Легендарная советская летчица Евдокия Бершанская
Евдокия Бершанская
В аэропорту Краснодара стоит памятник. Стройная девушка в шлеме летчицы, а ее развевающаяся на ветру куртка – будто крылья за спиной. Евдокия Бершанская – командир прославленного 46-го гвардейского авиаполка. Ее именем предлагали назвать аэропорт Краснодара. 
В народном голосовании легендарная летчица уступила лишь великой императрице Екатерине. Теперь они обе встречают гостей в воздушных воротах краевого центра: прародительница города в пышном платье и его верная дочь – в гимнастерке с орденами.
Крылатая мечта
Когда в школьном дворе раздались крики: «Аэроплан! Аэроплан летит!», Дуся первая рванула за околицу, где приземлилась огромная птица. Неожиданно мелькнула озорная мысль: «Вот бы и мне так, быстрее птицы летать над землей!» Так впервые пришла мечта об авиации.
Школу девушка окончила с отличием, но решила учебу не продолжать и устроиться на работу. Жила она в дружной семье своего дяди – красного партизана Григория Середы, который приютил осиротевших в Гражданскую войну племянников. Там уже было четверо своих детей, и большой семье приходилось нелегко. Но приемный отец рассудил иначе:
– Я зачем с буржуями воевал? Чтобы люди все были грамотными. Вот выучишься, тогда и работать иди. А силенок поставить вас на ноги у меня хватит.
Евдокия мечтала об авиашколе, но райком комсомола предложил поехать учиться в педагогический техникум. От комсомольского поручения отказаться не смогла. Училась хорошо, но без энтузиазма. А когда попала на практику в детский сад, поняла окончательно – не то. Ее влекло небо. Страсть к небу в итоге взяла свое — в 1931 году девушка поступила в Батайскую школу пилотов гражданской авиации, стала курсантом Батайской летной школы Гражданского воздушного флота.
Впрочем, школы как таковой тогда еще не существовало. Пустырь с ухабами и рытвинами да несколько рядов палаток. И никаких самолетов. Даже устройство мотора инструктор объяснял на пальцах. Но трудностей не замечали. Строили здание школы, ангары, подсобные помещения, разравнивали летное поле. Время курсанты выкраивали за счет отдыха и сна, главной оставалась учеба.
А к весне школа получила новенькие У-2. Думала ли тогда курсант Бершанская, что через 10 лет на фронте ей придется командовать женским авиационным полком, который будет громить врага на этих, с виду не очень внушительных машинах?
Евдокия Бершанская
Талант летчика
Когда объявили первый самостоятельный полет, все замерли. С кого начнут?
Инструктор обвел глазами курсантов:
–Бершанская, к самолету!
Эти ощущения Дуся запомнила навсегда – в воздухе только она и ее верный друг У-2. Четко выполнила все обязательные фигуры, потом «притерла» самолет на три точки, выключила мотор.
– Нормально, – скупо сказал инструктор, но, обернувшись к командиру эскадрильи, вполголоса добавил:
– Бершанская рождена для полетов. У нее талант летчика.
Она также награждена двумя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны 2-й степени, «Знак Почета», медалями «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»
В 1975 году Евдокии Бершанской было присвоено звание Почетного гражданина Краснодара.
В микрорайоне Пашковский Краснодара есть улица Евдокии Бершанской, а в школе № 7, расположенной на этой улице, создан ее музей.
7 мая 1988 года в аэропорту Краснодара был открыт памятник Евдокии Бершанской (фото выше)
В 2005 году авиакомпания «Кубань» назвала один из своих самолетов – «Бершанская».
Прошел год. Теперь уже летчик-инструктор Бершанская сама обучала молодых курсантов. Случалось всякое. Однажды во время тренировочного полета самолет внезапно вошел в отрицательное пике. Все решали считанные секунды. Бершанская не растерялась и вывела самолет из пике на высоте всего 50 метров.
Все курсанты ее группы экзамены сдали на «отлично». Через год Бершанскую назначили командиром звена. Еще через два – командиром отряда. Уже тогда проявились ее незаурядные организаторские способности. За безаварийную работу и отличную подготовку летчиков Советское правительство в 1937 году наградило Евдокию Бершанскую орденом «Знак Почета». Эту высокую награду вручил ей в Кремле Михаил Калинин.
В 1936 году молодая летчица вышла замуж за Петра Бершанского. Брак просуществовал недолго, но фамилия, полученная от мужа, спустя годы стала известна на всю страну. За успешную работу в школе летчицу наградили орденом «Знак Почета». А уже в 1938 году Бершанская командовала авиаотрядом по подготовке женщин-пилотов.
Не менее значительным для Евдокии Давыдовны оказался и 1939 год: ее приняли в партию. В том же году летная школа в Батайске была преобразована в военное летное училище. Но поскольку женщин туда не брали, Бершанскую перевели в отряд спецприменения, который базировался в станице Пашковской. Бершанскую назначили командиром звена в отряд специального применения, который дислоцировался в станице Пашковской Краснодарского края. В ее подчинении находилось 35 самолетов, около 60 летчиков и столько же техников. Отряд выполнял разнообразные задачи: доставлял почту, перевозил грузы, вывозил тяжелобольных из удаленных станиц, занимался разведкой рыбных косяков.
Начались тяжелые будни. Приходилось вывозить тяжелобольных из удаленных станиц или срочно доставлять врача, перевозить грузы и почту, опылять или подкармливать посевы.
Летали много, в сложных метеоусловиях, садились на маленьких площадках или просто в поле. И все же Евдокия Давыдовна сумела организовать бесперебойную и безаварийную работу.
Жители станицы Пашковской знали и любили Бершанскую, ценили ее труд. Они избрали ее депутатом Краснодарского горсовета. А коммунисты станицы выбрали членом райкома партии.
Небесный тихоход
Все изменил июнь сорок первого. Отряд спецназначения стал доставлять срочные грузы в прифронтовую полосу. А Бершанская один за другим писала рапорты с просьбой отправить ее на фронт. После нескольких категорических отказов неожиданно пришел вызов: срочно выехать в распоряжение майора Расковой, которая занималась формированием женских авиационных частей. Костяк должны были составить летчицы-спортсменки и пилоты гражданского воздушного флота.
– Будете штурманом истребительного авиаполка. Кроме того, придется взять на себя руководство ночными полетами всех наших летчиц. Работы – с избытком, – сообщила Марина Раскова.
По ночам над аэродромом не смолкал гул моторов. Отрабатывали технику пилотирования. Бершанская лично проверяла каждую летчицу.
Выяснилось, что большинство девушек ночью никогда не летали. Командир стала применять теорию слепого пилотирования. На ней и построили тренировки. Днем учились управлять самолетом в закрытой кабине, только по показаниям приборов. Потом группа отправлялась отдыхать, ее сменяла другая. А Бершанская оставалась на аэродроме. Она летала и днем, и ночью – поднималась в воздух, чтобы показать, как нужно быстро и точно исправлять ошибки.
Вскоре ей предложили командование ночным полком. Новость она восприняла без особого воодушевления – летать на учебных тихоходах?.. Знала бы она тогда, что немцы за всю войну так и не смогли придумать эффективных средств борьбы с этим тихоходным самолетом.
Дунькин полк
К маю 1942 года организация ночного бомбардировочного полка закончилась. Девушки – в части не было ни одного мужчины – были распределены по экипажам, звеньям, эскадрильям. Командующий 4-й воздушной армией генерал-лейтенант Вершинин предупредил:
– Если в дивизии поначалу встретят неласково, особенно не расстраивайтесь. Все-таки женский полк на фронте – дело не совсем обычное.
Как и ожидали, к девушкам поначалу отнеслись скептически, с иронией. Шутники прозвали полк 28-летней Бершанской «Дунькиным» – по имени командира. Но уже спустя полгода появились новые прозвища – «сестренки», «небесные создания», «ласточки».
А для фашистов они стали «Ночными ведьмами». И это было самой высокой оценкой. За каждый сбитый самолет этого полка немецкое командование награждало своих летчиков высокой наградой рейха – «Железным Крестом». Но все было напрасно – ночные ведьмы отважно сражались и наводили страх на немцев, летая на самых обыкновенных «кукурузниках», которые в мирное время использовали для обработки полей удобрениями.
«Ночные ведьмы» - Евдокия Бершанская, Марина Раскова, Евгения Жигуленко
Как только не называли эти самолеты – керосинки, этажерки, консервные банки... Фашисты окрестили их швейными машинками и кофемолками.
Едва на фронте начал действовать женский полк, как в немецких штабных документах стал фигурировать термин «русская москитная авиация». Легкие бомбардировщики появлялись под покровом ночи и бесшумно подходили к позициям противника, сбрасывали бомбы, зажигательные снаряды и так же стремительно возвращались.
«От самолета У-2 нет житья, печи и костры разжигать нельзя — самолет У-2 видит их и бросает туда бомбы, он везде нас находит, нам приходится всю ночь сидеть в траншеях, чтобы не иметь групповых потерь», — признавался один из пленных солдат вермахта.
Самолет У-2 немцы за негромкий специфический звук во время полета называли Kaffeemühle (кофемолка) и Нaltsnähmaschine (швейная машина), а самих летчиц прозвали «ночными ведьмами» — ассоциируя звук двигателей самолетов с шумом подметающей метлы.
Летчицы авиаполка на аэродроме у самолета У-2
«Наш учебный самолет создавался не для военных действий. Без радиосвязи и бронеспинок, способных защитить экипаж от пуль, с маломощным мотором, который мог развивать максимальную скорость 120 км/ч. На самолете не было бомбового отсека, бомбы привешивались в бомбодержатели прямо под плоскости самолета. Не было прицелов, мы создали их сами и назвали ППР (проще пареной репы). Количество бомбового груза менялось от 100 до 300 кг. В среднем мы брали 150-200 кг. Но за ночь самолет успевал сделать несколько вылетов, и суммарная бомбовая нагрузка была сравнима с нагрузкой большого бомбардировщика», — вспоминала потом летчица Ирина Ракобольская.
Легендарный У-2 был, по сути, куском перкалевой ткани и фанеры – медленно летящей мишени. Единственная защита при встрече с противником – хорошая маневренность машины да выдержка экипажа. Из-за того, что в конструкции У-2 практически не применялся металл, обнаружить его с помощью радиолокационных станций было очень сложно. Поэтому «кукурузники» активно использовали в качестве легких ночных бомбардировщиков, которые почти бесшумно подходили к цели на небольшой высоте и бомбили позиции неприятеля, оставаясь незамеченными для ПВО противника.
Но днем или при свете прожекторов самолет становился практически беззащитным — У-2 могли сбить наземным огнем даже из стрелкового оружия. Единственным вооружением для защиты от вражеских истребителей были пистолеты у летчика и штурмана. До августа 1943 года летчицы не брали с собой парашюты, предпочитая взять вместо них дополнительные бомбы...
Но минусы У-2 неожиданно превратились в плюсы. Этот маленький труженик войны мог взлетать с любой мало-мальски ровной площадки, заправляться несколькими ведрами горючего и садиться в самых неподходящих местах. Легкие ночные бомбардировщики бесшумно подходили к цели на небольшой высоте и бомбили позиции неприятеля. Так и появился у фашистов новый сигнал тревоги: «Внимание, внимание! В небе «Ночные ведьмы»!»
«...Русские летчицы, или «ночные колдуньи», как их называют немцы, вылетают на задания каждый вечер и постоянно напоминают о себе. Подполковник Бершанская, 30-летняя женщина, командует полком этих прелестных «колдуний», которые летают на легких ночных бомбардировщиках, предназначенных для действий ночью. В Севастополе, Минске, Варшаве, Гданьске – повсюду, где бы они ни появлялись, их отвага вызывала восхищение всех летчиков-мужчин», – писал в своих воспоминаниях французский военный летчик Франсуа де Жоффр.
И снова ввысь
Через несколько месяцев службы полк Бершанской считался лучшим в дивизии.
В феврале 1943 года подразделение было преобразовано в 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный полк, а «за мужество и героизм личного состава», проявленные в боях, он получил почетное звание «гвардейский». В октябре того же года за участие в боях по освобождению Тамани полку присвоили почетное наименование Таманский. За участие в боях в Крыму полк получил орден Красного Знамени, а за вклад во взятие Берлина – орден Суворова III степени.
1 августа 1943 года стало самым трагичным днем в истории полка. Для борьбы с ночными налетами немецкое командование перебросило на этот участок фронта группу специальных истребителей Messerschmitt Bf.110. Этот ход застал советских летчиц врасплох. За ночь они потеряли восемь человек и четыре самолета.
Общие боевые потери полка за время войны (!!!) составили 23 человека и 28 самолетов. Еще девять человек погибли от болезней. По сравнению с другими подразделениями, потери в полку Бершанской считались очень низкими.
Евдокия Бершанская ставит боевую задачу летчицам авиаполка
Боевые девчонки, которым в среднем было по 20 лет, бомбили врага в боях за освобождение Северного Кавказа и Кубани, Тамани и Крыма, Белоруссии и Польши. Самым тяжелым за все время войны для летчиц оказалось воздушное сражение над территорией Кубани – прорыв «Голубой линии». Именно здесь они понесли огромные потери, но не сломились и не уступили врагу.
За годы войны летчицы и штурманы полка совершили 24 тысячи боевых вылетов. Бывали ночи, когда вылетали более 300 раз. Причем работа проводилась, как правило, вслепую, в темноте – за две – три минуты подвешивали бомбы, закрепляли бомбодержатели, заправляли горючим самолет. И снова ввысь...
Сбросили на врага более 3 тыс. тонн бомб и 26 тыс. зажигательных снарядов. В результате вылетов уничтожались переправы, железнодорожные переезды, склады, составы с горючим, автомобили и огневые точки. Также летчицы сбрасывали боеприпасы и продовольствие окруженным советским войскам.
Перерывы между вылетами составляли 5-7 минут, и за ночь экипаж мог совершить 10-12 вылетов. Всего самолеты полка находились в воздухе больше 28 тыс. часов — 1191 полные сутки.
Все 250 человек личного состава полка были награждены орденами и медалями. 23 летчицы стали Героями Советского Союза, но сама Бершанская, несмотря на боевые заслуги ее полка, почетное звание так и не получила. «Золотая Звезда» полагалась летчикам, выполнившим 300 боевых вылетов и сбившим не менее пяти самолетов противника. У подполковника Бершанской было «всего» 28 боевых вылетов. На полеты командира полка был наложен запрет командованием дивизии – должна руководить своими летчицами на земле.
Но, когда ситуация была максимально сложной, командир летела сама. Однажды под Моздоком в сложных метеорологических условиях Бершанская разбомбила фашистскую переправу. На штурм вражеского аэродрома в битве за Севастополь она вылетела во главе всей дивизии.
Про арбуз, бензин и любовь
Но, даже оставаясь на земле, Бершанская всегда незримо охраняла своих девчат в воздухе. Твердая рука командира полка чувствовалась во всем. Шла ли речь о временной задержке вылета или о том, что застряла в пути машина с бомбами. Работала она спокойно, без нервозности и суеты, не кричала на подчиненных, не отдавала приказаний повышенным тоном.
Командир полка сама поднималась к экипажу самолета, ожидавшему сигнала на взлет, давала последние указания. Летчицы вспоминали, что при этом она не улыбалась, голос ее звучал сухо и взгляд был строгим. Не до сантиментов – война. Но все чувствовали за этим строгим взглядом любовь и заботу.
Она никогда не забывала проверить, накормили ли девчат, какое у них обмундирование, хорошо ли устроились с жильем.
Памятник Евдокии Бершанской в Краснодаре
Мария Чечнева, одна из лучших летчиц полка, вспоминала, как наутро после юбилейного 500-го боевого вылета в столовой ее ждал огромный арбуз. В кожуре белела вырезанная ножом цифра 500. «От Бершанской», – улыбаясь, сказала парторг полка.
А мама летчицы Ирины Дрягиной писала командиру полка: «Вы дочку мою пожурите и вы же ее пожалейте».
Сама Бершанская была примером опрятности, подтянутости и дисциплины. И все старались хоть чуточку быть похожими на нее. После боевых ночей, падая от усталости, они выпрашивали у техников немного бензина, шли к «корытам» из-под взрывателей и начинали стирать и чистить свое обмундирование. Только потом падали на койки и засыпали крепчайшим сном.
Евдокия Бершанская (слева) и штурман Лариса Розанова
Во время войны за «небесными ласточками» Бершанской ухаживали летчики из соседнего авиаполка, который входил в ту же дивизию и располагался на соседних аэродромах. Но фронтовая дружба переросла в серьезные отношения только после войны. Последним местом базирования части стал польский городок Швейдниц. Оттуда в мае 1945-го летный состав полка во главе с Бершанской улетел в Москву, чтобы участвовать в Параде Победы. Однако из-за плохой погоды участие самолетов отменили. В октябре 1945 года авиационный полк был расформирован: личный состав демобилизовали, а знамя полка сдали в Центральный музей Вооруженных Сил. «Ночные ведьмы» разлетелись по разным уголкам Советского Союза. После расформирования полка сыграли свадьбы многие из летчиков обоих полков. И сама Евдокия вышла замуж за командира братского авиаполка Константина Бочарова. Жила в Москве, воспитала троих детей, работала в комитете советских женщин, в ветеранских организациях.
В 1982 году в возрасте 69 лет Евдокия Бершанская умерла от инфаркта. Ее похоронили на Новодевичьем кладбище на аллее прославленных летчиков Советского Союза. 
А в 1988 году в аэропорту Краснодара ей установили памятник. Скульптура, автором которой стал известный на Кубани скульптор Александр Аполлонов, отлита из бронзы и возвышается на небольшом гранитном постаменте. На нем высечены слова летчицы: «Победителем бывает тот, кто при выполнении боевого задания способен преодолеть любые трудности, проявляя умение, мастерство, храбрость, выдержку».
https://kubnews.ru/obshchestvo/2019/10/09/serdtse-soldatskoy...
https://zen.yandex.ru/media/slava_russkogo_oruzjia/komandir-...