История семьи Бендеров берет начало в период после Гражданской войны, когда правительством было принято решение о заселении земель в штате Канзас, принадлежавших индейскому племени осейдж.

Джон Бендер-старший и его семья поселились в Канзасе в 1870 году, недалеко от Тропы Великих Осейджей (позже известная как Тропа Санта-Фе), по которой бесчисленные переселенцы двигались на Запад. Бендер-старший, именуемый Па, предъявил право на 65 гектаров земли, которая ныне является территорией округа Лабетт.

Его сын Джон потребовал меньший участок земли, прилегающей к владениям Бендера-старшего, но никогда там не жил и не работал. К семье Бендеров также принадлежала Ма и дочь по имени Кейт. Ма и Па в основном говорили на немецком языке, потому что их английский оставлял желать лучшего. Младшие Бендеры свободно говорили по-английски.

Семья построила дом возле Тропы Осейджей. Жилище состояло из одного помещения, разделенного на две половины холщовой занавеской. Передняя часть была гостиницей и магазином, в задней половине проживала семья. Переселенцам, чей путь лежал мимо дома Бендеров, они предлагали еду и ночлег, а также стойла и зерно для их лошадей.

Бендеру-старшему было 60 лет, а его жене — 55. Ростом более 6 футов (1.82 м) он казался гигантом. Из-за густой бороды и длинных волос, черных глубоко посаженных глаз и нависающих над ними лохматых бровей, очевидцы описывали его как «дикого мохнатого мужчину». Госпожа Бендер выглядела настолько же недружественно и обладала таким тяжелым взглядом, что удостоилась среди знавших ее людей прозвища «чертовка».

Джон Бендер-младший был высоким и стройным мужчиной около 25 лет с каштановыми волосами и усами. Говорил он с сильным немецким акцентом, часто беспричинно посмеивался, что приводило к мысли о его ненормальности.

24-летняя Кейт была самой общительной из всех членов семьи и называла себя целительницей, провидицей и медиумом. Поговаривали, что она и ее мать занимались колдовством. Кейт была хороша собой, а ее экстрасенсорные способности привлекали в гостиницу еще больше постояльцев, желающих излечиться или пообщаться с духами умерших.

Она читала лекции о спиритизме, проводила лечебные сеансы, а также утверждала, что обладает паранормальными способностями. В своих лекциях она часто выступала за свободную любовь и оправдывала право на убийство. Вместе со своим стремлением к славе она жаждала богатства и высокого положения.

В газетах Канзаса от 18 июня 1872 года было размещено объявление: «Профессор Кейт Бендер излечивает болезни, лечит также слепоту и глухоту. Живет в 14 милях к востоку от Индепенденса, по дороге к Осейдж-Мишн».

Позже в ходе расследования было установлено, что из всего семейства к фамилии Бендер имели отношение только Ма и ее дочь Кейт. Па на самом деле звали Джоном Фликингером, который родился приблизительно в 1810 году то ли в Германии, то ли в Нидерландах.

Ма Бендер, урожденная Альмира Мейк, была замужем несколько раз. От первого брака с мужчиной по имени Гриффит у нее осталось 12 детей. Все ее мужья, с которыми она жила до встречи с Па, умерли от ран на голове. Ее дочь Кейт была урожденная Элиза Гриффит. Джона Бендера-младшего на самом деле звали Джоном Гебхартом, и многие, кто его знал в Канзасе, утверждали, что он приходился Кейт не братом, а мужем.

Сотни людей двигались через Канзас на Запад в поисках счастья и многие из них часто пропадали без вести. Понадобилось время, чтобы эти исчезновения привлекли внимание, поскольку существовало огромное количество причин, по которым переселенцы, путешественники и просто искатели приключений не выходили на связь или даже были мертвы. Однако с течением времени все больше и больше людей стало пропадать именно на пути через округ Лабетт.

В 1872 году после смерти жены, Джордж Лончер и его малолетняя дочь покинули город Индепенденс (штат Канзас) и направились в Айову. Туда они так и не добрались. Доктор Уильям Йорк отправился их искать, следуя по тропе Осейджей. Он расспросил всех людей почти до самого Форт-Скотта, но на обратном пути в Индепенденс неожиданно пропал сам.

Уильям Йорк был богатым человеком, возглавлявшим небольшую общину, в которой жил. Семья и сограждане, зная его жизнерадостный характер и добрый нрав, исключали возможность бегства или самоубийства, и потому заподозрили что-то недоброе.

Поисковые отряды безрезультатно прочесали всю округу. Брат доктора Йорка — сенатор Александр Йорк нанял детективов с тем, чтобы они обыскали всю страну, если понадобится. Во время поисков сыщики появились в окрестностях городка Черривейл, в пяти милях от таверны Бендеров, где они кое-что узнали о пропавшем докторе.

В Черривейле все утверждали, что тот столкнулся на границе с бандитами. На Бендеров не упало ни тени подозрения. Группа всадников навестила таверну лишь для того, чтобы спросить, не видели ли они доктора. Бендеры оказали содействие, ответили на все вопросы, а Кейт даже вызвалась провести сеанс, чтобы благодаря своему дару выяснить, что случилось с пропавшим доктором.

Между тем, власти приняли решение созвать сбор общины, чтобы обсудить исчезновения людей. На сборах была дана санкция на обыск каждой усадьбы между верховьями Биг-Хилл-Крик и Драм-Крик. Старик Бендер был на том совещании вместе со своим сыном Джоном.

Через три дня после совещания сосед Бендеров Билли Тэлл, проезжая мимо их фермы, заметил голодных животных, принадлежавших Бендерам. Они бродили по загону в поисках пищи. Некоторые были уже мертвы, распространяя по округе зловонный запах.

Повозка, принадлежавшая семье Бендеров, исчезла вместе с ними, но вещей они взяли с собой немного, не считая еды и одежды. Но от того, что жители нашли в их доме, действительно бросало в дрожь. Люк в полу за разделяющей занавеской вел в зловонный подвал, пропитанный кровью.

Жилище перенесли на другое место, землю перерыли, однако никаких тел обнаружено не было. Затем стали обыскивать сад, земля в котором выглядела так, будто ее недавно вскопали. Работая ночью, добровольцы первым обнаружили тело доктора Йорка. Семь остальных трупов нашли в ту же ночь, еще один – на следующий день. Их горла были перерезаны, а черепа раздроблены.

Исключением стала маленькая дочь мистера Лончера, погребенная прямо под своим отцом. Одно из тел, найденных возле дома, принадлежало восьмилетней девочке и было сильно изуродовано: почти все ее кости были переломаны, а ноги — вырваны из суставов и подогнуты под тело. В конечном счете, на ферме Бендеров обнаружили десять трупов, но семье приписывают всего 21 убийство.

Пока детективы разыскивали их, толпа в Черривейле в ярости творила самосуд. Был схвачен мистер Брокманн, бывший одно время помощником старика Бендера. Оба они были немцами, когда-то крепко дружили. Толпа повела его в лес. Они пытались заставить его рассказать, где находится ужасная семья. Он не знал, во всяком случае, его трижды вешали и приводили в чувство, а потом отпустили. Говорят, в конце концов, он пришел в себя.

Сенатор Александр Йорк объявил о вознаграждении в размере 1 000 долларов за поимку преступников. 17 мая 1873 года губернатор Канзаса Томас А. Осборн увеличил сумму до 2 000 долларов за арест всех четырех. Награда никогда не была заявлена.

Следователям удалось воссоздать примерную картину того, что происходило. Когда путник оказывался в комнате, его принимали и усаживали за стол спиной к разделяющей занавеске, за которой прятался один из мужчин Бендеров. Кейт отвлекала внимание гостя, в то время как Джон Бендер или его сын молотком разбивали ему череп из-за занавески. Для полной уверенности в том, что жертва мертва, ей перерезали горло, забирали все ценности и сбрасывали тело через люк в подвал.

Один мужчина, мистер Вецель, услышав эту историю, вспомнил, как в гостинице ему тоже предлагали сесть в назначенное место, но он отказался. Его решение вызвало гневную реакцию и оскорбительное поведение со стороны Ма Бендер, а когда мужчина увидел, как из-за занавески появились сын и отец Бендеры, он вместе со своим товарищем поспешил покинуть злосчастное место. Уильям Пикеринг рассказал похожую историю.

Судьба семьи Бендеров неизвестна. Существует несколько версий того, что произошло с ними после бегства с фермы. По одной из них, фургон, на котором они бежали, впоследствии был найден в нескольких милях от усадьбы пустым. Он был изрешечен пулями, повсюду виднелись следы крови, но не было и следа семьи.

В документальном рассказе Уильяма Болито приводится письмо некоего шерифа Крамера:

Черривейл, Канзас, 1910

Глубокоуважаемый сэр,
Я получил Ваше письмо. Случилось так, что ферма моего тестя соседствовала с фермой Бендеров, а он сам помогал обнаружить тела жертв. Я часто пытался узнать у него, что стало с Бендерами, но он лишь бросал на меня многозначительный взгляд, говоря, что они уже никого не побеспокоят. Чтобы найти Бендеров, тогда организовали комитет бдительности, а вскоре после этого фургон старика Бендера нашли у дороги, пробитым пулями. Об остальном Вы догадаетесь сами.

С уважением
Дж. Крамер, Шеф полиции

В качестве соучастников убийств, совершенных Бендерами, арестовали двенадцать человек, преимущественно за скупку краденого. В первые годы после нашумевших преступлений последовала серия арестов женщин, которых ошибочно принимали за Ма и Кейт. Несколько так называемых «групп бдительности» утверждали, будто бы нашли Бендеров и расправились с ними, но доказательств так никто и не предоставил.

Согласно данным официального следствия, работники железной дороги видели, как Ма и Па садились на поезд до Гумбольдта, а Кейт и Джон Бендеры – на поезд, идущий в Техас или Мексику. По некоторым сведениям, старших Бендеров предположительно видели в Канзас-Сити на пути в город Сент-Луис. Никто не знает, что стало с ними в конечном счете.

Дом, в котором проживали убийцы, разобрали и по кусочкам растащили на сувениры. Сегодня не осталось и следа от жилища Бендеров, но как утверждают многие, на его месте теперь бродят призраки жертв кровавой семейки.

«Биология войны»: создатель коронавируса может быть «главным борцом с COVID-19» в США

Доктор Энтони Стивен Фаучи назначен главным медицинским советником нового президента США. До этого он получил статус «национального героя», который изо всех сил борется с коронавирусом. Но в своем темном прошлом доктор мог быть связан с лабораториями, которые занимаются исследованиями и разработкой вирусов.

Доктор Энтони Стивен Фаучи на днях официально стал главным медицинским советником нового президента США Джозефа Байдена. По его словам, он принял это предложение, озвученное ему еще в начале декабря прошлого года, «тут же, не сходя с места». Так или иначе, этот доктор медицины, иммунолог и специалист по инфекциям консультировал всех американских президентов, начиная с Рональда Рейгана. При этом у Фаучи в США в целом репутация этакого «национального героя» и доброго доктора, который вылечит всех.

Правда, внезапно в начале апреля 2020 года издание CNN сообщило, что в адрес Фаучи, на тот момент одного из ведущих специалистов правительственной группы американских ученых по борьбе с коронавирусом, стали поступать угрозы. Ему даже выделили постоянную охрану.

К слову, тогда даже Дональд Трамп выразил недоумение по этому поводу и заявил, что «Фаучи все любят» и очень странно, что ему кто-то мог угрожать. Однако все же определенные мотивы у возможных недоброжелателей были. Дело в том, что уже тогда стала выясняться связь Фаучи с лабораторией в китайском городе Ухань, из которой, по одной из версий (пусть и достаточно конспирологической, но весьма популярной), и вышел на свет нынешний коронавирус.

Чтобы понять логику этой истории, необходимо мысленно вернуться в 2014 год, когда Барак Обама наложил мораторий на работу с опасными вирусами в США. Этот запрет продлился до 2017 года. И если смотреть публикации того времени, то основной причиной называются «утечки вирусов» из лабораторий. Когда, например, коробку с образцами оспы обнаружили в одном из неприспособленных для этого исследовательских центров в Вашингтоне. В том же году по ошибке в одну из лабораторий США были направлены смертельные штаммы вирусов гриппа вместо нелетальных.

Однако первые, и куда более важные для истории с господином Фаучи события случились несколько раньше. В 2011 году лаборатории в Висконсине отчитались о том, что планируют создать более опасные и летальные формы «птичьего гриппа» N5H1. Собственно, после этих планов был введен первый временный мораторий по «усилению вирусов» на несколько месяцев. У многих ученых и общественников тогда возник резонный вопрос, а зачем вообще в лабораторных условиях создавать более опасные штаммы? Если только не с целью выведения нового биологического оружия.

Но история с подобными методами в вирусологическом сообществе США имеет под собой не только военную, но и коммерческую природу. Дело в том, что в 90-е годы прошлого века в США случилась фактически эпидемия ВИЧ/СПИД. И этой проблемой активно озаботилось правительство. К слову, именно тогда окончательно и восходит научная и карьерная звезда Энтони Фаучи, который постепенно становится «лучшим специалистом по проблеме СПИД», а также одним из авторов «Президентского плана помощи в отношении СПИД» 2003 года. И программа эта стимулировала разработку самых разных вакцин и препаратов против самых разных, потенциально опасных болезней. Тут же в американской медицинской среде появляется термин emerging viruses, или, если максимально близко по смыслу, то «потенциально опасные вирусы».

Суть этого явления была в том, что в дикой природе сейчас обитает и эволюционирует огромное количество штаммов самых разных болезней. Большинство из них пока не опасны для человека. Однако это только пока, поскольку эволюция — вещь вариативная и коварная. А значит, можно в лабораторных условиях продемонстрировать возможные опасные мутации того или иного вируса и получить грант на его более подробное исследование и создание, например, вакцины. Тут же появился и другой, ныне популярный термин в американской вирусологии — gain of function (приобретенные функции), под которыми подразумевалась работа по искусственному выведению новых, более опасных функций у таких «лабораторных» химерических вирусов. Некоторые противники такого подхода называли подобную логику «поиском в шахте утечки газа со спичкой в руке».

Апофеозом этого подхода стало дело о сибирской язве 2001 года. Когда американский биолог Брюс Айвинс, работавший в Медицинском исследовательском институте инфекционных заболеваний армии США (USAMRIID), в Форт-Детрик, разослал несколько писем со штаммом этого вируса в офисы СМИ и сенаторам США. По одной из версий, таким образом он хотел показать важность и эффективность программ emerging viruses и обратить внимание правительства и финансовые потоки на разработку новых вакцин, а также на дальнейшие исследования по выведению «потенциально опасных вирусов».

Несмотря на то, что Айвинс покончил жизнь самоубийством, цели своей он достиг. С 2001 по 2003 годы бюджет борьбы с биологическим терроризмом, выделенный Национальному институту аллергических и инфекционных заболеваний, вырос с 53 миллионов долларов до 1,7 миллиарда. Директором института с 1984 года является, кто бы вы думали? Правильно, Энтони Стивен Фаучи.

И тут же начинаются исследования Ральфа Баррика в Университете Северной Каролины. В 2002-2003 годах он экспериментировал с вирусом гепатита летучих мышей, воспроизводя его у хомяков. Цель эксперимента была в «бесшовном», то есть максимально похожем на естественное, природное, создании межвидового вируса. И хомяки, а также прочие грызуны в этой истории — тоже крайне важный момент. При этом в 2006 Баррик получает зеленый свет на работу тем же методом, но уже с вирусами группы SARS.

А в 2010 все тот же Фаучи лоббирует эксперименты по принципу gain of function по созданию нового вируса птичьего гриппа. Суть этих экспериментов и у Баррика, и у многих других ученых — благо деньги-то выделяются — была в модификации вируса до такой формы, чтобы он стал потенциально пандемическим. И эксперименты в тот раз шли на хорьках. И тогда более 200 ученых публично высказались против подобных экспериментов, как не только не этичных, но и элементарно опасных для всего человечества. Однако Фаучи придерживался, да, видимо, и сейчас придерживается, кардинально иной точки зрения.

Но вернемся в 2014 год — в Форт-Детрик, где, как оказалось, активно велась работа в направлении emerging viruses. Об успехах в работе ученые сообщили правительству, а потом в 2015 году опубликовали статью в одном из ведущих мировых научных журналов Nature. Суть исследований была в том, чтобы скрестить коронавирус летучих мышей и штамм вируса SARS (тяжелого острого респираторного синдрома).

У исследователей это получилось, о чем они прямо и говорят:

«9 ноября ученые исследовали вирус под названием SHC014, который обнаружен у подковообразных летучих мышей в Китае. Исследователи создали химерный вирус, состоящий из поверхностного белка SHC014 и основы вируса SARS, который был адаптирован для роста у мышей и имитации человеческого заболевания. Химеры инфицировали клетки дыхательных путей человека, что доказывает, что поверхностный белок SHC014 имеет необходимую структуру, чтобы связываться с ключевым рецептором клеток и инфицировать их. Он также вызвал болезнь у мышей, но не убил их».

То есть мышь в этой конструкции — первичный переносчик, а человек — и переносчик, и жертва. При этом, забегая вперед, стоит сказать, что сейчас все больше сомнений в том, что нулевым пациентом стал человек, работавший с инфицированными летучими мышами на рынке в Ухане. Поскольку еще один вариант распространения говорит о первых пациентах в ноябре 2019-го. А есть версия про октябрь 2019 года, и уже не в Китае, а в США. Но о ней чуть позже. 

И здесь снова стоит вернуться к хорькам, а точнее, уже к норкам. Это первое инфицированное коронавирусом животное, обнаруженное в США в 2020 году. Дело в том, что у норки и хорька дыхательная система крайне похожа на человеческую. И потому вирусы SARS очень часто проверяют именно на этих животных. Собственно, в Нидерландах в 2012 году ученые лаборатории в Эразмусе пишут все в тот же журнал Nature статью о работе с аэрозольными свойствами вируса гриппа. То есть «учат» вирус передаваться воздушно-капельным путем еще эффективнее. Именно с этими экспериментами и нахождением зараженных зверей связано недавнее тотальное уничтожение норок в Дании. Сейчас зараженные животные обнаружены еще в ряде стран Европы: в Нидерландах (что неудивительно), Британии, Испании, Италии, и, как было сказано выше, Соединенных Штатах Америки.  

Возвращаясь в 2014-2015 годы, стоит отметить, что Правительство США, которое ознакомилось с результатами исследований несколько раньше, чем появилась статья в Nature, все же решило, что такие эксперименты уж слишком опасны. А потому на них и был наложен мораторий, при этом в тексте документа особо подчеркивалась недопустимость работ по «укреплению» SARS-вирусов.

Но как покажет дальнейшая история, мораторий на проведение экспериментов по «укреплению вирусов» на территории США вовсе не закрыл возможности для американских специалистов и Энтони Фаучи по работе в сфере emerging viruses и gain of function. И вот на этом этапе как раз и появляется Китай, а точнее вирусологическая лаборатория в провинции Ухань, с которой, по одной из версий, все и началось. 

В 2014 году, видимо, сразу после моратория в США Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний под руководством Энтони Фаучи, по некоторым данным, чуть ли не с непосредственного согласия Барака Обамы инициирует для Уханьского института вирусологии и ряда других центров пятилетнюю программу по увеличению «функциональности» коронавирусов у летучих мышей. Всего на нее было выделено 3,7 миллиона долларов. Закончилась она в 2019 году, чтобы снова возобновиться. И снова с суммой в 3,7 миллиона долларов США. То есть на конкретные исследования коронавирусов летучих мышей, по методу химеризации этих вирусов методом скрещивания с SARS, со стороны США было выделено 7,4 миллиона долларов.

Важный момент здесь в том, что «антивирусный мораторий» в США был снят в 2017 году, поскольку работы с вирусами по методу химеризации и выявление потенциальной опасности — это уж очень прибыльное дело.

Несмотря на мораторий, работа в Уханьском институте активно продолжалась все эти годы. В программе с американской стороны, помимо института Фаучи, принимали участие неправительственная организация EcoHealth Alliance и ее бессменный глава Питер Дасзак. Он также многие годы занимался вирусами летучих мышей, в частности коронавирусными культурами.

Когда в апреле 2019 года Национальный институт здравоохранения США потребовал прекратить финансирование Уханьской лаборатории, а также устроить там всестороннее расследование, сопротивлялись такому вторжению со стороны Штатов не только китайские власти, но и Дасзак. Как указывает в своем расследовании американский журналист Николсон Бейкер, Дасзак мгновенно инициировал публикацию научной статьи-манифеста в журнале The Lancet за подписью 27 ученых, в которой версия об искусственном происхождении нынешнего коронавируса называлась теорией заговора. Также он приложил массу иных «кулуарных» усилий, чтобы версия с Уханьским институтом серьезными государственными и международными медицинскими структурами попросту не рассматривалась.

В итоге все эти инициативы с проверками сошли на нет. Да и Национальный институт здравоохранения внезапно сменил гнев на милость и финансирует теперь участие EcoHealth Alliance в международной программе по поиску редких вирусов летучих мышей в ряде азиатских регионов.

Больше того, Дасзак вошел в комиссию ВОЗ, которая расследует причины и ход пандемии. Многие отметили, что такое назначение Дасзака похоже на типичный конфликт интересов. И это в данном случае максимально мягкая формулировка.

Также есть и официальная версия, озвученная ведущим специалистом по коронавирусам у летучих мышей Уханьского института вирусологии Ши Чженли. Ученая утверждает, что во время исследований с 2011 по 2015 годы она нашла «несколько смертельно опасных для человека коронавирусов» у летучих мышей из провинции Юньнань. Допустим, что лабораторных утечек в Китае не было, а отсутствие международного и публичного расследования деятельности китайского Института вирусологии — это политическая позиция КНР по поводу своего реального суверенитета.

Есть еще одна цепочка странностей, в которой фигурируют Энтони Фаучи и ряд обозначенных выше американских структур. Здесь стоит вернуться в 2017 год, когда доктор Фаучи на выступлении в Джорджтаунском университете заявил:

«Будет вызов следующей президентской администрации в смысле хронических и инфекционных заболеваний, но также будет внезапная вспышка мировой пандемии».

А в феврале 2020 года сенатор-республиканец Ричард Берр, возглавлявший комитет по разведке, внезапно скинул свои акции примерно на 1,5 миллиона долларов. Есть подозрение, что в самом начале пандемии Берру сообщил доктору Фаучи, что «коронавирус обрушит Уолл-Стрит». Многие задаются вполне резонным вопросом: откуда у доктора такой талант к прогнозированию, что в 2017-м он предсказывает внезапную пандемию, а в начале 2020-го — уже и финансовые последствия этой самой пандемии для мирового и американского финансовых рынков?

Может быть, потому что в Форт-Детрик исследования по методике emerging viruses продолжились как только был снят мораторий? А версия о том, что исследовались именно штаммы SARS, имеет все основания. Дело в том, что еще в августе 2019 года по распоряжению инспекторов Центра по контролю и профилактике заболеваний закрываются лаборатории все в том же Форт-Детрик. В том самом, где работал «почтовый террорист» Брюс Айвинс, который рассылал по почте штамм сибирской язвы в 2001 году. В том самом, где в 2014-м велись исследования по химеризации вирусов SARS с белковой оболочкой коронавируса летучей мыши.

Официальная причина закрытия — проблемы с безопасностью и нарушение регламента удаления биологически опасных материалов. И тут же в штатах США, например в Мичигане и Нью-Йорке, появляется «болезнь вейперов», которая была охарактеризована следующими симптомами:

 «<...> затрудненное дыхание, кашель и боли в груди, причем симптомы с каждым днем ухудшались. У некоторых болезнь сопровождалась повышенной температурой, тошнотой, рвотой или болью в животе».

Тогда в США основную причину нашли в электронных сигаретах и ароматизированных смесях. При этом уже в середине сентября больных зафиксировали в 14 штатах. К началу октября заболевших насчитывалось уже 1299, погибло 26 человек. Но затем информация про эту новую болезнь перестала поступать.

И эти факты также дали основания говорить о том, что болезнь пошла по миру совсем не из города Ухань. Хотя он и мог стать очагом заболевания, поскольку в конце октября 2019 года в этой китайской провинции проходили Всемирные военные игры, куда приезжала и команда из США.

Понятно, что сейчас вокруг коронавируса, его появления и распространения возникает огромное количество самых разных теорий. В том числе и «теорий заговора». Особенно в контексте того, как мировые политические элиты пытаются решать глобальные экономические и политические проблемы в ситуации коронавирусного кризиса. Дело доходит даже до прямых обвинений мировых правительств в сознательном использовании биологического оружия против мирного населения.

Но если все же несколько отойти от дискурса романов Тома Клэнси и предположить, что речь идет о банальной ошибке ученых и утечке опасных материалов? Тем более и про лабораторию в Ухане, которая работала с самыми опасными вирусами, и про лаборатории Форт-Детрик имеются сведения, что там ослаблены меры защиты. О том, что при третьем-четвертом (самых высоких) уровнях биологической опасности система безопасности этих учреждений несколько не дотягивала. В том же Форт-Детрик уже была организована вполне сознательная утечка штамма сибирской язвы в 2001 году, которая вылилась в акт биотерроризма. Но почему не предположить тогда трагическую случайность в силу халатности или банальной усталости сотрудников американской или китайской лабораторий?

А все остальное, в том числе и нежелание отвечать на вопросы со стороны Энтони Фаучи (а неприятные вопросы по поводу финансирования Уханьской лаборатории господину Фаучи задают все чаще) и Питера Дасзака, — все это попытки прикрыть пресловутую халатность вкупе с неумеренным энтузиазмом в исследованиях по «укреплению и химеризации вирусов»?

Дело ведь здесь действительно в огромных деньгах, которые продолжают выделяться на исследования emerging viruses. И это десятки и сотни миллионов, если уже не миллиарды долларов. 

´-ö-ö-