Маршал, который не умел воевать
Главным обстоятельством, сыгравшим огромную роль в столь долгой и успешной карьере Ворошилова, было его происхождение. Партия большевиков была партией городских интеллигентов, по большей части — журналистов. Среди более-менее видных активистов партии были дворяне, дети миллионеров, священников, статских советников, были юристы, приказчики, управленцы, писатели, даже бандиты. А вот рабочих почти не было. Что само по себе было достаточно абсурдной ситуацией, ведь партия считала себя выразителем воли пролетариата. В этих обстоятельствах люди с пролетарским происхождением ценились на вес золота. И Ворошилов оказался одним из них.
Более того, он даже мог похвастать тем, что работал на настоящем заводе. Правда, не очень долго — всего несколько лет в юности. Но и этого было достаточно.
Большую роль в жизни ещё юного Ворошилова сыграл его учитель из земской школы Сергей Рыжков. Между ними была совсем небольшая разница, всего в семь лет. Рыжков и Ворошилов быстро сошлись и стали близкими друзьями. Ворошилов вспоминал: "Учась в школе, 14–15 лет, я начал под его руководством читать классиков и книжки по естественно-научным вопросам и тогда же начал прозревать насчёт религии".
Их отношения были настолько близкими, что Клим стал крёстным его дочери. Позднее Рыжков даже стал депутатом Государственной думы первого созыва. Однако долгая дружба не выдержала испытания революцией. Хотя сам Рыжков придерживался левых взглядов, он был в ужасе от большевиков. Его сын воевал в рядах Белой армии, а сам Рыжков эмигрировал из страны.
В юности Ворошилов имел крайне задиристый и хулиганистый характер, постоянно дерзил начальству, в связи с чем долго ни на одном месте не задерживался. Лишь благодаря помощи Рыжкова, по знакомству, ему удалось найти хорошо оплачиваемую работу на Луганском паровозостроительном заводе Гартмана. Хотя он получал весьма неплохие деньги (вдвое больше обычного чернорабочего), Ворошилов достаточно скоро увлёкся другим делом. На заводе была небольшая ячейка большевиков, к которой он и примкнул. Ячейка достаточно быстро подмяла под себя весь завод, регулярно устраивая стачки и забастовки.
Поскольку завод был стратегически важным (на нём выпускалась почти пятая часть всех российских паровозов), руководство безропотно выполняло требования бастующих. Раскусив эту ситуацию, большевики по каждому значительному и мнимому поводу устраивали стачку, причем со временем требования стали уже не экономическими, а исключительно политическими. В один прекрасный момент властям это надоело и они силами полиции разогнали забастовку. Однако Ворошилов и еще несколько самых отчаянных рабочих достали пистолеты и вступили в перестрелку с полицией.
Ворошилов был арестован. Хотя ему грозила каторга, вскоре он был отпущен по недостатку улик. Однако путь на завод был ему закрыт, так он и стал профессиональным революционером.
Уже скоро он с ватагой отчаянных пролетариев обкладывал данью местных торговцев "на нужды революции". Формально они платили "добровольно по решению Рабочего совета". Потому как не заплатишь, не ровен час, очутишься в канаве с финкой в сердце. Луганск в те годы был одним из немногих рабочих городов, кроме рабочих там практически никого не было. Соответственно, и нравы там были самые простые: драки район на район с использованием подручных средств были главным развлечением. Один из современников вспоминал, что в чужом районе лучше было не появляться даже по сильной нужде: "Достаточно было вам зайти со знакомой барышней в так называемый знаменитый Каменный брод, как с вас требовали за "поземельное" бутылки две-три; если отказывались или не было денег, то заставляли петь петухом или плавать по пыли и грязи, и обязательно в присутствии вашей барышни; бывали случаи избиения и даже увечий".
На полученные деньги Ворошилов с товарищами закупили партию револьверов и организовали динамитную мастерскую для создания бомб. Однако вскоре организация была разгромлена правоохранителями, но Ворошилову удалось уйти.
Революционер
В 1906 году в Стокгольме проходил крупный съезд большевиков, на который Ворошилов прибыл как делегат от луганского отделения. В то время в РСДРП бушевали разногласия между большевиками и меньшевиками, и Ворошилов немало повеселил Ленина, приехав на съезд под псевдонимом Володя Антимеков (Мек — сокращение от слова меньшевик, т.е. Антименьшевиков).
Ворошилов слабо разбирался в теоретических тонкостях, поэтому во время одного из диспутов начал говорить настолько неумело и невпопад, что Ленин хохотал до слёз. Тем не менее это можно было назвать успехом, ведь он попался на глаза самому Ленину.
Однако дальнейшая его революционная карьера несколько застопорилась. Даже в советское время, в период расцвета культа Ворошилова, в многочисленных торжественных биографиях маршала об этом десятилетнем периоде перед революцией почти ничего не писали, ограничиваясь одной-двумя страницами, да и то в самых общих выражениях.
За 15 лет профессиональной революционной деятельности Ворошилов ни разу не побывал на каторге. Лишь дважды он оказывался в ссылке на достаточно непродолжительный срок.
Гражданская война
Хотя Ворошилов и входил в состав Петроградского военно-революционного комитета, руководившим захватом власти большевиками в октябре 1917 года, ведущей роли в этих событиях он не играл. После революции он некоторое время был комендантом революционного города, но вскоре его как достаточно известного в Луганске человека отправили на родину, следить за установлением советской власти. Там Ворошилов сформировал отряд из нескольких сотен человек, на который и опирался.
Отряд попытался занять Харьков, однако туда уже подоспели немцы, по условиям Брестского мира оккупировавшие Украину. Ворошилову пришлось отступать. В итоге под его началом оказалось множество отрядов большевиков, которые вместе с семьями бежали из гетманской Украины в РСФСР. Забрав несколько десятков эшелонов, они двинулись к Царицыну. Командование Ворошилова было только номинальным, в большинстве отрядов был свой "батька-атаман", которому его члены и подчинялись.
Недолгий путь до Царицына в итоге занял несколько месяцев, поскольку перегруженные эшелоны в условиях всеобщей разрухи продвигались не более чем на пять километров в день.
В Царицыне уже была крупная группировка красных, которая готовилась оборонять город от казаков Краснова. Там произошла судьбоносная встреча, которая вознесла Ворошилова на вершину. Со Сталиным он был знаком и раньше, но здесь он помог ему одержать первую политическую победу.
Командующим обороной Царицына был назначенный Троцким военспец, генерал царской армии Снесарев. Через три недели после приезда Снесарева, в город с мандатом ЦИКа прибыл Сталин, в обязанности которого входил отбор продовольствия для Москвы и карание местной буржуазии. Вскоре между ними возник конфликт. Сталин не любил ни Троцкого, ни военспецов, поэтому начал вмешиваться не в своё дело, пытаясь самочинно руководить подготовкой к обороне города. Снесарев возмутился, заявив, что не потерпит вмешательства дилетантов и партизанщины в её худшем проявлении.
Сталин нажаловался в Москву, обвинив генерала в вялости и нерешительности. В результате Снесарева отозвали, а новым командующим назначили другого генерала — Сытина. Однако Сталин заявил, что не будет ему подчиняться, и вместе с Ворошиловым они демонстративно создали отдельный, независимый штаб. Троцкий требовал прекратить балаган и пожаловался Ленину. Однако Сталин заявил, что плевать он хотел на Троцкого, что ему на месте виднее, что делать, и что он и дальше будет делать то, что считает нужным для революционного дела.
Сытин, поняв, что угодил в политические разборки, предпочел отпроситься. Троцкий и Сталин продолжали жаловаться Ленину друг на другу. В тот момент он предпочел поддержать Сталина, оборону города возглавили Ворошилов и Сталин, причем фактически всем руководил Сталин.
С этого момента и определилась судьба Ворошилова — быть довеском к товарищу Сталину. Их породнила нелюбовь к военспецам. Ворошилов считал, что он, отучившийся два года в земской школе, без всяких академий и университетов может руководить войсками, поэтому старые офицеры не нужны. На этой почве он даже угодил в оппозицию. В 1919 году группа военачальников, к которой примкнул Ворошилов, создала т.н. военную оппозицию. Они отстаивали партизанские начала в армии, выступали против военспецов, а также организации регулярной армии по старым образцам. Однако Ленин резко осудил эту страсть к партизанщине, а Ворошилову даже публично досталось от вождя. После этого он сделал выводы и при жизни Сталина тщательно сверялся с линией вождя, дабы не попасть в неприятную ситуацию.
Война с Тухачевским
Пока Троцкий был главой армии, Ворошилову не грозили высокие назначения, поскольку он был крайне невысокого мнения о его способностях. Вдобавок он не любил его за связи со Сталиным и в годы войны периодически жаловался Ленину на то, что Ворошилов покровительствует партизанщине в армии и растаскивает захваченное военное имущество. Ворошилов Троцкого тоже не любил, особенно после того, как тот заявил, что тот "может командовать полком, но не армией".
Но позднее, когда началась борьба за власть после смерти Ленина, Ворошилов еще при Троцком вошел в Реввоенсовет — коллегиальный орган управления армией, в котором был человеком Сталина.
После смещения Троцкого новым председателем РВС и наркомом обороны стал Фрунзе — компромиссная фигура. Однако совсем скоро он внезапно умер во время операции и новым наркомом стал Ворошилов. Хотя он никогда не имел военных способностей, он оставался на этом посту на протяжении без малого 15 лет — дольше, чем кто-либо в советской истории.
На этом посту у Ворошилова был только один соперник, зато более талантливый и способный. Речь идет о Тухачевском, который крайне пренебрежительно относился к талантам начальника и желал занять его место. С 1926 года он был заместителем Ворошилова, а весной 1936, незадолго до своей гибели, стал первым заместителем наркома.
Однако между двумя руководителями существовали не просто натянутые отношения, а настоящая вражда. Ворошилов и Тухачевский поочередно изливали Сталину душу на личных встречах, жалуясь друг на друга. Сталин только кивал головой, явно не поддерживая ни одну из сторон. Фактически же речь шла о противостоянии не только двух людей, но и двух кланов. И Ворошилов и Тухачевский выдвигали на видные посты своих людей, в лояльности которых не сомневались.
Наконец, весной 1936 года между ними произошел открытый конфликт. Выпив на банкете по случаю первомайского праздника, военачальники начали предъявлять друг другу претензии и вспоминать старые обиды. Тухачевский обвинял Ворошилова в том, что из-за его бездарных действий провалился поход на Варшаву 16 лет назад, а Ворошилов обвинял своего заместителя в том же самом. Кроме того, Тухачевский заявил, что нарком на все посты выдвигает преданных ему подхалимов, которые ничего не смыслят в военном деле.
Скандал был столь громкий, что разбирался на специальном заседании Политбюро. Причем люди из клана Тухачевского — командующий войсками Киевского округа Якир, Белорусского военного округа — Уборевич и начальник Политуправления РККА Гамарник не только не извинились за свои обвинения, но и потребовали отставки некомпетентного начальника.
Сталин выжидал несколько месяцев, но в итоге принял сторону верного Ворошилова. Клан Тухачевского был арестован и уничтожен. В Верхушке РККА начались чистки, активно поддержанные самим Ворошиловым.
Война
Ворошилов стал одним из пяти первых советских маршалов и одним из двух, уцелевших после репрессий. Однако начавшаяся советско-финская война показала полную некомпетентность наркома обороны. Многократно превосходившая противника по численности советская армия, несмотря на подавляющее превосходство в авиации и артиллерии, только ценой огромных потерь смогла выполнить стоявшую задачу. Неудачный ход войны серьезно подорвал имидж советской армии, именно тогда Гитлер уверовал в ее слабость и небоеспособность.
Менее чем через месяц после окончания войны Ворошилов вынужден был выступить на пленуме ЦК с признанием своих ошибок и промахов. Тем не менее, Сталин своего верного оруженосца пощадил и только лишь снял с поста наркома. Все же имя Ворошилова крайне активно использовалось в пропаганде, вторым культом личности после сталинского был ворошиловский. Его именовали Первым маршалом. О "непобедимом наркоме" слагали песни, выходило множество книг.
Новым наркомом стал Тимошенко. При передаче дел было выявлено множество недостатков в работе наркомата: "Основные уставы: полевой службы, боевые уставы родов войск, внутренней службы, дисциплинарный — устарели и требуют переработки….Контроль за исполнением отданных приказов и решений Правительства был организован недостаточно… мобилизационный план нарушен…Подготовка комсостава в военных училищах поставлена неудовлетворительно….Учет начсостава поставлен неудовлетворительно и не отражает командного состава…Боевая подготовка войск имеет крупнейшие недочеты…Неправильное обучение и воспитание войск…".
В общем, не совсем понятно, чем Ворошилов занимался 15 лет. Можно сказать, ему крупно повезло, что он отделался только отставкой.
Однако с началом войны его вновь вернули в армию, доверив командовать Северо-Западным направлением. Ворошилов был одной из главных фигур красной мифологии, как пелось в популярной песне: "И первый маршал в бой нас поведет". Однако ничего сделать с наступавшими на Ленинград немцами он не мог. Уже в сентябре 1941 года, после окружения города, он был отозван в Москву и заменен Жуковым.
С этого момента его военное влияние стало падать, оно становилось все слабее, чем ближе был конец войны. Если в 1942 его еще ненадолго назначили руководить партизанским движением (которое, правда, в значительной степени курировалось спецслужбами), то уже в 1943 он становится всего лишь председателем Трофейного совета при ГКО.
О том, что на Ворошилова больше не рассчитывали красноречиво свидетельствует тот факт, что он стал единственным членом Государственного комитета обороны, исключенным из него еще до окончания войны.
После войны
В последние годы жизни Сталина Ворошилов уже не работал по военной линии, став однако заместителем председателя СНК, т.е. самого Сталина. Хотя он и сохранил место в Политбюро, серьезного влияния он уже не имел и несколько отдалился от ближнего круга вождя. Кроме того, в 1950 году был расстрелян один из его верных людей — Григорий Кулик, один из самых бездарных красных военачальников, ставший обладателем уникального достижения: за 5 лет войны он умудрился оказаться дважды разжалованным. Сначала из маршала он стал генерал-майором, а затем вновь был понижен до этого звания из генерал-лейтенантов.
После смерти Сталина и перераспределения постов Ворошилов получил громкое, но бесполезное назначение, возглавив президиум Верховного совета. Формально это был высший, президентский пост, но на деле эта должность не имела никаких значимых полномочий и была исключительно церемониальной.
В 1957 году уже достаточно пожилой Ворошилов решил в последний тряхнуть стариной и поучаствовать в политических баталиях, примкнув к т.н. антипартийной группе, объединившей противников Хрущева. Вместе с Молотовым, Кагановичем и Маленковым он попытался сместить Хрущева с его поста. Однако Хрущев, заручившийся поддержкой номенклатуры, переиграл оппонентов. Но в отличие от соратников по заговору, Ворошилов не лишился своих постов и не был исключен из партии.
Фигура Ворошилова была скорее символической, ритуальной, к тому же как самостоятельная единица он был неопасен для Хрущева. А если бы он сместил и его, то выходила неловкая ситуация — вся сталинская гвардия выступила против генсека. Поэтому Ворошилова не тронули.
Хрущев выдержал паузу в несколько лет, прежде чем снял со всех постов и вывел из состава Политбюро находившегося там 34 года Ворошилова. Также он был выведен из состава ЦК. Это уже не выглядело как репрессии, поскольку Ворошилов был совсем не молод, ему исполнилось 80 лет.
Тем неожиданнее было возвращение 85-летнего Ворошилова в состав ЦК уже при Брежневе. Очевидно, что в таком возрасте он уже не мог играть значимой политической роли и вскоре умер. Он был похоронен у Кремлевской стены со всеми возможными почестями, как один из последних живых символов советского государства.
Когда-то Троцкий назвал Сталина "самой выдающейся посредственностью партии". В этой оценке он оказался не совсем прав. Как минимум один выдающийся талант Сталина очевиден — он был мастером политических интриг. Возможно, самой выдающейся посредственностью партии правильнее было бы назвать Ворошилова. Хотя и применительно к нему эта оценка справедлива лишь отчасти. В конце концов, Ворошилов на протяжении четырех десятилетий входил в высшее руководство страны, занимал высочайшие посты, счастливо избежал всех репрессий и опал, большую часть своей долгой жизни был окружен почестями и превратился в одного из главных героев советского пантеона. И все это при отсутствии каких-либо выдающихся способностей и навыков. Очевидно, что для этого тоже нужен своего рода талант.