Наталья Катаева (Мордюкова): Нонна ходила в разведку, помогала партизанам. И роль Ульяны Громовой далась ей легко
- ...Наталья Викторовна, помните первый день войны?
- Я первый день войны в жизни не забуду. Мы в Ейске, Краснодарского края, тогда жили. Ноннина подруга будит, стучит в окно в 4 утра 22 июня: «Тетя Ира, война началась!».
Мы все выскочили во двор. И летает один немецкий самолет над городом. Такой лающий звук. И наши не стреляли, потому что указаний не было стрелять. Вот так пролетел разведчик, оказывается.
- Страшно было?
- Знаете, тревожно было.
Ну а потом уже по радио объявили, что война началась. Немцы наступали. Наши края они заняли летом 1942 года.
Они нас там не застали, мы успели уехать. Нам с мамой - она же коммунистка была - пришлось эвакуироваться. Погрузили на телегу, запряженную быками, небогатый скарб и ночами перебирались далеко-далеко в горы.
Немцы нас догнали уже под Краснодаром. Хутор какой-то был, мы там ночевали.
А потом нас поселили в отдельный домик. Маму и нас, пятерых детей. Нонна и брат Гена постарше, мне шесть лет было, а сестры Таня с Людой меньше меня.
Там траншеи с картошкой, со свеклой, кукурузой, семечками. Такие, с крышами, чтоб не мокло, но проветривалось. Этим же, что в траншеях было, и сами питались.
Немцы приезжали, картошку грузили своим солдатам.
Никто не знал, что мама - коммунистка. Просто, думали, беженка. И никто не догадывался, что к нам партизаны приходили ночью.
- За продуктами?
- Приходили на несколько часов погреться. Они в лесу жили. И делали налеты на полицаев, на немцев.
Был такой знаменитый командир партизан Нечаев, отчаянный молодой человек. Мама с ними разговаривала.
Нонна в станицу ходила, а потом рассказывала, что видела, что слышала.
Помню про комсомолку, которую фашисты повесили.
Партизаны сами нам иногда еду приносили. Один раз, ночью, Нонна нас будит: «Вставайте, хлеб принесли, курицу. Давайте поедим». Мы такой еды не видели...
...А в этой будке, где мы жили, было два окна - в одну сторону и в другую. И печка стояла.
А я была с детства любопытная. И в окошко смотрю. Это зима была. Что я вижу? Снегом засыпаны пригорки. Холмистая местность. Дикие собаки бегают.
И вдруг смотрю, вдалеке какие-то черные пики прыгают вверх-вниз. А как раз два партизана у нас грелись. Подошли к окну: «О, это полицаи». Мама говорит: «Идите в траншею, заройтесь в семечки».
Они быстренько сумели уйти по снегу, заметая следы. Зарылись в семечки. А Нонна тоже за ними шла. Она ходила в солдатских ботинках, и успела туда-сюда пробежаться - чтоб ее следы были на снегу.
Мама смотрит - к нашей будке группа полицаев верхом на лошадях свернула, с винтовками. Оружие наизготовку держат.
Нонна сразу сообразила. Там стог соломы стоял, на дороге. И она стала дергать солому - якобы для того, чтобы печку топить.
Двое человек выдвинулись вперед, к Нонне: «Подойди сюда». Нонна стала из кармана телогрейки доставать семечки, грызет и в сторону плюет. Они говорят: «Здесь посторонние не проходили?» Нонна отвечает: «Колхозники приезжают, берут картошку, кукурузу. А сегодня никого не видела. Хотите - сами посмотрите».
Она так спокойно, так убедительно с ними разговаривала, такая красивая девочка, и семечки безмятежно лузгает, будто ни в чем не бывало...
А мы с мамой в окно смотрели. И мама так сильно меня за волосы схватила. Мне больно очень было, я испугалась, а мама мне так: «Тише, тише...» И я молчала, терпела.
Эти двое вернулись к группе, о чем-то поговорили, развернулись все и ускакали.
- А партизаны?
- Быстро засобирались уходить. Сказали маме, что постараются сюда не заглядывать - незачем ребятишек подставлять.
- Когда Нонна Викторовна играла свою первую большую роль в кино - роль Ульяны Громовой, героини подпольной организации «Молодая гвардия» в фильме Сергея Герасимова ...
- Ей все было знакомо.
У нас мама была разведчицей. Она ходила под видом гадалки и узнавала, что там происходит. Ночью партизаны покашляют, мама тихо откроет дверь. Нонну поднимет. И рассказывают: где немцы живут, какие у них двухэтажные кровати. Где начальство квартирует - сами в доме, а хозяев в сарай выселили.
- Получается, Нонна будто саму себя сыграла потом в фильме.
- Ну, в общем-то так и было.
- А вы про подвиг молодогвардейцев когда и как узнали? Из газет?
- О молодогвардейцах лично я узнала, когда Нонна стала сниматься. Основные съемки проходили в Краснодоне. Нонна жила в семье Ульяны Громовой. И почти все из юных артистов, исполнителей главных ролей, жили в семьях погибших молодогвардейцев, общались с их родными, с жителями Краснодона.
Свидетели трагедии такие ужасы рассказывали, нам Нонна передавала - что из шахты, куда молодогвардейцев сбрасывали, долго стоны доносились. Их живьем бросили в шахту, израненных, искалеченных...
- А когда вы вернулись в Ейск?
- Еще во время войны, когда освободили всю Кубань. Мама первая отправилась. И тут же ее на руководящую работу поставили, потому что мама организатором была талантливым. Потом она за нами, детьми, приехала.
И уже там Нонна сказала маме, что в Ростове будет поступать в театральный вуз, как Сережка Бондарчук.
Мы же с Сергеем, будущим великим кинорежиссером, на одной улице жили, они и хулиганили вместе, и в кино, в театр ходили в местный. Хохотали там над тем, как артисты играли местные.
- А как вы День Победы встретили?
- Нам о начале войны, как я уже говорила, подруга Нонны Клава сказала, и о конце войны - тоже. Вот такое совпадение! Клава стучит к нам в окно: «Тетя Ира, война закончилась!» Рано утром постучала.
- А Клава-то откуда узнала?
- Не знаю, я ее не спрашивала. Может, радио слушала, хотя оно не всегда работало в Ейске.
- Плакали или радовались?
- Ой, господи, вы представляете, мы даже не обнимались, а каждый побежал к центру города. Почему, сами не знаем. Все бегут и все кричат «ура». И мы, дети, тоже кричали...
Вот такое у нас было 9 мая 1945-го.
ИСТОЧНИК KP.RU
