Будем жить
- Чего ж ты не ешь у меня ничего, Кузьма?
Семён Николаевич с тревогой провёл рукой по спине собаки. Маленький бородатый пёс тяжело вздохнул и виновато шевельнул пушистым хвостом.
Его, совсем замёрзшего, Семён Николаевич когда-то, много лет назад, нашёл под крыльцом одного из домов, недалеко от магазина, в который частенько ходил за нехитрой снедью. Вот и в тот день, неся в сумке пакет гречки, молоко и пачку заварки, он неожиданно краем глаза заметил шевеление под заледеневшими ступенями крыльца. Крыса что ли? Старик напряг зрение. Нет, не похоже на крысу. Он, кряхтя, наклонился.
Под крыльцом трясся от холода щенок-подросток с жёсткой шерстью на морде и тонких лапах.
- Вот ведь незадача. - Семён Николаевич взвесил на руке нетяжелую свою ношу. - И накормить тебя нечем. Впрочем, с такой "шубой" ты морозы точно не переживёшь. Идём.
Он сгрёб в охапку почти не сопротивляющегося щенка и заторопился домой.
В квартире вымытый и согревшийся гость неожиданно проявил характер. Когда человек наклонился к его миске, чтобы подложить туда ещё гречневой каши, пёсик вдруг громко и басовито гавкнул.
- Ух, и грозен ты, брат. - Засмеялся Семён Николаевич. - Ещё и бородой трясёт. Чисто сторож дед Кузьма!
Так пёс стал Кузьмой. С тех пор они с Семёном Николаевичем жили вместе. Кузьма всюду сопровождал хозяина. На дачу, рыбалку, за грибами в лес они тоже ездили вместе. Вечерами, когда старик читал книги или смотрел телевизор, пёс растягивался рядом с ним на диване, норовя коснуться хозяина лапой, либо привалившись к нему теплым шерстяным боком.
- Заболел, Кузя? - Семён Николаевич тревожно дотронулся до его лба, словно пытался определить повышенную температуру. Кузьма извернулся и лизнул руку.
- Ну, полежи, полежи, милый. Может, и пройдёт. Ты же помнишь, как я, бывало, отлежусь, и опять бегаю. Вот и ты...
Но легче Кузе не становилось. Надо к ветеринару нести, понял старик. Вздохнул, завернул пёсика в старый свой шарф, достал отложенные на крайний непредвиденный случай деньги.
- Возраст какой у собаки? - Поинтересовался врач, молодой крепкий парень.
- Так без малого тринадцать лет.
- Надо анализы сдать, УЗИ сделать, рентген бы ещё неплохо, но у нас аппарата нет. Что, смотрим?
- А без этого, не можете сказать, что с ним? Вялый стал, не ест ничего, лежит всё время.
- Без анализов не получится. Внешнее состояние неплохое, а что там внутри...
- Делайте тогда.
Забрав измученного Кузю, подошёл к администратору.
- С вас пять тысяч.
- Сколько?
- Пять.
- Однако. - Доставая деньги пробормотал старик. - А дальше что, дочка?
- На сколько вас записать на завтра? Придут результаты анализов, врач скажет, как лечить.
- Да записывай, на какое есть время. Я человек старый, целый день дома.
На другой день врач оптимистично заявил Семёну Николаевичу.
- Анализы, конечно, плохие. Но по результатам УЗИ опухолей и прочих повреждений нет. Если хотите, будем лечить.
Кузьма смотрел своими блестящими темными глазами, и Семён Николаевич решительно кивнул.
- Хочу. Я ж вам за тем его и принёс. Кабы сам умел, сроду бы не пошёл сюда.
Как раньше на работу, теперь ежедневно он ходил в ветеринарную клинику. Приносил пёсика на лечение, а после забирал домой. Пять тысяч, три, две, четыре... Сбережения стремительно таяли. А лучше Кузе не становилось.
Пёс продолжал худеть и слабеть. Дорогой лечебный корм, что велел купить врач, Семёну Николаевичу вернули почти нетронутым.
- Не можем накормить. - Посетовал ветеринар. - Пытайтесь сами.
Старик часами уговаривал Кузю поесть. Дрожащими пальцами вкладывал ему в пасть кусочки паштета, но Кузьма упорно выталкивал их языком.
Вечером позвонил в квартиру к соседу.
- Василь Петрович, не займёшь деньжат до пенсии?
- Ты чего такой расстроенный, Семён? Случилось чего? Заходи давай. Рассказывай.
Молча выслушал сосед его нехитрый рассказ.
- Ох, Семён, сочувствую я тебе. Тяжело друзей терять. Но не обижайся, да только разводят тебя в клинике этой. Денег я тебе займу, о чём разговор, но помяни моё слово, обдерут они тебя, как липку, а Кузе не помогут. Знаешь, сколько я о таких случаях слышал. Зря ты им деньги носишь.
- Не знаю, Петрович. - На глаза Семёна Николаевича слёзы навернулись. - Мучается он. Сам-то я чем помогу. А не дать Кузе шанса на жизнь, не честно это, Вася. Он для меня столько лет утешением был. Веришь, нет, но что человек для меня Кузьма. Дал бы ты умереть близкому человеку?
- Ты меня не убеждай, Семён. Я тебя и так понимаю. У меня тоже в своё время овчарка была. Напарник мой по службе. Так она когда раненая на столе лежала, я думал: лучше бы меня. Её за что?
- Выжила?
- Выжила. Хирург от бога попался. С того света вытащил. А ведь раньше, Семён, помнишь же, лекарств таких, как сейчас, в помине не было. И оборудования такого тоже. Зато люди были другие. Профессионалы. А сейчас, что ни организация, то коммерческий проект.
* * * * *
- Вот. - Протягивая деньги врачу, твёрдо сказал Семён Петрович. - Больше нет у меня. И взять негде. Всё вам отнёс. Пишите, как лечить надо. Сам буду. У меня когда жена болела, я ей уколы колол. И Кузе сделаю. Таблетки, что вы выписывали, давать ему или как?
- Да никакого лечения, собственно, уже и не требуется. Не вытянет ваша собака. Эвтаназию могу предложить. Это быстро и не так дорого.
- А ведь ты, сынок, сразу понял, что Кузю моего не вытянешь. - Семён Николаевич пристально посмотрел парню в глаза. Тот взгляд отвёл, принялся что-то смотреть в компьютере. - Не нужна нам твоя эвтаназия. Коль умереть псу, так пусть дома, в тепле, а не в вашей клетке железной.
Голос сорвался. Шёл по улице, прижимая к себе худенькое тельце совсем ослабевшего пса, не замечая, как стекают по щекам слёзы.
Дома бережно уложил Кузю на любимый диван. Дал таблетку. Укрыл одеялом. Повертел в руках банку с кормом. Хотел было выбросить сгоряча, да передумал. Кошек потом во дворе покормит. Погладил Кузю, заторопился в магазин. В мясном отделе подошёл к знакомой продавщице.
- Олечка, найди косточку какую-нибудь с мясом. Кузя заболел. Бульон сварить надо.
- Сейчас, Семён Николаевич. Сильно заболел?
- Сильно Олечка. - Голос опять задрожал. Ох, и расклеился ты, Семён, подумал. И добавил коротко. - Почти не встаёт.
- Людям ослабленным глюкозу обычно колют. Может, и Кузе попробовать.
- Глюкозу? Спасибо, Олечка. Сейчас в аптеку зайду.
Вернулся домой, захлопотал. Поставил варить бульон. Погладил собаку. Кузя лежал на боку. Всегда весело топорщившиеся усы теперь печально обвисли, мордочка заострилась. Только хвост при виде любимого хозяина всё ещё вздрагивал, пытаясь вильнуть. Та женщина в аптеке сказала, что эту глюкозу только в вену колоть можно. Он посмотрел на свои дрожащие пальцы. Нет. Не сможет. А, когда он объяснил, что собаке, сказала, что можно попробовать выпаивать.
Может, и не будет хуже. Раз Кузю отправили умирать, вряд ли сможет Семён Николаевич сильно навредить ему.
Он осторожно по капельке влил в пасть сладкую жидкость. Половина вылилась обратно, но что-то всё же попало внутрь. Он подумал и добавил ещё немного.
Пока варился бульон, сел рядом с любимой собакой, положил голову пса себе на колени. Гладил и шептал.
- Ты не вздумай уходить, слышишь, Кузя. Как же я останусь тут без тебя? С кем поговорю? А гулять? Кузьма, мы же с тобой так и не дошли до нового парка. Помнишь, всё собирались. И мячик я тебе только что купил. Ты ведь даже не поиграл ещё с ним. Вылечимся мы с тобой. Зря что ли таблетки придумали специально для вас. Умные, небось, люди делали. Ты только надежды не теряй, Кузенька. Справимся мы.
Ласково бормоча, старик всё гладил и гладил жёсткую шерстку. Из кухни вкусно запахло варёной говядиной.
- Подожди, я сейчас вот.
Семён Николаевич заторопился на кухню. Налил в маленькую мисочку и остудил бульон. Движимый непонятной надеждой, осторожно поднёс посудину к самой мордочке пса.
Маленький чёрный нос неожиданно дёрнулся, Кузьма потянулся к вкусно пахнущей жидкости и пару раз лизнул её самым кончиком языка. Потом вздохнул, сделал несколько маленьких осторожных глотков и отвернулся.
- Вот и славно, хороший мой, пусть так, пусть понемножку.
Вечером Семёну Николаевичу удалось скормить Кузе ещё немного бульона и крохотный кусочек мяса.
На следующий день, покачиваясь на слабых лапах, пёс сам подошёл к миске с водой и дошёл до постеленной для него хозяином вместо туалета тряпочки...
* * * * *
Старик опустил пса на землю и с наслаждением втянул свежий морозный воздух.
- Хорошо как сегодня! Правда Кузьма? Ты давай, делай свои дела, да пойдём потихоньку. Тебе пока долго гулять нельзя. А как ляжет снег, мы с тобой до нового парка и дойдём. Будем жить, Кузенька. Обязательно будем.