Феликс купил кооперативную квартиру, и почти тогда же наше Зарядье снесли, и мы с Игорем получили квартиру на Смольной улице, вблизи Северного речного вокзала. Впрочем, Смольной улицы тогда ещё не было, и вообще никаких улиц там не было, была огромная стройплощадка, и у нас тогда был временный строительный адрес – 2-й квартал Химки-Ховрино. Феликс купил не одну кооперативную квартиру, а две. Он их купил на стадии строительства и сумел уговорить строителей несколько изменить планировку, объединить две квартиры в одну, чтобы там не было двух выходов на лестничную площадку. В квартире было пять комнат, большая кухня и большая ванная комната. Роскошная была квартира, и жили в ней Феликс, Лена, дочь Феликса Марина и дочь Лены Маша. Так окончилась наша совместная жизнь в Новогирееве. Расставаться было жалко. Мне кажется, больше всех горевала Марина. Ей было жалко расставаться с бабушкой, с сестрой, а также со мной и с Игорем, с Игорем она очень подружилась, и ей предстояло жить с Леной Соколовой, которую она не знала. И Лена Соколова говорила мне: «Если бы мне нужно было взять твою Ленку, то я бы с радостью, обеими руками, а к Марине я просто не знаю, с какого бока подойти». И это понятно, для Марины Лена была человеком, из-за которого её отец разошёлся с её матерью, её жизнь изменилась к худшему. Это всегда стояло между ними. На выходные Маша и Марина приезжали к нам на Смольную. Я с тремя девочками ехала на пляж, на канал, а чаще на залив, канал там образовывал заливчик, недалеко от Долгопрудной. Ехать нам туда было три автобусные остановки, а можно было и пешком дойти. Там мы купались, загорали, катались на лодке. Это катание с моей стороны было отчаянным поступком, грести я не умела, справляться с лодкой не умела, но сажала в лодку трёх девочек и как-то гребла. Пловец кричал мне: «Зачем вы правите на меня?», а я ему объясняла, что я вообще не правлю, а просто гребу, а лодка плывёт, куда хочет. На пляже мы играли в разные игры, и к нам присоединялись местные ребята, они были без взрослых и не знали, чем себя занять. Мы играли с ними в Мнения и в Сравнения. Объясню, что это за игры. В Мнения играют так… Тот, кто водит, уходит подальше, а оставшиеся сговариваются, кто будет объектом мнений. Потом возвращается тот, кто водит, и спрашивает каждого, какого он мнения о том, кого задумали. По этим мнениям он должен отгадать, кого задумали. А в Сравнения играют так… Опять же, тот кто водит, уходит, оставшиеся выбирают, кто будет объектом сравнений, тот, кто водит, возвращается и спрашивает, с кем бы вы сравнили того, кого задумали. Если бы он был животным, то какое это было бы животное. Если бы он был цветком, то какой бы это был цветок. Если бы он был деревом, то какое это было бы дерево. Если бы он был домом, то какой это был бы дом, и т.п. И по ответам он должен угадать, кого задумали. С пляжа мы обычно шли пешком, и ребята гурьбой провожали нас до дома. Лена говорила: «Это они не нас с Маринкой провожают, это они маму провожают, они мамины лучшие друзья». Дома девочками занимался Игорь, использовал знания и умения, полученные в ГИТИСе, сочинял и ставил с ними сценки, делал костюмы из подручных материалов. Это нравилось девочкам, а больше всего Маше. Она оказалась способной актрисой. Маша прелестная была – светлые волосы и светлые глаза, очень русское лицо. Она почему-то казалась мне похожей не на девушку, а на добра молодца из фольклора. У Марины на пляже появился поклонник. Лене тогда было 10 лет, а Марине 11, но Лена была ребёнок, а Марина – прелестная барышня. Однажды, когда мы катались на лодке, за нами поплыл парнишка, он хватался за корму нашей лодки и пытался заговорить с Мариной. Я просила его отпустить лодку, говорила, что он нас утопит, а он говорил, что пусть девушка скажет ему, как её зовут, и он отстанет. Я сказала, что сама могу открыть ему её имя: её зовут Фёкла. Он сказал, что если её зовут Фёкла, то тогда его зовут Фома. Так он и остался для нас навсегда Фомой. Вместе с ребятами он проводил нас до дома, но ребята ушли, а Фома остался. Мы вышли на балкон, он нас увидел и определил нашу квартиру. Потом ушёл и вернулся с другом. Кричал в наши окна, просил, чтобы девочки вышли. Я разрешила девочкам выйти, Лена вернулась сразу, огорчённая, легла на диван, отвернулась лицом к спинке дивана. Я поняла, что произошло. Я объяснила Лене, что ей ещё рано иметь поклонников, пройдёт пара лет, и они у неё появятся. Я позвала Марину домой, а Фома остался стоять под балконом. Вечером я отвезла Марину домой на городском транспорте через весь город, а Фома ехал за нами, но так, что мы его не видели. Назавтра Марина обнаружила его у себя под балконом. Ну, вот такой оказался Ромео. Феликс, когда узнал про Фому, задал мне только один вопрос: «Как ты думаешь, кто его родители? Какие-нибудь инженеры?». Ему не важно было, что из себя представляет Фома, а важно было только социальное положение его родителей. Я не думала, что его родители – инженеры. Я думала, что мама у него, возможно, уборщица, а отца нет совсем. Но Феликсу я этого не сказала. Феликс мне потом говорил, что девочки всю неделю вспоминают и обсуждают выходные дни и ждут следующих выходных. Продолжение следует.
'I absolutely suck at video games': Hidetaka Miyazaki discusses how he prepped for Elden Ring: Shadow of the Erdtree
All Destiny 2 Prismatic fragment locations
Для Dark and Darker Mobile проходит короткий бета-тест на iOS и Android
The latest friendship-ruining co-op game on Steam is a punishing platformer where you're chained to your pals, and it's about to crack 100,000 concurrent players
