Сергей Шакуров: «Нам не хватает любви!»
Знаменитый актёр, являясь председателем жюри, оценивал новые российские фильмы. В свободное от судейства время народный артист РФ, лауреат Государственной премии СССР Сергей Шакуров ответил на вопросы aif.ru.
«Нам не хватает любви. Она могла бы нас всех объединить», — сказал на недавнем IX российском кинофестивале «Провинциальная Россия» в г. Ейске Сергей Шакуров. Знаменитый актёр, являясь председателем жюри, оценивал новые российские фильмы. В свободное от судейства время народный артист РФ, лауреат Государственной премии СССР Сергей Шакуров ответил на вопросы aif.ru.
«Люблю похулиганить»
Ольга Шаблинская, aif.ru: — Сергей Каюмович, в советские времена вы были очень востребованным актёром. А сейчас как у Шакурова обстоят дела в кино?
Сергей Шакуров: — Интересно. Ко мне приходит очень много сценарного материала. Он разный. Есть любопытный, глубокий. А есть повторы с образами, что я уже создавал. Пару премьер жду в сентябре. Все команды — молодые люди. Скорости поменялись, сейчас кино делается за месяц. А раньше я снимался 6, 8, 10 месяцев или 2 года. «Сибириада» или «Вкус хлеба» — целая жизнь. Тодоровский, Столпер, Кончаловский, Менакер, Сахаров, Квинихидзе, Абдрашитов, Соловьёв, Жалакявичюс, Михалков и другие. Моё становление шло рядом с талантливыми людьми, понимающими и любящими жизнь. Гиганты советского кино. Я попадал в такую компанию, где не очень побалуешься. А я так люблю похулиганить в кино! Поэтому приходилось учиться и дисциплине.
— А похулиганить в кино — это как?
— Договорились сыграть сцену определённым образом, а я во время съёмки выкидывал что-нибудь незапланированное. И все — о-о-о! Я очень много «дурачился» на сериале «Брежнев» у Снежкина. Сергей Олегович давал мне большую свободу. Спасибо ему! Я люблю играть характерные вещи. Искусство перевоплощения — это моё. Главное — не пыжиться, ничего не изображать. Профессия у нас такая: здесь напрягаться нельзя, должно быть всё естественно и воздушно, чтобы актёр получал удовольствие. Даже от трагической или отрицательной роли — убийцы, змея какого-нибудь. Если уж играть злодея, то с огоньком.
— Представляя вас, всегда упоминают картину «Любимая женщина механика Гаврилова» с Людмилой Гурченко. Но вы там всего на минуту появляетесь.
— Ну, милая моя, если героиня обожателей своих посылает одного за другим и всё какого-то чудака ждёт, который механиком работает и про которого все полтора часа только и говорят, то, конечно, зрители его запомнят. И когда мой герой показывается, становится ясно: действительно шальной! Весь порванный какой-то.
К слову, это я придумал, чтобы его привезли на милицейской машине. Изначально в сценарии значилась скорая помощь. Но я сказал: не должна такая женщина жалеть, а должна любить. Что касается моего участия в фильме, Пётр Тодоровский меня тогда буквально на ходу остановил: «У меня есть для тебя роль. Готов сниматься? Только я тебя хочу предупредить: ты будешь героем, у которого нет текста». Я аж опешил: «Немой, что ли?» — «Нет, не немой. Но это ещё не самое страшное. Он вообще появляется за минуту до конца фильма». — «Да ладно?!» — «На, почитай». Я прочёл и понял: Серёжка Бодров написал замечательный сценарий. Позвонил Петру Ефимовичу: «Это я сыграю». — «Хорошо. А то я хотел Володе Высоцкому предложить».
Как стал «злым татарином»
— Интернет пестрит историями, как на съёмках «Земли Санникова» вы чуть ли не подняли бунт, после чего на роль беглого каторжника Губина вместо Шакурова назначили Юрия Назарова. Причём есть две версии. Первая — вас уволили. Вторая — сами ушли.
— У этой истории не может быть двух версий. Дело в том, что Володю Высоцкого сначала на роль Крестовского утвердили, а потом «сверху» запретили его снимать. И я в знак протеста тоже отказался от съёмок. Мы же с Высоцким вместе играли за год до этого в фильме «Четвёртый» Столпера. Работалось с ним замечательно. А вообще у нас была команда — четыре человека, мы понимали друг друга с полуслова.
— За глаза Шакурова иногда зовут «злой татарин». Из-за чего эта кличка появилась?
— Я не люблю расхлябанности на съёмочной площадке. Но дело не только в этом. Есть много факторов, влияющих на съёмочный процесс, которые могут вывести из себя. Съёмки — это сложная работа, требующая от меня большой концентрации сил и внимания. А одна какая-нибудь на первый взгляд незначительная мелочь может всё разрушить. Бываю резок, но никогда не держу камня за пазухой. Решили проблему — идём дальше.
— Как вам работалось с Гурченко в кино? Виктор Мережко рассказывал: на съёмках фильма «Аплодисменты, аплодисменты...» «совершенно распоясалась дама».
— Мы дружили много лет. У меня к ней никогда никаких претензий не было. А что она там вытворяла за пределами, не знаю. В основном же наше актёрское сотрудничество происходило на сцене — в одном спектакле мы с ней чуть ли не 15 лет играли мужа и жену.
— Насчёт театра. Посмотрела в «Современнике» новый спектакль «Папа» с вами в главной роли. Такая пронзительная история о мужчине в возрасте...
— «Папа» поставлен по знаменитой пьесе Флориана Зеллера. В Америке по ней сделали картину «Отец» с Энтони Хопкинсом в главной роли, но она мне не понравилась. Наш спектакль лучше, потому что он совсем о другом. Мы вообще с ними по-разному видим этот мир. И ценим в нём разные вещи.
Я очень хотел эту роль сыграть — сразу её понял, принял, придумал для себя. Эту пьесу первым мне показал режиссёр Володя Байчер. Но не нашлось продюсеров, которые захотели бы в такой серьёзный материал вложить силы и деньги. Коммерческий успех столь сложного материала им казался неочевиден. Это история очень житейская, но при этом важная и поучительная. В итоге спектакль был выпущен в «Современнике» режиссёром Евгением Арье с Сергеем Гармашем в главной роли и, наверное, раз 10 был сыгран. Потом, к сожалению, пути этого артиста и театра разошлись. Пригласили меня, я согласился. Единственный случай в моей театральной практике, чтобы я сыграл после кого-то. Но получилась совершенно другая история. И для меня на данный момент очень значительная работа. Я хочу пригласить ваших читателей в театр провести эти полтора часа вместе со мной и моими партнёрами по сцене, чтобы перестать бежать, спешить и не оглядываться.
Ещё играю в спектакле «Маленькие комедии» по Чехову, там у меня удивительные партнёры — Мария Аронова, Михаил Полицеймако. 15 лет поражаемся, что до сих пор аншлаги. Поставил пьесу Алексей Кирющенко, которому обязан своим успехом сериал «Моя прекрасная няня» с Анастасией Заворотнюк. И есть спектакль «Вредные привычки» с Альбиной Джанабаевой, Екатериной Волковой, Даниилом Спиваковским и Оскаром Кучерой, тоже всегда идёт с аншлагами. Для нас, артистов, это самое приятное.
— Мы с вами беседуем на кинофестивале «Провинциальная Россия». Какие впечатления от увиденных здесь фильмов?
— Удивительная вещь — из 9 картин, просмотренных нами, 8 поднимали одну и ту же тему, очень серьёзную, весомую, важную для всех нас. Проблему, с которой сталкивается всё человечество. Это проблема отцов и детей. И вот дети пришли в кино, чтобы разрешить проблемы взрослых.
— Раньше кинофестивали были всесоюзными, международными... Сегодня об этом можно только вспоминать. Как себя ощущаете в новых реалиях?
— Нам не хватает любви! Она могла бы нас всех объединить. Ведь мы, к сожалению, в последнее время очень озлоблены, и это мешает. Мы стали агрессивными, ничего не принимаем, всё отрицаем. Что произошло с человеком?!
Главный вопрос
— «Современником» теперь будет руководить не худрук, а худсовет. Найдутся ли для этого худсовета члены, равные Олегу Ефремову, Галине Волчек, Олегу Табакову, которые театр на новый уровень выведут?
— Я давно не служу в каком-то одном театре. В данном случае я артист, приглашённый Виктором Рыжаковым в один из самых значимых театров для нашего цеха. И очень хочу, чтобы путь этого театра не был тернист, а те, кто в нём служат, занимались только творчеством. А, как говорят, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.