Освобожденные русской кровью и страданиями славяне всегда будут врагами России.
Федор Михайлович велик не только как писатель. Из-за приступов эпилепсии у него бывали видения, что вкупе с академическим образованием и широтой взглядов позволяло предвосхищать события. Но Кассандру ведь никто не хочет слушать до поры до времени.
На дворе осень 1877. Санкт-Петербург. Дожди и все довольно мерзко, как с похмелья. Но общество на подъеме, старые распри между сословиями не забыты – отодвинуты на дальний план. Россия ведет тяжелейшую войну с Турцией за освобождение балканских славян - болгар, прежде всего. Уже очевидно, что османы в одиночку не устоят, победа - лишь вопрос времени и жертв, что сожгут на алтаре свободы.
Общество готово к жертвам. Идеалы «славянофилов» тогда были живучи в интеллигенции. Даже крестьянство что-то про «братушек» слышало. Царь и элита деловито потирали руки – перспективы впечатляли: транзит через Черное море в Средиземное мог стать реальностью.
Но был скептик, он говорил то, что слышать не хотели: «У России никогда ещё не было таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена», - пишет Достоевский и продолжает. - «Они скажут, что часть высшей человеческой культуры, тогда как Россия – страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации».
Писатель предрек: благодарности не будет. Освобожденные русской кровью и страданиями славяне всегда будут врагами России.