«СДАЧА ЭТОЙ ПОЗИЦИИ ДЛЯ ЕВРОПЫ РАВНОСИЛЬНА САМОУБИЙСТВУ…».

ИСТОРИЯ ВОЙН

ВАСИЛЬЕВ Максим Викторович — доцент кафедры отечественной истории ФГБОУ ВО «Псковский государственный университет», кандидат исторических наук

(г. Псков. E-mail: maksim_vasilev2009@mail.ru).

Польский фактор Кавказской войны

Кавказская война XIX века — одно из самых сложных и многогранных явлений нашей военной истории. Несмотря на пристальное внимание исследователей к этой теме и множество написанных научных работ, появляются всё новые интересные факты, одним из которых является участие в конфликте на Кавказе польских вооружённых формирований против русских войск, а также геополитическая борьба Англии, умело использовавшей вековую неприязнь двух славянских народов.

После подавленного мятежа польских националистов в начале 1830-х годов часть повстанцев эмигрировала на запад, их лидеры в основном ориентировались на Лондон, получая оттуда инструкции и финансовую поддержку. Другая часть поляков была арестована русскими органами власти и сослана в Сибирь и другие отдалённые территории империи, в т.ч. на Кавказ. При этом большинство из них не задерживались в местах своего нового поселения, бежали из-под надзора полиции за границу либо дезертировали из армии, уходя в горы и устанавливая там контакты с местными повстанцами.

Одной из наиболее известных и крупных польских эмигрантских организаций в Европе было движение «Отель Ламбер». Ещё с 1830-х годов его члены пытались взять под свой контроль стихийный процесс «дезертирства» и разработали для этого специальный план, предполагавший создание вооружённых сил из польских рекрутов, сосланных на Кавказ1. Позднее высказывались идеи объединения усилий поляков и адыгов в борьбе против России, обосновывалась необходимость создания независимой Черкесии при активной поддержке Англии и Франции. Наиболее значимые фигуры польского движения Адам Чарторыйский, Юзеф Беем и Валериан Калинка эмигрировали в Париж, где организовали штаб-квартиру польской эмиграции. Несмотря на то, что штаб польских русофобов размещался на территории Франции, основной канал финансовой и дипломатической поддержки шёл через Лондон. При помощи западных друзей А. Чарторыйскому удалость добиться согласия турецкого султана на формирование в Стамбуле польской группировки эмиссаров, которые тесно контактировали с турками по разработке планов ослабления и даже вытеснения России с Кавказа. Однако если в 1830—1840-е годы в этом регионе можно было наблюдать отдельных представителей польской эмиграции, то к 1850-м годам на Кавказе развернулась целая польская сеть агентов, тесно работавших с горцами, турками и англичанами. Это было связано с нормами Парижского мирного договора, по которому Англия признавала право России на Кавказ и официально отказывалась от своих геополитических притязаний на эти территории. Однако официальный отказ ещё не означал прекращения самих действий.

Как известно, большое геополитическое противостояние великих держав никогда не заканчивается, а лишь меняются приёмы и методы борьбы. Именно поэтому во второй половине 1850-х годов Лондон изменил тактику на Кавказе. Для ведения разведывательной и подрывной деятельности засылались не собственные подданные, а польские фанатики, которые формально не состояли на службе английской монархии. При этом штаб польских эмигрантов размещался в третьей стране, чтобы у русских дипломатов не появилось возможности выдвигать претензии к официальному Лондону. Действовавшие ранее английские агенты на Кавказе были готовы мастерски совершать различного рода политические провокации, доставлять боеприпасы горцам и вести среди них активную пропаганду, но ни при каких условиях не собирались подставлять свои головы под русские пули. Зато многие поляки сами рвались в бой с ненавистным им противником.

Логика Лондона относительно Кавказа была очевидна: если имеется достаточное количество фанатично настроенных поляков, готовых отдать свои жизни за английские интересы где-то далеко в горах, на значительном удалении как от Британских островов, так и от Польши, глупо этим не воспользоваться. Нужно лишь поддержать националистический настрой и непримиримую русофобию борцов за возрождение Речи Посполитой, пообещав им всяческую помощь в строительстве туманного будущего их страны. А если вспомнить, что восстание поляков 1830 года было во многом инспирировано и поддержано агентами Лондона, то выстраивается чёткая и понятная картина длительной и достаточно продуманной геополитической игры англичан против России. Сначала провоцируется вооружённый конфликт на национальных окраинах империи, который, естественно, будет подавлен русской армией. Значительная часть подростков и молодых людей, взрослеющих на фоне эскалации конфликта, непременно усвоит самые крайние формы русофобии и искренней ненависти к России и всему русскому. Именно они с течением времени станут главным ударным кулаком, которым непременно воспользуются англичане в противостоянии с главным геополитическим противником. Через 20—25 лет после событий Польского восстания новое поколение поляков-эмигрантов будет хорошо подготовлено к активной антирусской борьбе.

Одной из наиболее ярких фигур польского движения на Кавказе по праву может считаться Теофил Лапинский, родившийся в Польше в 1827 году. Представитель галицкой шляхты после подавления польского мятежа эмигрировал из России. В 1841 году окончил Терезианскую рыцарскую академию в Вене, после чего поступил на службу в австрийскую армию. С юных лет был членом польских подпольных организаций2. С началом революционных событий в Европе 1848 года Т. Лапинский вступил в Польскую национальную гвардию и принял участие в сражении против русских войск под Львовым, но тогда поляки потерпели быстрое поражение, а их революционные ячейки были разгромлены. Опасаясь ареста, мятежный поляк срочно вступил в армию Венгрии, где в чине капитана артиллерии участвовал в боевых действиях против австрийцев, а после поражения Венгерской революции эмигрировал в Турцию. В начале 1850-х годов Т. Лапинский посетил Францию, где установил прочные контакты с польскими эмигрантами Адама Чарторыйского. В то время он активно планировал свою поездку на Кавказ с целью установления связей с имамом Шамилем или лидерами черкесских повстанцев. Его идеи нашли активную поддержку в лице А. Чарторыйского и английских эмиссаров. Однако начавшаяся Крымская война внесла небольшие коррективы в планы поляков. Лапинскому пришлось экстренно выехать в Турцию и вступить в переговоры с приезжавшим в Стамбул наибом Шамиля Мухаммад-Амином. Представитель лидера чеченских повстанцев обещал предоставить необходимое снаряжение польскому формированию численностью до 15 тыс. человек. Однако, по утверждению самого Лапинского, ему и его сторонникам удалось собрать всего несколько сотен человек, готовых вместо службы в турецкой армии «вечно продолжать войну с русскими».

Отряд Т. Лапинского был одним из звеньев в политике Англии, стремившейся затянуть войну между русскими и горцами, приковать основные силы России к Кавказу, чтобы не допустить её вмешательства в ближневосточные и средиземноморские дела. К концу 1855 года А. Чарторыйский при активной поддержке и участии английского правительства смог создать польскую дивизию под командованием генерала Замойского, состоявшую из трёх пехотных и двух кавалерийских полков3. Личный состав планировалось отправить на фронт для войны против России. Т. Лапинский вошёл в состав этой дивизии в чине артиллерийского полковника.

Однако большинство поляков этого военного эмигрантского формирования не успели принять участия в боевых действиях, так как Крымская война уже закончилась. Но предприимчивый поляк не остался без дела. Уже в конце сентября 1856 года он снова прибыл в Турцию, где с ним вышел на связь глава почты Оттоманской империи Измаил-паша. Последний предложил польскому полковнику направить свой отряд, состоявший из батальона стрельцов, кавалерийского дивизиона и полевой батареи, в Черкесию и соединиться там с лидером аристократических племён Сефер-беем. Со своей стороны турецкий представитель обещал полностью оплатить снаряжение в общей сложности 1000 человек. О готовившейся операции по заброске на Кавказ англо-польского легиона докладывал и русский посол в Константинополе А.П. Бутенёв. Среди вдохновителей и организаторов похода указывались племянник А. Чарторыйского В. Замойский и британский посол в Константинополе Канинг.

Главная задача, которую англичане ставили перед поляками, заключалась в проведении разведки и сборе подробнейших данных о местности, и только потом — в организации боевых действий против русских войск. В распоряжение польских легионеров предоставлялись два корабля: английский «Кенгуру» и турецкий «Аслан». На турецком паруснике перевозились 1600 центнеров пушечного пороха, 1000 центнеров пуль, 40 ящиков с ружьями и 5—6 орудий малого калибра. Кроме военного обмундирования, закупленного Измаил-пашой, отряд получил от генерала Замойского некоторые припасы из остатков распущенной польской армии4.

Т. Лапинский разделил свой отряд на две части. Меньшая его часть в количестве четырёх офицеров и 72 солдат отправлялась 20 февраля 1857 года к берегам Черкесии. Второй отряд, состоявший из 10 офицеров и 120 солдат, продолжал ожидать прибытия оружия и амуниции и отправлялся с Измаил-пашой. В конце февраля 1857 года Т. Лапинский достиг Туапсе, где со своим отрядом присоединился к мятежным горцам. Помимо кавказцев полковника приветствовали и польские дезертиры, из числа которых удалось создать полноценную военную команду численностью до 800 человек, усиленную лёгкими горными пушками5. По мнению самого руководителя польского отряда, примерное число перебежчиков, находившихся в горах Черкесии, составляло около 4000 человек, и более половины из них были поляками.

Приняв имя Теффик-бей, Т. Лапинский следующие три года воевал против русских войск на Кавказе. Уже в апреле 1857 года он организовал совместные с адыгами боевые действия в районе речки Адагум. Однако развить наступление польскому полковнику не удалось, т.к. горцы отказались от дальнейшего в нём участия. В своих воспоминаниях сам Т. Лапинский открыто указывал, что основными проблемами, с которыми он столкнулся на Кавказе, стали колоссальная разобщённость племён, традиции кровной мести и нежелание черкесов подчиняться единой власти. Надежды на то, что польскому легиону удастся быстро сплотить народы Кавказа в единое войско и направить его на борьбу против России, потерпели крах. Это было вызвано банальным незнанием специфики региона и местных горских обычаев. «Ни граф А. Чарторыйский, ни тем более в тот момент Т. Лапинский не располагали точными сведениями о положении дел на Кавказе и не имели полного представления об особенностях горского менталитета»6. И всё же на короткий период Т. Лапинскому удалось наладить артиллерийское дело у горцев и использовать свою батарею пушек против русских войск. Как писал сам поляк, «…русские были ошеломлены гулом орудий». Действительно, впервые за всю историю войн в Черкесии повстанцы использовали артиллерию. Однако уже скоро батарея поляков была разбита в результате блестящей вылазки русского отряда.

Поняв, что черкесов невозможно объединить в единое целое, Т. Лапинский стал разрабатывать планы переноса своих действий на территорию Дагестана, однако пленение имама Шамиля вынудило поляка покинуть Кавказ в конце 1859 года, передав командование польским отрядом другому офицеру. Сумел ли польский ставленник Англии выполнить поставленные перед ним задачи? Несомненно. За три года пребывания на Кавказе ему удалось провести множество встреч с лидерами горских повстанцев, всячески подталкивая их к вооружённой борьбе, координировать действия по поставке боеприпасов и предоставлять англичанам и туркам ценные разведданные. Активная деятельность польского отряда на Кавказе создала существенные трудности для русской армии в те годы. О значительной роли польского полковника на Кавказе говорит и тот факт, что за голову Т. Лапинского русское командование назначило премию в 3000 рублей. Однако выплатить её так никому и не пришлось. Когда внутренние противоречия в Черкесии обострились, и ряд лидеров горцев стали переходить на русскую сторону, Т. Лапинский 5 декабря 1859 года с частью своего отряда экстренно отбыл в Турцию, а в начале следующего года уже объявился в Европе, где провёл ряд встреч с известными писателями-русофобами: А.И. Герценом, М.А. Бакуниным и К.Г. Марксом. Все они очень высоко оценивали личность польского полковника в своих публикациях. Например, А.И. Герцен охарактеризовал его следующим образом: «Он был долго на Кавказе со стороны черкесов и… хорошо знал войну в горах… Лапинский был в полной мере кондотьер. Он мог идти с белыми и красными, с чистыми и грязными: принадлежал по рождению к Галицкой шляхте, он сильно тянул к Вене. Россию и всё русское он ненавидел дико, безумно, неисправимо. Ремесло своё, вероятно, он знал, вёл долго борьбу и написал замечательную книгу о Кавказе»7. Речь идёт о книге Т. Лапинского «Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских», написанной им как раз после вышеуказанных событий. Любопытно, что данную книгу активно переиздавали и тиражировали сепаратистски настроенные общественные организации Кавказа в 1990-е годы, когда там началась очередная война8. Помимо интересных этнических бытовых зарисовок вперемежку с самыми яростными русофобскими заявлениями в этой книге чётко прослеживается идея геополитического усиления Европы на Кавказе и недопущения туда Российской империи. Автор пишет: «Сдача этой позиции для Европы равносильна самоубийству; и одной из величайших ошибок последней Восточной войны была слишком поверхностная оценка этого вопроса»9.

Помимо публицистических трудов Т. Лапинский активно планировал новую экспедицию в Черкесию для продолжения войны против России. Ради этих целей в конце 1862 года он возглавил прибывшую в Лондон черкесско-абхазскую делегацию и даже был принят британским премьер-министром Дж. Пальмерстоном10. В ходе этой встречи поляк предложил свой план организации английской интервенции на Кавказ, но премьер-министр отверг его. В то время Великобритания готовила новую операцию против России руками других народов. В 1863 году в Российской империи вспыхнет очередное восстание поляков, и Т. Лапицкий будет необходим англичанам в другой части света, очень далёкой от кавказских гор11.

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Чунтыжева Р.В. Деятельность польского эмиграционного движения «Отель Ламбер» на Северо-Западном Кавказе (30-е — начало 60-х гг. XIX в.) // Вестник Майкопского государственного технологического университета. 2015. № 3. С. 54—60.

2 Тренин В.В. Полковник Лапинский и его мемуары // Литературное наследство. Т. 41/42. М.: Изд-во АН СССР, 1941. С. 539—571.

3 Скибицкая И.М. Записки Т. Лапинского как источник по истории Кавказской войны // Поляки в России: сборник научных статей. Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 2007. Вып. 2. С. 161—170.

4 Лапинский Т. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских: описание очевидца Теофила Лапинского (Теффик-бея) полковника и командира польского отряда в стране независимых горцев. Нальчик: ЭЛЬ-ФА, 1995. С. 272.

5 Адыгская (черкесская) энциклопедия. М.: Фонд имени Б.Х. Акбашева, 2006. С. 997.

6 Поляки на Кавказе. Интернет-ресурс: дата обращения: 14 мая 2020 г..

7 Герцен А.И. Былое и думы. Т. 3. М.: Правда, 1973. С. 346.

8 Лапинский Т. Указ. соч. С. 275.

9 Манагадзе А.Д. Сведения Теофила Лапинского о Грузии // Studia Humanitatis. 2019. № 1.

10 Бгажба О.Х., Лакоба С.З. История Абхазии с древнейших времён до наших дней. М.: Б.и., 2007. С. 217.

11 Когда в Польше в 1863 г. вспыхнуло антирусское восстание, Англия предприняла попытку направить в Литву корабль с оружием и десантом наёмников. В этих целях в марте лидерам польской эмиграции удалось набрать отряд численностью 141 человек поляков и прочих европейских волонтёров. По всей видимости, в числе последних были и агенты английской разведки. Примечательно, что в отряде находился и писатель А.И. Герцен. 23 марта 1863 г. на британском пароходе «Уорд Джексон» экспедиция отплыла из Лондона, а через три дня в шведском порту Хельсинборг к ней присоединился М.А. Бакунин. Однако совсем скоро корабль был арестован шведскими властями. Небольшой отряд поляков всё же попытался достичь литовского побережья на датской шхуне, но во время высадки на берег десант попал в сильный шторм, в результате которого погибла его большая часть. Эта неудача заставила Т. Лапинского отказаться от планов присоединения к восстанию. Он был арестован и направлен обратно в Лондон.