Къоджэшъау Дауд из аула Цlэпс рассказал одну интересную историю
Рассказал мне это один шапсуг из Туапсинского района: "В начале 60-х годов жил в нашем ауле старик, русский по происхождению. Было ему лет 115, не меньше. По-адыгски разговаривал чисто, почти всю жизнь прожил среди нас. Так вот, он поведал нам, пацанам, как он попал сюда. Вот его история с его слов: "Шел завершающий этап Русско-Кавказской войны. В 1864 году многие адыги уже выселились в Турцию, но в некоторых труднодоступных причерноморских аулах еще оставались жители. Меня только недавно забрили в солдаты, и сразу сюда - на Кавказ. Нас-то и послали "выковыривать" из селений этих оставшихся шапсугов и сгонять к морю. Полезли мы высоко в горы, кругом дремучие леса, казалось, кто здесь, кроме зверья, может жить? Ан-нет, глядишь - тропинка, а то и дорога, которая и приводила в аул. Обычно, жители успевали уходить в лес. Солдаты и казаки поджигали соломенные крыши, и все дома сгорали. А мы шли дальше и дальше. Я хоть и молодой был, но уже тогда понимал - нехорошее дело мы делаем. Зачем людей губим? Не по-божески это. А поделиться не с кем, узнает начальство - забьют палками, или в острог... Вот и молчишь. Поджигаешь, плачешь и молчишь. Ходили так несколько дней. Уже было холодно, еды мало, солдаты голодные, злые. Казаки - те ели, у них припасы были в тороках, привязанных к седлам, да разве ж они с тобой поделяться? Ни в жизнь, хоть сдохни. Не любили они солдат, да и мы их тоже не жаловали, особенно, за их жестокость и жадность. Они-то и шли за войсками, чтобы пограбить. Ну да ладно. Подходим мы к одному аулу, а оттуда как жахнут по нам из винтовок, так несколько наших и попадало. Мы залегли, а другие роты побежали окружать. Только больше уж никто не стрелял, ушли должно быть. Начали мы дома жечь, смотрим - все бегут к краю села. Побежал и я. А там, оказывается, солдаты поймали девушку с ребенком на руках. Окружили ее, стоят и не знают, что делать. А она глазами так и сверкает, хоть и испугана. Вдруг со стороны леса крик:"Геть!" Все туда повернулись. А прямо на нас идет шапсуг, молодой парень, в одной руке пистолет - чарахуа, а в другой - шашка. И так он спокойно идет, что все опешили. Подходит к нам, мы расступились, и он прямо в круг, к девушке, и что-то ей по-своему сказал. А я близко стоял, и слово-то запомнил: "ШъуахэкI!" Она пошла впереди, а он сзади, так и скрылись в лесу. А мы, как заколдованные, стоим и смотрим им вслед, и не можем пошевелиться. Потом уже, когда опомнились, кто-то пальнул в сторону леса, да и зря. Вот этот случай я запомнил на всю жизнь. А когда закончилась война, распустили войска, я решил остаться здесь, среди оставшихся черкесов, грехи свои замаливать. Вот так и живу." Рассказал Къоджэшъау Дауд из аула Цlэпс.