Дело Зуйкова. Как советский директор хранил миллионы в могиле дочери

В 1967 году на советские экраны вышел детектив «Два билета на дневной сеанс» с молодым Александром Збруевым в главной роли. Фильм и сегодня нередко демонстрируют по телевидению.

Оборотистый сын приказчика

По сюжету главный отрицательный персонаж, директор фабрики Рубцов, опускается до чудовищного цинизма — ценности, добытые в результате незаконных махинаций, он прячет в могиле собственной дочери. Сегодня уже мало кто помнит, что это было отнюдь не выдумкой сценаристов, а реальным фактом из уголовного дела директора Ленинградской областной оптово-торговой базы Георгия Зуйкова.

Георгий Петрович Зуйков старался особо не афишировать свое происхождение — в годы, когда государство на первый план вывело человека труда, быть сыном приказчика, мягко говоря, не считалось престижным. Впрочем, юный Жора довольно рано уяснил, что оборотистый человек может хорошо жить и при власти рабочих и крестьян. В годы НЭПа молодой человек успешно трудился в частной торговле, а затем, когда экономический курс изменился, перешел в государственный сектор.

И в 1934 году Зуйков впервые попал на скамью подсудимых. Милиция вскрыла целую преступную сеть, занимавшуюся систематическими хищениями и перепродажей строительных материалов. В выгодный нелегальный бизнес были вовлечены не менее 40 человек — это только те, кто в итоге предстал перед судом.

«Первое и последнее преступление»

Зуйков в этой схеме был, что называется, «младшим партнером», потому и отделался 10 годами исправительно-трудовых лагерей, что по сравнению с судьбой главарей было настоящим подарком.

После двух лет нахождения в местах не столь отдаленных Георгий написал покаянное письмо в Ленинградский областной суд: «Я допустил первое и, твёрдо уверен, последнее преступление. Выслушав свой приговор, я много самобичевал себя, одновременно поставив перед собой задачу, чтобы в условиях заключения остаться полноценным человеком, упорным, сознательным трудом, примерным поведением искупить свою вину и тем самым доказать, что моё преступление является моей грубой ошибкой».

И это подействовало — суд посчитал, что Зуйков все осознал и может быть освобожден. Правда, дорога в торговлю ему была закрыта.

Закрыта официально, но аферист отнюдь не собирался в дальнейшем жить честно. Он сделал себе фиктивную справку о полной реабилитации, добавил к ней «липовые» документы Института советской торговли и вернулся к любимому делу.

Товарищ директор

Неудивительно, что ловкач не отправился на фронт в 1941 году — у него чудесным образом на руках оказалась «бронь» от призыва. В блокадном Ленинграде Зуйков от голода не страдал. Более того, занимаясь распределением продовольствия, он за бесценок скупал у отчаявшихся, умирающих горожан ювелирные изделия и картины известных мастеров.

Но после тюремного заключения он стал осторожнее. Зная, что за махинации с продовольствием в условиях блокады карают беспощадно, Зуйков не наглел, предпочитая действовать только наверняка. В итоге победные залпы он встречал уважаемым человеком, находившимся на хорошем счету у начальства.

За девять послевоенных лет Зуйков дорос до должности директора Ленинградской областной оптово-торговой базы Управления торговли Ленинградского облисполкома. Коллеги были в курсе, как именно ему это удалось — значительную часть доходов, полученных в результате «теневых» операций, Зуйков отправлял на щедрые взятки начальству. Он превратился для них в незаменимого человека, готового услужить в любой момент.

На самом деле «погореть» он мог еще в 1949 году, когда его уличили в махинациях со спиртом. Но эту историю замяли по указанию первых лиц в руководстве Ленинграда.

Несоциальная сеть

Работники ленинградской торговли за глаза звали его «Вампиром». Став директором Ленинградской областной оптово-торговой базы, Зуйков взял в свои руки практически все потоки нелегальной реализации продовольствия. На продаже одних только списанных по «утруске и усушке» овощей и фруктов, поставленной на поток, он зарабатывал огромные деньги.

Зуйков всячески ублажал ответственных товарищей, работников милиции и прокуратуры, снабжая их семьи дефицитом. Кроме того, благодаря выстроенным связям он мог решить в Ленинграде любой нужный ему вопрос.

Он отлично понимал, что полностью избежать внимания со стороны МВД не сможет — слишком уж большой размах приобрела его деятельность. Чтобы самому не угодить в сети ОБХСС (Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности), Зуйков периодически «подставлял» участников схем рангом пониже, которые чем-то разочаровали его или просто перестали быть нужными.

В 1958 году под суд пошли заведующий складом Ленинградской оптово-торговой базы Лузин и кладовщица Поплавская, уличенные в крупных хищениях. Зуйков в этот момент сокрушался: ай-яй-яй, как же проглядели в своих рядах нечистых на руку проходимцев!

Тайник безутешного папы

Наверное, он мог бы еще долгие годы действовать безнаказанно, однако его персоной заинтересовался Комитет государственной безопасности. Чекисты в ту пору занимались борьбой с валютчиками, а также с нелегальным оборотом золота. Зуйков же стал известен КГБ как человек, который скупает и то и другое.

«Вампир» пытался найти своим нелегальным капиталам наиболее надежную форму хранения. Валюта, золото и драгоценности показались Зуйкову самым верным вариантом.

Чекисты, следившие за ним, заметили одну странность в поведении — он регулярно, примерно раз в две недели, наведывался на могилу своей дочери от первого брака. Казалось бы, безутешный отец не может смириться с тяжелой утратой. Но Зуйков приезжал на могилу с лопатой, проводил там какие-то работы, но никакого цветника не появлялось. Возникло подозрение, что все эти манипуляции никакого отношения к скорби по умершей дочери не имеют.

10 июля 1962 года Георгия Зуйкова арестовали. Крупные суммы денег и драгоценности были изъяты на квартире самого «Вампира», а также его племянницы. Сын директора базы, не желавший иметь проблемы с законом, выдал милиции отцовские ценности, которые передала ему родственница.

Был получен и ответ на вопрос о том, что делал «Вампир» на могиле дочери. Как оказалось, он закопал там три бидона, в которых находились около 12 килограммов золотых монет, 5160 долларов США, 11 золотых слитков, 5 золотых пластин, 3 рулона золотой фольги, многочисленные золотые изделия, а также некоторое количество драгоценных камней.

Высшая мера

Зуйков не сдавался. На следствии он принялся утверждать, что понятия не имел о ценностях, а всю эту схему выстроил его заместитель, который не постеснялся даже надругаться над могилой ребенка ради своих корыстных интересов.

Заместителя, на которого указывал «Вампир», к тому времени уже не было в живых, так что Зуйкову казалось, что и на сей раз он выйдет сухим из воды.

Но, во-первых, доказательств на Зуйкова было собрано более чем достаточно. Во-вторых, в его деле фигурировала валюта, а как раз в начале 1960-х с подачи Никиты Хрущева валютчики были объявлены чуть ли не главными врагами советской власти. Ну и, наконец, в-третьих, дело Зуйкова стало инструментом в борьбе различных кланов в советском руководстве. Обширные связи и высокие покровители уличенного в преступлениях директора базы компрометировали ленинградскую верхушку и всех, кто был к ней близок.

24 июня 1963 года Ленинградский городской суд признал Георгия Петровича Зуйкова виновным в хищениях государственного имущества в особо крупных размерах, нарушениях правил валютных операций, взяточничестве и приговорил его к высшей мере наказания — расстрелу.

После того как «Вампира» расстреляли, историю его дела издали отдельной брошюрой, которую широко распространяли, в том числе и среди работников торговли — так сказать, в назидание. Правда, это не слишком помогло.

А спустя несколько лет «дело Зуйкова» стало поводом для создания сценария детективного фильма, который запомнился советским гражданам куда лучше, нежели реальная судьба вороватого работника торговли.