Мнения: Нельзя торговать детьми
Государственная Дума приняла в первом чтении закон о запрете суррогатного материнства для иностранцев. Как заявил председатель патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства священник Федор Лукьянов, «это прорывной, но первый шаг, далее нужно идти к полному запрету этой практики». Суррогатное материнство – это когда женщина после искусственного оплодотворения вынашивает для заказчиков ребенка с их генетическим кодом – давно уже запрещено в большинстве стран мира, таких непохожих, как Китай, Франция или Швеция – причем в резко негативном отношении к такой практике сходятся самые разные люди, от радикальных феминисток до религиозных консерваторов.
Тем не менее ее запрет в России натыкается на определенное сопротивление. Этому есть причины: во-первых, это доходный бизнес. Люди, которые сводят очень небедных заказчиков с бедными, уязвимыми и юридически неграмотными женщинами, хорошо наживаются. Во-вторых, за прошедшие годы у нас успел укорениться определенный взгляд на вещи, согласно которому продаваться и покупаться может все, деньги не пахнут, а единственным этическим критерием допустимости какой-либо практики является отсутствие прямого принуждения с ножом у горла.
Однако законодатели большинства стран мира сходятся в том, что такого рода аренда женского тела не просто аморальна, но и должна быть запрещена по закону. Главное соображение, которое стоит за таким запретом, – ни женщина, ни ребенок не должны становиться товаром, предметом сделки, который можно заказать за достаточную сумму денег. Коммодификация – превращение в товар – неизбежно влечет за собой обесценивание как ребенка, так и выносившей его матери. То, что может быть только абсолютным – человеческое существо – приобретает бирку с ценником.
Другой момент, на который обращают внимание законодатели, – это интересы ребенка, который имеет право знать о своем происхождении и которого не обрадует известие о том, что женщина, которая выносила его под сердцем, его продала. Важно и то, что суррогатная мать обязана по условиям сделки отказаться от родительских прав на ребенка – причем женщины, обычно принадлежащие к намного более бедным слоям общества, становятся жертвами эксплуатации со стороны «заказчиков», обладающих гораздо большими возможностями. Известны случаи, когда женщин принуждали к аборту в ситуации, когда у ребенка находили какие-то недостатки.
Суррогатное материнство, таким образом, требует сознательного разрыва самой глубокой связи, которая только возможна между людьми, – между ребенком и матерью, в утробе которой он провел первые девять месяцев своей жизни. Этот разрыв является глубоко безнравственным в любом случае – но особенно, если «заказчики» находятся в другой стране, что дополнительно гарантирует, что ребенок никогда не увидит свою мать. Когда женщина, которая выносила ребенка под сердцем, продает его за деньги, это огромное несчастье для него – и для общества в целом. Большинство из нас понимает, что проституция – это неправильно. Такая великая и бесценная вещь, как близость между мужчиной и женщиной, предназначена для верности, восхищения и заботы и не должна продаваться за деньги. Это несовместимо с достоинством человека – и достоинством близости.
Но материнство напрокат еще хуже, чем близость напрокат – ребенок точно не давал согласия на то, что женщина, которая выносит его под сердцем, его продаст. Суррогатное материнство подрывает одну из несущих конструкций человеческой жизни – связь между матерью и ребенком.
Любая человеческая культура благоговейно чтит материнство. Любовь матери – неотступная и самоотверженная, это образец того, что такое любовь вообще; именно от матери человек узнает, что значит быть дорогим, любимым и желанным. Каждый из нас навсегда связан узами любви и благодарности с женщиной, которая его родила, и это определяет всю нашу дальнейшую жизнь.
Лишиться своей матери, тем более никогда ее не видеть – ни с чем не сравнимая утрата и несчастье. Такое бывает в жизни – из-за болезни или катастрофы. В этом случае люди, которые усыновляют осиротевшего ребенка, достойны самых высоких похвал. Другое дело, когда это несчастье создается намеренно. Когда связь между ребенком и женщиной, которая его выносила, разрывается по условиям контракта. Когда ее оценили в какую-то прописанную в соглашении сумму денег. Общество, которое допускает такое – и считает нормальным, чтобы матери продавали своих детей, – разрушает самые свои основы.
То, что Россия остается одной из немногих стран, где суррогатное материнство разрешено, говорит совсем не в нашу пользу. То, что запретили хотя бы оказывать подобные услуги иностранцам – шаг, несомненно, в правильном направлении.