Новая стокгольмская махинация «Нафтогаза» осложнит будущее украинского транзита

Перспективы нового иска «Нафтогаза» в Стокгольмский арбитраж зависят от правовых особенностей эпизода, на который ссылаются в украинской компании, считает заведующий кафедрой международного права МГУ Алексей Исполинов.

Перед нами хитрая судебная махинация Украины

Исполнительный директор компании «Нафтогаз» Юрий Витренко заявил, что его компания рассматривает возможность подачи нового иска против «Газпрома» в Стокгольмский арбитраж. Его предметом является переуступка «Нафтогазу» со стороны «Газпрома» долга компании RosUkrEnergo размером в 1,7 млрд долларов, которая произошла в 2009 году.

Компания RosUkrEnergo с 2004 по 2009 годы осуществляла функцию посредника между Россией и Украиной при поставках российского газа. Эта компания задолжала «Газпрому» 1,7 млрд долларов, которые были выплачены передачей российской структуре 11 млрд кубов газа, находившихся на тот момент в украинских газовых хранилищах.

Данный вопрос был урегулирован в 2009 году при подписании двух соглашений на поставку и транзит российского газа правительствами Путина и Тимошенко. Именно эти договоры стали затем предметом разбирательств в Стокгольмском арбитраже, а также формальной причиной появления виртуального долга «Газпрома», проблема которого была улажена только в прошедшем декабре.

По этим соглашениям «Нафтогаз» больше не может подавать к «Газпрому» иски, поэтому украинская сторона приискала данный повод.

Интересно, что с этого события прошло больше 10 лет, но в «Нафтогазе» о нем вспомнили только сейчас, не найдя других поводов для претензий к «Газпрому». В результате возникает вопрос, а можно ли вообще подавать иск спустя столь продолжительное время.

«Украинцы здесь оспаривают уступку, поэтому все зависит от того, по какому национальному законодательству она была произведена. Например, в законодательстве РФ срок давности по таким вопросам составляет 3 года. В некоторых юрисдикциях этот срок может быть побольше, а в некоторых – поменьше. Вторым вопросом является то, а с какого момента начинает течь данный срок, и от чего зависит в этой ситуации право требования», - констатирует Исполинов.

Как полагает эксперт, украинцы могут здесь сказать, что они об этой уступке не знали до начала прошлой недели, и на этом основании сделать вывод, что их права ею были нарушены. После этого ими подается соответствующий иск в Стокгольмский арбитраж.

«Вопрос о рассмотрении и восстановлении сроков уйдет здесь к арбитражу. Шведские арбитры будут рассматривать, признать ли аргументы украинской стороны, откуда считать срок действия уступки – с момента заключения договора или с другого. Ведь после заключения договора уступки должник должен извещаться – именно такой порядок действует в законодательстве РФ», - резюмирует Исполинов.

Согласия должника в таком договоре не требуется, но он должен быть извещен, и именно вокруг этого будет основной спор, т.е. о том, когда именно «Нафтогаз» узнал о данном соглашении между украинской и российской сторонами.

«Поэтому очевидно, что в «Нафтогазе» здесь на что-то рассчитывают, к чему-то они привязались, но чтобы сказать точно, к чему, нужно знать детали. Здесь нужно знать само исковое заявление, которое пока не подано, а что касается Стокгольмского арбитража, то он является главным местом разбирательств по газпромовским делам», - заключает Исполинов.

Если украинцы подадут иск, то будет создан арбитраж специально для рассмотрения конкретного дела по принципу ad hoc. Здесь спорящие стороны изберут по два арбитра, после чего ими будет избран председатель и начнется сам арбитражный процесс.

Это политическая деятельность «Нафтогаза»

Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, преподаватель Финансового университета при Правительстве РФ Станислав Митрахович в разговоре с ФБА «Экономика сегодня» заметил, что эта ситуация подтвердила ненадежность украинских партнеров.

«Перед нами политическая деятельность «Нафтогаза», причем довольно наглая, поскольку соглашение декабря 2019 года предполагает отказ от взаимных исков по договорам 2009 года», - заключает Митрахович.

По словам Станислава Павловича, этот спор связан с деятельностью украинского олигарха Дмитрия Фирташа, которая пусть и не является предметом договоров 2009 года, но напрямую с ними взаимосвязана. До 2009 года были эпизоды, когда «Газпром» поставлял часть газа на Украину не «Нафтогазу», а компании, принадлежащей лично Фирташу.

«Компания Фирташа занималась химической промышленностью, и это были прямые поставки, что затем на арбитражных разбирательствах ослабило позицию России. Что касается RosUkrEnergo, то эта коммерческая структура принадлежала «Газпрому», Фирташу и одному из его младших партнеров. Эта компания была зарегистрирована в Швейцарии и поставляла российский газ, который формально (только по документам) смешивался с туркменским, на Украину», - констатирует Митрахович.

Появление RusUkrEnergo стало следствием газовой войны 2006 года и являлось формой компромисса между Россией и Украиной, но в 2009 году украинское правительство Тимошенко эту схему прекратило.

«Фирташ был фигурантом многих отношений между Россией и Украиной. С чисто юридической точки зрения сложно сказать, есть ли здесь какие-либо основания у «Нафтогаза», да и история с решением Стокгольмского арбитража заставляет к этому относиться с осторожностью, но в действительности данный прецедент демонстрирует ненадежность украинских партнеров», - резюмирует Митрахович.

В «Нафтогазе» просто нашли повод для начала нового судебного процесса – возможно, эта история является банальной попыткой Коболева остаться на своем посту, ведь у него текущей весной истекает пятилетний контракт.