Походы князя Святослава. Часть 3
Окончание Болгарской войны. Гибель Святослава
I
Мятеж Варды Фоки был подавлен в конце 970 г. Возвратившись в столицу, Иоанн женился на дочери Константина Багрянородного Феодоре и всю зиму увеселял народ празднествами. Одновременно он снаряжал войско и флот для войны со Святославом.
Весной 971 г. к устью Дуная были посланы 300 «огненосных триер», чтобы, как пишет Лев Диакон, отрезать русам пути возвращения «на родину и на Киммерийский Боспор», то есть в Русскую землю и восточную Таврику. Сам император во главе 15 000 «отборнейших» гоплитов и 13 000 всадников* на Страстной неделе (в апреле) прибыл в Адрианополь. Здесь он узнал от лазутчиков, что узкие горные тропы не охраняются русами. Иоанн принял решение идти прямо на Великий Преслав и немедленно двинулся вперед с 5 000 пеших воинов и 3 000 кавалеристов, поручив военачальникам вести остальную армию и обоз с осадными машинами.
*По правилам византийского военного искусства основная роль в сражении отводилась кавалерии, пехота использовалась в основном для ее защиты. Лев VI в своей «Тактике» считает кавалерийскую армию в 5000–12 000 человек достаточной для ведения значительных операций. Максимум пехотного контингента он определяет в 24 000 человек.
Ромеи беспрепятственно миновали гористые места и на рассвете, в боевом порядке*, подошли к Преславу. Город, общей площадью около трех с половиной километров, не был особенно хорошо укреплен. Раскопки показали, что его стены достигали в высоту всего около трех метров, а на их гребне была еще наращена специальная платформа с укрепленным на ней частоколом. Эти оборонительные сооружения годились разве что для защиты от набегов кочевников. Охранял Преслав русский гарнизон, насчитывавший несколько тысяч человек, во главе с воеводой, которого, согласно Льву Диакону, звали «Сфенкел» («третий по достоинству после Сфендослава»), а по Скилице – «Сфангел» («второй после Сфендослава»). Вероятно, это был Свенгельд. Вместе с ним в городе находился Калокир.
*Основой боевого построения византийской армии была фаланга тяжеловооруженной пехоты (скутатов); легкая пехота (псилы) располагалась впереди и по бокам фаланги скутатов, кавалерия – на флангах. Пехота сковывала силы противника, давая возможность коннице совершить обход, а в случае необходимости прикрывала ее отступление. Войско строилось в два-три эшелона. Обычная плотность построения конных частей составляла 5–10 рядов, пехотной фаланги – от 4 до 8 рядов.
При приближении ромейского войска к Преславу, говорит Лев Диакон, «поднялся невообразимый шум: эхом отдавался в соседних горах гул тимпанов, звенело оружие, ржали кони и [громко] кричали люди, подбадривая друг друга, как всегда бывает перед битвой. Тавроскифы, увидев приближение умело передвигающегося войска, были поражены неожиданностью… Но все же они поспешно схватились за оружие, покрыли плечи щитами (щиты у них прочны и для большей безопасности достигают ног), выстроились в грозный боевой порядок, выступили на ровное поле перед городом и, рыча наподобие зверей, испуская странные, непонятные возгласы, бросились на ромеев». Долгое время ни та ни другая сторона не могла взять верх. «Тогда государь приказывает “бессмертным»* стремительно напасть на левое крыло скифов; “бессмертные», выставив вперед копья и сильно пришпорив коней, бросились на врагов. Скифы [всегда] сражаются в пешем строю; они не привыкли воевать на конях и не упражняются в этом деле. Поэтому они не выдержали натиска ромейских копий, обратились в бегство и заперлись в стенах города. Ромеи преследовали их и беспощадно убивали… Оставшиеся в живых спрятались в крепости и, яростно сопротивляясь, метали сверху со стен копья и стрелы». К вечеру сражение утихло. Той же ночью Калокир бежал из города в Доростол, где находился Святослав (согласно Скилице, Калокир покинул Преслав, как только узнал о подходе войска Цимисхия).
*Вступив на престол, Цимисхий, по сообщению Льва Диакона, набрал отряд «отважных и храбрых мужей» (из детей погибших воинов), «назвал их “бессмертными” и приказал находиться при нем».
Наутро (это был Великий четверг) к Преславу подтянулась вся ромейская армия и обоз с осадными машинами. В тот же день Иоанн назначил общий приступ. Русы, по словам Льва Диакона, упорно сопротивлялись: «подбадриваемые своим военачальником Сфенкелом», они «оборонялись за зубцами стен и изо всех сил отражали натиск ромеев, бросая сверху дротики, стрелы и камни. Ромеи же стреляли снизу вверх из камнеметных орудий, забрасывали осажденных тучами камней, стрелами и дротиками, отражали их удары, [теснили], не давали им возможности выглянуть из-за зубчатых стен без вреда для себя. Наконец, император громким голосом отдал приказание приставить к стенам лестницы, и возглас его прибавил сил осаждавшим. Все, на кого падал взгляд государя, сражались храбро, надеясь получить достойную награду за свои подвиги».
«Когда ромеи бросились на приступ и придвинули к стенам лестницы, по одной из них стал взбираться какой-то смелый юноша с едва пробивающимся рыжеватым пушком на подбородке… по имени Феодосий, а по прозванию Месоникт. Правой рукой он вытащил меч, в левой держал щит, которым прикрывал голову от скифских ударов сверху. Достигнув гребня стены, [юноша обрушился на] скифа, который выглянул из-за зубцов и хотел столкнуть его копьем вниз; он рассек шею врага, и голова его вместе со шлемом покатилась по земле за стеной. Ромеи приветствовали этот необыкновенный подвиг восторженными криками, и многие из них, соревнуясь в храбрости с первым взошедшим [на стену], устремились вверх по лестницам».
«Между тем Месоникт, взойдя на стену, овладел ее верхней частью и, поворачиваясь во все стороны, убил огромное число обороняющихся скифов, сбрасывая их со стены, другие прыгали сами. Вскоре уже многие [ромеи] взобрались в разных местах на стены и изо всех сил истребляли врагов. Тогда скифы покинули укрепление и… столпились в окруженном прочной оградой царском дворце, где хранились сокровища мисян».
Через южные ворота «ромеи все разом ворвались в город и рассыпались по узким улицам, убивали врагов и грабили их добро (Скилица добавляет, что бегущих „скифов“ воины Цимисхия убивали, „а женщин и детей порабощали“). Так они достигли царского дворца, в котором сгрудилась лучшая часть войска росов». Дворец болгарских царей представлял собой цитадель, окруженную стеной, толщиной до двух метров. Засевшие здесь русы намеренно оставили открытым один из входов, и когда ромеи бросились в этот узкий проход, осажденные «убили около полутораста храбрейших воинов». Оставшиеся запросили подкрепления. «Узнав об этой неудаче, император прискакал во весь опор ко дворцу и приказал своей гвардии всеми силами наступать на врага, но, увидев, что из этого не выйдет ничего хорошего (ведь тавроскифы легко поражали множество воинов, встречая их в узком проходе), он остановил безрассудное устремление ромеев и распорядился со сторон бросать во дворец через стены [дворца] огонь. Когда разгорелось сильное пламя, сжигавшее все на своем пути, росы… вышли из помещения, выстроились на открытом месте у дворца и приготовились отразить наступление ромеев».
«Император послал против них магистра Варду Склира с надежным отрядом. Окружив скифов фалангой храбрейших воинов, Склир вступил в бой. Завязалось сражение, и росы отчаянно сопротивлялись, не показывая врагам спины; однако ромеи [победили] своим мужеством и военной опытностью и всех их перекололи. В этой битве погибло также множество мисян [болгар], сражавшихся на стороне врагов против ромеев, виновников нападения на них скифов. Сфенкелу с немногими удалось спастись бегством… Так в течение двух дней был завоеван и стал владением ромеев город Преслава».
Во дворце ромеями был захвачен царь Борис II, с братом Романом, женой и двумя малолетними детьми. Он был «приведен к Цимисхию, который воздал ему почести, назвал владыкой болгар, велел отпустить пленных болгар и заверил, что явился отмстить за притеснения, врагами считает одних росов».
Отпраздновав в разрушенном городе Пасху, Иоанн отобрал нескольких пленных русов и отослал их к Святославу с сообщением о взятии города. Император поручил им также передать русскому князю, «чтобы тот без промедления выбрал одно из двух: либо сложить оружие, сдаться победителям и, испросив прощение за свою дерзость, сейчас же удалиться из страны мисян, либо, если он этого не желает сделать и склоняется к врожденному своеволию, защищаться всеми силами от идущего на него ромейского войска». Затем Иоанн приказал своим воинам восстановить пострадавшие во время штурма участки стены и спустя несколько дней выступил на Доростол.
II
С падением Преслава среди болгарской знати оживились провизантийские настроения. Ведь в конце концов Святослав для болгар был чужак и к тому же язычник. Русский князь не мог предложить Болгарии ничего, кроме войны с Византией. Пока болгарские бояре надеялись с его помощью войти в Константинополь, они признавали в Святославе своего вождя; но побежденный он был им не нужен. И вот в то время, когда Цимисхий шел к Доростолу, к нему со всех сторон стали съезжаться депутации болгарских городов с изъявлением покорности.
Неспокойно было и в самом Доростоле. Примкнувшие было к Святославу знатные болгары теперь открыто говорили, что русский князь должен выполнить требования Цимисхия. Это заставило Святослава пойти на крайние меры, чтобы в корне пресечь измену. По словам Льва Диакона, «после долгой внутренней борьбы, поняв, что если они объединятся с ромеями, то дело его погибло», Святослав созвал «около трехсот наиболее родовитых и влиятельных» болгар и «с бесчеловечной дикостью расправился с ними – всех их он обезглавил, а многих других заключил в оковы и бросил в тюрьму». Дальнейшие события показали, что террор достиг цели: в Доростоле остались только верные князю люди.
Переход ромейского войска от Преслава к Доростолу занял около недели. 23 апреля, в день святого Георгия, Святослав и Цимисхий впервые сошлись на поле брани. Русы встретили врага под стенами города. «Тавроскифы, – рассказывает Лев Диакон, – плотно сомкнули щиты и копья, придав своим рядам вид стены, и ожидали противника на поле битвы. Император выстроил против них ромеев, расположив одетых в панцири всадников по бокам, а лучников и пращников позади, и, приказав им безостановочно стрелять, повел фалангу в бой».
Ромеи смяли первые ряды русской «стены». Но затем русы выправили строй, «завязалась яростная битва, и в первых схватках обе стороны долго сражались с одинаковым успехом. Росы, стяжавшие среди соседних народов славу постоянных победителей в боях, считали, что их постигнет ужасное бедствие, если они потерпят постыдное поражение от ромеев, и дрались, напрягая все силы. Ромеев же одолевали стыд и злоба [при мысли о том], что они, побеждавшие оружием и мужеством всех противников, отступят как неопытные в битвах новички и потеряют в короткое время свою великую славу, потерпев поражение от народа, сражающегося в пешем строю и вовсе не умеющего ездить верхом. Побуждаемые такими мыслями, оба войска сражались с непревзойденной храбростью; росы, которыми руководило их врожденное зверство и бешенство, в яростном порыве устремлялись, ревя как одержимые, на ромеев, а ромеи наступали, используя свой опыт и военное искусство».
Битва продолжалась весь день, до вечера. С обеих сторон пало много бойцов. На закате Иоанн бросил на русов всю свою конницу. Сам император сидел на лошади под развернутыми знаменами и, потрясая копьем, громкими возгласами подбадривал своих воинов. Постепенно, шаг за шагом, русы были оттеснены к городской стене и укрылись за укреплениями.
Иоанн дал войску короткий отдых прямо на поле битвы, а с рассветом разбил лагерь на холме посреди равнины. Осаду Доростола он не начинал, дожидаясь прихода флота. Ромейские лучники и пращники весь день перестреливались с русами, засевшими на стенах и башнях. К вечеру русы, сев на коней, предприняли вылазку, но, не имея опыта ведения кавалерийского боя, были быстро загнаны ромейской конницей обратно в город.
Тем временем к Доростолу подошли «огненосные триеры», надежно заперев Дунайскую горловину. Дабы уберечь свои челны от «оляднего огня», русы подвели их к самой городской стене.
Войско Святослава оказалось в ловушке. О том, чтобы отогнать византийский флот, русы и не помышляли, памятуя о 941 г. Спастись они могли, только отбросив от города войско Цимисхия. Поэтому на следующий день Святослав снова вывел своих воинов в поле. Но ромеи выдержали яростный натиск русов и вынудили их отступить.
Началась осада Доростола, длившаяся 65 дней.
Продолжение статьи читайте в моём цикле исторических материалов Русское тысячелетие Х—ХХ.
Подписка открывает доступ к архиву. Оформив годовую подписку, вы получаете скидку 20%, есть и другие интересные предложения.
Цикл Русское тысячелетие Х—ХХ обновляется не реже двух раз в неделю, материалы выкладываются в виде подкаста и иллюстрированной текстовой расшифровки.
Подписывайтесь, читайте/слушайте, комментируйте!
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
Звякнуть копеечкой в знак одобрения и поддержки можно через
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney (Яндекс) 41001947922532
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
