Уральский викарий Патриарха Евгений (Кульберг): «Вера — это о радости»
«Главная книга, которая несёт нам основы нашей веры, называется Евангелие, что переводится с греческого как «благая весть». Не грустная, не трагическая, не печальная, а благая, радостная весть. Так вот, вера – это о благе, это о радости», – говорит викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси епископ Бронницкий Евгений. 25 августа епископ Невьянский и Нижнетагильский Евгений (Кульберг) решением Священного синода был назначен викарием Патриарха Московского и всея Руси с титулом «Бронницкий». «Прихожане должны понимать, в кого они веруют» – Владыка, что означает «викарий»? Обсуждая ваше назначение в социальных сетях, уральцы называют вас правой рукой патриарха. Так ли это? – В 2016 году я был поставлен викарием митрополита Екатеринбургского и Верхотурского Кирилла с титулом «Среднеуральский», и по поводу «викария» мне тогда тоже задавали вопросы. Викарий – это архиерей, епископ, который является заместителем правящего архиерея. В данном случае – заместителем Патриарха. То есть я, как викарий, не самостоятельный архиерей, управляющий какой-то кафедрой епархии, а заместитель, который действует по благословению, тогда – Владыки митрополита Кирилла, сейчас – по благословению Святейшего Патриарха Кирилла. У Патриарха не один и не два викария, поэтому «правая рука» – это, конечно, громко сказано, я, скажем так, один из. Чтобы понимать, всем известный митрополит Волоколамский Иларион, который является руководителем отдела внешнецерковных связей Московского патриархата (своего рода МИДа Русской Православной церкви) – викарий Святейшего патриарха, как, например, и епископ Пантелеимон, который занимается вопросами социального служения. И таких примеров можно привести немало. – Что в патриархате входит в круг ваших обязанностей? – Принципиальных направлений два. Одно в конкретной географической локации – наместник Донского ставропигиального мужского монастыря. Это один из древнейших и красивейших монастырей Москвы, связанный и со славной историей иконы Донской Пресвятой Богородицы, и с жизнью святого Патриарха Тихона. А второе направление моего служения – Синодальный отдел религиозного образования и катехизации. Речь идёт не об образовании в духовной семинарии или на кафедре теологии; отдел, который я возглавляю, – это некий аналог министерства просвещения. То есть это и деятельность воскресных школ, и вопросы взаимодействия с государственной системой образования в вопросах преподавания религиозных компонентов, и внутриприходское образование – подготовка людей к таинству крещения, вопросы христианских компетенций прихожан. Мы должны создавать условия, чтобы люди, которые ходят в церковь, понимали, в кого они веруют, как они должны жить и как они жить не должны. Священнослужитель в соцсетях — это нормально – Кстати, об образовании. Не так давно в Сети я увидела видеоролик «Лайфхаки для грешников» – молодой батюшка весело и наглядно показывает последствия непротивления и противления грехам. Сегодня весьма распространена популяризация науки, а как вы относитесь к популяризации религиозных догм, к такой их подаче? – Подачи в истории Церкви были совершенно разные, тут главный вопрос в том, какие плоды приносит та или иная подача. Если в основе каких-то форматов – фарс, насмешка и уничижение тех вопросов, которые обсуждаются, то это не наша методика. А если креативные формы подачи, связанные с соцсетями, в том числе ролики, кого-то подвигнут с серьёзностью, с благоговением обратиться к вопросам веры, то почему бы и нет? – То есть сегодня присутствие священнослужителя в социальных сетях – нормальное явление? – Соцсети сегодня – это существенная часть общественной жизни, поэтому присутствие священнослужителя в этом сегменте общественной жизни – да, нормальное явление. Но если человек в соцсети занимается провокациями, устраивает клоунаду – это ненормально, как, впрочем, и в обычной реальной жизни. Здесь нужно понимать вот что: если человек появляется в соцсети в рясе и с крестом, его воспринимают не как Ивана Ивановича Иванова, а как представителя Церкви. Равно как любой человек в форме представляет не себя лично, а своё ведомство. И, естественно, он несёт ответственность за то, каким образом он представит «мундир». Конечно, нужно проповедовать, нужно свидетельствовать о том, что нам открыто Богом, но делать это надо ответственно, с любовью к тому, о чём ты вещаешь. Это путь длиною в жизнь – Зачастую человек приходит к вере, не имея, может быть, даже ключевых понятий о Церкви, о христианстве... – Путь к Богу – это путь длиною в жизнь. И порой этот путь... . Один человек, понимаете, о ком я говорю, в Среднеуральском монастыре – яркий пример того, как он в какой-то момент направил свой путь к Богу, причём сделал это ярко, искренне, энергично, но не утрудился получить образование, узнать элементарные основы той веры, в которую он пришёл. И, не получив этих основ, человек начал учить других. Это примерно то же самое, как если бы человек, прочитавший несколько произведений из школьной программы, вместо того чтобы углублять свои знания, необходимые для преподавания литературы во всей полноте, пошёл бы преподавать её в университет на уровне детских комиксов. Не имея основы, твёрдого фундамента, человек может скатиться до того уровня, который мы все сегодня с прискорбием наблюдаем. Так что, приходя в Церковь, мы должны начинать образование. Получить его можно многими путями, в том числе духовным опытом, молясь Богу, читая книги, общаясь с пастырями. И на этом пути человека Церковь не должна быть пассивной – мол, пусть учатся так, как хотят. Напротив, мы должны создавать условия, в которых люди будут приобретать соответствующие знания, понимание, квалификацию и опыт. Вера говорит о жизни – Не секрет, что многие приходят к храм через скорби. То есть вера – это «про грусть»? – Начнём с того, что главная книга, которая несёт нам основы нашей веры, называется Евангелие, что переводится с греческого как «благая весть». Не грустная, не трагическая, не печальная, а благая, радостная весть. Так вот, вера – это о благе, это о радости. О чём наша жизнь? Сначала мы дети, потом – взрослые, потом мы старимся, и каждый человек понимает, что рано или поздно он умрёт. Получается, о чём нам вещает жизнь? О смерти. А вера говорит о жизни, о том, что та смерть, которую мы неизбежно встретим, не является окончательным приговором. Это лишь определённый этап, переход, предисловие вечной жизни. Если мы жили по принципам, которые не противоречат Божественным откровениям, то эта вечная жизнь становится нашим достоянием. Так что вера – это про радость. Уральский опыт обогатит другие регионы – Какой опыт служения на Урале вы взяли с собой в столицу? – Опыт общения с самыми разными людьми, опыт взаимодействия с совершенно уникальными образовательными учреждениями, совершенно потрясающий опыт взаимодействия с вооружёнными силами, которое сумела организовать Екатеринбургская епархия и митрополия. А чего стоит культурный кластер в жизни епархии! Причём многое зарождено именно на Урале, таким самобытным продуктом, например, является опыт реабилитации нарко- и алкозависимых – это уникальный опыт, которым стоит обогатить и другие регионы. Понятно, что не всё, о чём я сказал, имеет прямое отношение к образованию, с другой стороны, образование ведь охватывает все сферы. Тем же людям, проходящим реабилитацию от алкогольной зависимости, нужно рассказывать не только о вреде алкоголя, но и о вере, о том, на что может опираться православный христианин. Так что опыт служения на уральской земле для меня бесценен. И я совершенно определённо могу сказать, что чего-то худого, от чего хотелось бы убежать, что хотелось бы забыть, на уральской земле, в Екатеринбургской митрополии я не приобрёл точно. – Вы подтвердите или опровергнете утверждение: «Урал – суровый край, и люди здесь суровые»? – Жизнь наша вообще суровая... А суровость уральцев во многом обусловлена историей региона. Эти суровые люди отличаются упорством в достижении цели, они в годы Великой Отечественной войны вынесли на своих плечах Победу. И суровость, которая присутствует у уральцев, – это не что иное, как серьёзное отношение к жизни, серьёзное отношение к делу, которым ты занимаешься. – Владыка, вы родом не с Урала. Но за те годы, что вы здесь служили, он стал вам родным? – Абсолютно родным! Особенно я это почувствовал, когда нужно было уже уезжать из Нижнего Тагила, из Екатеринбурга. Очень больно было расставаться с людьми, которые стали мне очень близкими, родными. Но я себя и их утешаю тем, что всегда есть возможность поддерживать отношения и взаимодействовать, может быть, немного с других позиций, но тоже на общее благо.