«Врачи не могли поверить, что я все еще жив». История американского хоккеиста-алкоголика Майка Пэрриша

От Матча звезд НХЛ до проблем с печенью и мозгом.

Марк Пэрриш провел в НХЛ двенадцать сезонов и стал одним из тех, кто не сумел в одиночку справиться с пагубной привычкой, которая медленно, но верно, разрушала его жизнь. Sport24 приводит перевод истории борьбы Марка с алкоголизмом, опубликованной на The Athletic.

Точка отсчета

10 марта, в 9:45 утра, Брайан Лоутон стучит в дверь номера 332 отеля Residence Inn в Секаукусе, штате Нью-Джерси.

Тук. Тук. Тук.

Ничего.

Он начал стучать сильнее, но ответа так и не последовало.

У Лоутона началась паника.

Накануне вечером он постучал в эту же дверь и, как и сейчас, не получил ответа. Он долбил по двери до 10 вечера, пока Марк Пэрриш, его коллега-аналитик в NHL Network, наконец, ответил. Тогда Пэрриш поклялся, что с ним все в порядке и он просто устал. Он рано лег спать, и они с Лоутоном договорились обсудить все за завтраком.

Лоутон волновался. Буквально несколько часов назад у него был неудобный, острый разговор с Пэрришем. Конфликт начался после их встречи за два часа до выхода в эфир. Лоутон сказал Пэрришу, что он не годен для участия в трансляции. Лоутон заказал такси, которое отвезло Пэрриша из студии обратно, в отель.

«Что бы ни случилось, позвони мне, когда проснешься. Если ты проснешься в 5 утра, то все равно звони. У меня будет включен телефон», — написал Лоутон.

Он проснулся в шесть утра и ждал звонка. К семи не было ни звонка, ни сообщения. В девять Лоутон позвонил и также не получил ответа. Он отправил сообщение. Снова глухо. Тогда Лоутон решил дойти до команды Перриша и постучать. Через три или четыре минуты мысли в голове Лоутона забегали. Он боялся того, что может обнаружить по ту сторону двери. А потом он услышал шум.

«Марк!», — закричал Лоутон.

Дверь открылась, и появился Перриш. Его футболка была пропитана потом. Руки дрожали. А глаза были налиты кровью. Лоутон, обрадованный тем, что Пэрриш жив, вошел в комнату.

«Где оно?», — спросил Лоутон.

Он начал обыскивать комнату. Посмотрел под кроватью. За диваном. В холодильнике. В ванной.

«Прошлой ночью я не спал ни минуты. Я чувствовал, что могу умереть. Каждые 20 минут приходилось пить водку», — сказал Пэрриш.«Где оно?»,— повторил свой вопрос Лоутон.«В морозилке».

Лоутон открыл морозильную камеру и достал бутылку емкостью 0,75 л. Почти пусто. «Как можно так много пить?», — подумал он. Лоутон вылил в раковину то, что осталось от водки. Раздраженный, он упал на диван и посмотрел на то печальное зрелище, в которое превратился 43-летний бывший участник Матча звезд НХЛ, сидящий на соседнем кресле.

Лоутон

Для Лоутона Пэрриш был не только коллегой по работе на телевидении. Он любил его как младшего брата. Брайан, который стал первым номером драфта в 1983 году, после окончания игровой карьеры стал агентом, а американец Пэрриш — его клиентом в 1994 году, когда 17-летний парень играл в средней школе за «Блумингтон Джефферсон» в Миннесоте. За месяц до того, как Лоутон стал генеральным менеджером «Лайтнинг» в 2008 году, «Миннесота» выкупила последние три года из пятилетнего контракта Пэрриша, по которому он должен был получить $13,25 млн. Это решение клуба ускорило падение хоккеиста.

Марк в тот момент уже слишком много пил. Но пару трудных сезонов в «Уайлд» и последующий выкуп контракта окончательно направили его на путь разрушения самого себя. Он стал зависим от алкоголя из-за боли, депрессии и тревоги. Невролог прописал ему лекарство, которое могло избавить его от беспокойства и головокружения, но Марк перестал принимать эти таблетки, потому что алкоголь прекрасно справлялся и без них. Смерть его близкого друга, Дерека Бугарда, который умер от передозировки алкоголя и оксикодона в 2011 году, заставила бывшего игрока «Миннесоты» впасть в еще большую зависимость.

В течение многих лет семья и друзья Пэрриша, в особенности Лоутон и бывшие товарищи по команде Клаймер и Хедикан, пытались как-то вмешаться. Алкоголизм Пэрриша часто был главной темой во время их встреч и посиделок.

«Было действительно трудно смотреть, как вы теряете друга. Я просто не хочу, чтобы мы получили звонок, в котором бы говорилось о смерти Марка, осознавая, что мы ничего не смогли с этим сделать», — говорил Хедикан, который играл с Марком во «Флориде».

Необходимость перемен

После того, как Лоутон ликвидировал все остатки водки в номере Пэрриша, Марк обратился к своему другу:

«Лоутс, мне нужна помощь».«Ты просишь меня о помощи?»«Да, я говорю тебе, Лоутс… Мне нужна помощь».«Хорошо».

Лоутон сказал Пэрришу сходить в душ и ждать, когда он вернется с планом.

Сначала он позвонил Дэну Кронину, который занимал должность директора по консультированию программы NHL/NHLPA по злоупотреблению психоактивными веществами и поведенческому здоровью. Дэн помог доставить Пэрриша в реабилитационный центр в Аризоне.

Лоутон попросил NHL Network отменить обратный рейс Пэрриша в Миннесоту __(в тот момент Марк находился в Нью-Джерси — прим. Sport24)._ Он позвонил Климеру, который купил Пэрришу билет на стыковочный рейс из Миннесоты в Феникс, а также забронировал себе билет на соседнем с Марком сиденье. Климер позвонил жене Пэрриша, Николле, и попросил ее упаковать сумку с одеждой ее мужа и принести ее в его офис.

Лоутон вернулся в комнату Пэрриша и изложил план: такси до аэропорта Ньюарка. Вылет в Миннеаполис. Встреча с Клаймером. Посадка на стыковочный рейс до Аризоны в 18:02. Поездка в реабилитационный центр.

Но Пэрриш начал потихоньку отступать: он хотел пойти домой, поцеловать жену на прощание, объяснить детям, почему уезжает папа. Лоутон и Климер боялись, что если он увидит свою семью, то уж точно никуда не поедет. Поэтому Лоутон отказал Пэрришу в его просьбе. Так было нужно.

Путь в реабилитационный центр

С момента прохождения через службу безопасности аэропорта Ньюарка, Пэрриш начал пить. К тому моменту, как он добрался до Миннеаполиса, его внешнему виду можно было лишь посочувствовать. Его руки бесконтрольно тряслись. Он так сильно вспотел, что ему пришлось сменить рубашку, которую была надета на… футболку Northland Vodka, сочетавшейся с одноименной шляпой, которая также была на Марке.

Климер позвонил в учреждение в Аризоне, чтобы спросить, следует ли ему попытаться остановить Пэрриша от употребления алкоголя. Ему ответили, что, очевидно, хотели бы, чтобы он приехал трезвым. Климер предполагал, что в Марке было около шестнадцати рюмок водки.

«Он был довольно подавлен, очень смущен из-за того, что ему пришлось поехать на реабилитацию. Я все время говорил ему, что горжусь им и что самый лучший способ разочаровать людей — не пройти через все это и продолжать делать то, что ты делаешь», — говорил Климер.

Попутчика Марка ошеломляло, что чем больше он пил во время полета в Аризону, тем более трезвым становился.

«Он был нездоров, когда я впервые увидел его. Его цвет кожи был ненормальным. А потом, когда мы выходили из самолета, он был совершенно нормальным», — говорил Климер.

Они арендовали машину и Климер отвез своего друга на завод Медоуз в Викенбурге. Когда они приехали, было около десяти вечера. Климеру казалось, что он отправляет одного из своих детей в лагерь. Но уходя, он ощутил чувство вины, потому что они с Лоутоном не сказали своему другу одну важную деталь. Пэрриш думал, что пробудет в Аризоне несколько дней, максимум неделю. Но никак не сорок пять дней.

«Было странно уезжать, осознавая, что моя жизнь продолжится, а его — полностью изменится. Я был действительно счастлив, что он пошел на это, но я знал, что впереди его ждет бой», — сказал Климер.

Реабилитационный центр

После нескольких тестов по прибытии, Пэрриша отвели в его комнату.

«Я просто спал. Помню, какая сильная была усталость. Во многом она была связана с количеством алкоголя и умственным отключением», — говорил Пэрриш.

Три-четыре дня спустя, Марк стал более бодрым из-за отказа от тяжелых абстинентных препаратов. Когда Лоутон и Климер впервые увидели своего друга, проходящего реабилитацию, то не могли поверить в то, насколько лучше и счастливее он выглядел.

«Примерно на пятый или шестой день я понял, что я пробуду здесь 45 дней. Один из терапевтов сказал: «Хорошо, у вас осталось 39 дней». И я подумал: «Подожди, что? Лоутс и Клаймер, они обманули меня!», — рассказывал Марк.

Первая неделя выдалась тяжелой. Пэрриш принимал серьезные лекарства и большую часть этого времени находился под сильным седативным воздействием. Только на второй неделе медсестры и врачи сказали Марку, что называют его «чудом».

«Они не могли поверить лабораторным тестам, всему, что у меня было, где было мое тело, каковы были мои показатели, и что при этом я все еще жив», — говорил Пэрриш.Помимо печени, самой большой проблемой были признаки отека мозга, которые врачи смогли диагностировать с помощью МРТ.

«По сути, это смерть клеток, — объясняет доктор Марвин Сеппала, эксперт по лечению наркозависимости. — Каждый раз, когда мы выпиваем хотя бы одну порцию, одно пиво, один бокал вина, мы убиваем клетки мозга. Но у нас их так много, что для людей, которые пьют не много, это не имеет значения. Но если у вас действительно серьезное расстройство, связанное с употреблением алкоголя, у вас может развиться отек мозга, но это редкая ситуация».

Сеппала сказал, что это чрезвычайно серьезное заболевание, которое может вызвать проблемы с восприятием мира и памятью и, в конечном итоге, приведет к деменции. Он никогда не лечил Пэрриша, но поскольку его тип отека является обратимым, доктор предполагаk, что Пэрришу может помочь серия когнитивных тестов и тестов на память.

«Во время курса лечения у людей, у которых когнитивные нарушения возникают в результате употребления алкоголя, вы видите, что в течение следующих пяти месяцев происходит медленное возвращение памяти. По прошествии шести месяцев вы, по сути, возвращаете все, что ваш организм способен вам отдать», — говорил Сеппала.

Пэрриш получил много жизненных уроков в реабилитационном центре и много думал о своем прошлом. Как он упал так низко?

Формирование зависимости

Марк впервые попробовал алкоголь еще до своего двадцатилетия. Только когда он стал профессионалом, он начал пить чаще. Затем пристрастился к обезболивающим.

Когда Марку сломали ногу в 15-летнем возрасте, он с первого же приема полюбил обезболивающие. А когда ему удалили зубы мудрости, он еще раз вспомнил, как сильно ему нравится то, что с ним делают обезболивающие. И по мере того, как на протяжении его карьеры в НХЛ возникало все больше травм и болей, он все крепче попадал на крючок.Однажды летом, когда Марк все еще играл за «Айлендерс», Гено (брат Марка) жил с ним.Гено заметил, что Марк постоянно кивал, пока вез их двоих к пристани для яхт. «На полпути мы ехали по какой-то глуши, и я увидел, что его глаза почти закрыты», — говорит Джено. «Я схватился за руль и подумал: «Что с ним?».

Гено взял ключи у брата и поехал домой. После этого он заметил множество признаков зависимости. Усталость, многократные ответы на одни и те же вопросы, плохая память. Он также обнаружил, что его брат получал обезболивающие не только по рецепту врачей, но и по почте. Он пытался бороться со своим братом, но Марк начинал придумывать, что обезболивающие ему нужны потому, у него болит колено, бедро или ребра.

«Так что лето, которое я прожил с ним, действительно открыло мне глаза», — сказал Гено.

Пэрриш предполагает, что он подсел на обезболивающие, когда играл за «Айлендерс» в начале 2000-х, а во время локаута 2004–2005 годов дела пошли еще хуже. Марк достал до дна после того, как «Уайлд» выкупили последние три года его пятилетнего контракта в 2008 году. Он был унижен.

«Мне нужны обезболивающие от боли? Иногда, может быть. Но в первую очередь они нужны были для того, чтобы убить разочарование, душевную боль, разочарование от того, что произошло здесь, в Миннесоте», — говорил Пэрриш.

Однажды в реабилитационном центре Пэрриш решил присутствовать на собрании анонимных наркоманов. Тогда у него случилось прозрение: «Черт возьми, я был чертовски зависим от обезболивающих. Я поднял руку и поделился своей историей, и было потрясающе признаться в этом. Я даже не подозревал, что сам от себя скрываю это».

Срыв

Пэрриш был трезв 135 дней. Если считать от 11 марта, его первого дня трезвости в реабилитационном центре. 28 июля, примерно через 30 минут после того, как кто-то принес Марку несколько бутылок водки для автографа, он поссорился со своей женой и выпил.

«Я так много раз употреблял алкоголь с тех пор, как прошел реабилитацию, но что бы ни случилось в тот день, я лишь помню, как был чем-то расстроен, и следующее, что всплывает в памяти, как я сижу на диване с бутылкой водки в руке».

Николла написала Климеру. Климер ответил: «Забирай детей и уходи, я сейчас приеду».Когда прибыл Климер, Пэрриш со стыдом подал ему водку, а Климер забрал монеты восстановления и медальоны трезвости Пэрриша.

Немного погодя приехали Джино и их родители, и вскоре после этого Пэрриша начало сильно рвать. Его мама вызвала скорую помощь, и Марка доставили в больницу. Пэрриш говорит, что с тех пор не пил алкоголь. Но он знает, что не излечился волшебным образом. Во-первых, его проблемы с тревогой остаются: после возвращения из реабилитационного центра, 18 июня, был ужин в честь 16-й годовщины их с Николлой свадьбы в ресторане в Миннеаполисе. Как только они приехали, он захотел уйти.

«Но это была наша годовщина. Мне было просто страшно. Я был белым, как привидение, меня трясло, я вспотел, — говорит он. — Ресторан был почти пуст, но мне это не помогло. Но я пережил это, и я помню, как вернулся в машину, и успокоился».

Семья

«Когда он наконец признался, что ему нужна помощь, я почувствовала, как с моих плеч слетел огромный груз, — сказала Николла, плача. «Просто приятно снова на него положиться. — Он снова стал больше участвовать в жизни наших детей».

Джино пытался убедить своего брата пройти курс реабилитации бесчисленное количество раз, как и все его дети, 12-летняя Джанна и 10-летний Тернер. Возможно, Джино так не думал, но Марк принимал сложившуюся ситуацию близко к сердцу все эти годы.

«Они были так молоды, когда у меня действительно начались проблемы с алкоголем, — говорит Марк. — Они даже не знали своего отца трезвым. Это все еще так. Еще бывают дни, когда я просыпаюсь, и депрессия застает меня врасплох».

Тернер говорит: «Это хорошо, папа. Знаешь что? Я тоже никогда не буду пить».Я просто сказал: «Спасибо, сынок. Я ценю поддержку. Но это папина проблема, а не твоя».

Марку нравится просыпаться каждое утро с ясной головой, «не быть с похмелья и не пытаться понять, где я могу пойти и выпить бутылку водки, чтобы никто не заметил», — говорит он. «Мне нравится ответственность. Я буду сам рулить своей жизнью».

Скачать приложение Sport24 для iOS

Скачать приложение Sport24 для Android