Легко ли в России помолиться?
Однажды в Российском царстве, в православном государстве, в 1878 году от Рождества Христова двое рабов Божиих и не последних в том царстве-государстве людишек — Федор Достоевский и Владимир Соловьев — решили побывать в Оптиной пустыни, слава о которой уже гремела по всей стране. Казалось бы, чего проще: господа решили — господа съездили. Но не тут-то было…
Быстро выяснилось, что дело это крайне непростое, ибо «никто не знает», как и куда ехать, и «никак нельзя было узнать заране». Дело, кстати, было в Москве, столице православного царства-государства и Третьем Риме по совместительству. Вот, вышел ты с дорожным чемоданчиком, встал посреди Красной площади и спрашиваешь добрых людей вокруг: «Как пройти в библиотеку проехать в Оптину пустынь?» А те в ответ только плечами пожимают…
В общем, с направлением примерно угадали, и в путь. Добирались больше двух дней — через Тулу, постоянно уточняя маршрут… Вот свидетельство одного из богомольцев:
Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ — А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ
Москва. Четверг 29 июня <18>78, вечером <В Старую Руссу.>
«Милый голубчик Аня, только что сейчас воротился из Оптиной пустыни. Дело было так: мы выехали с В. Соловьевым в пятницу, 23 июня. Знали только, что надо ехать по Московско-Курской железной дороге до станции Сергиево, то есть станций пять за Тулой, верст 300 от Москвы. А там, сказали нам, надо ехать 35 верст до Оптиной пустыни. Пока ехали до Сергиева, узнали, что ехать не 35, а 60 верст. (Главное в том, что никто не знает, так что никак нельзя было узнать заране). Наконец, приехав в Сергиево, узнали, что не 60 верст, а 120 надо ехать и не по почтовой дороге, а наполовину проселком, стало быть, на долгих, то есть одна тройка и ту останавливаться кормить. Мы решили ехать и ехали до Козельска, то есть до Оптиной пустыни, ровно два дня, ночевали в деревнях, тряслись в ужасном экипаже. В Оптиной пустыни были двое суток. Затем поехали обратно на тех же лошадях и ехали опять два дня, итого, считая со днем выезда, ровно семь дней».
P.S.
Достоевский незадолго перед тем пережил тяжелую драму — смерть сына (1877). Большое впечатление на Достоевского произвел старец Амвросий, живший в то время в скиту Оптиной пустыни (канонизирован в 1988 г.), — писатель вывел его под именем старца Зосимы в «Братьях Карамазовых». В «Примечаниях к сочинениям Ф. М. Достоевского» А. Г. Достоевская, приведя слова Зосимы из «Братьев Карамазовых»: «Помяну, мать, помяну и печаль твою на молитве вспомяну и супруга твоего за здравие помяну», — пишет: «Эти слова передал мне Федор Михайлович, возвратившись в 1878 г. из Оптиной пустыни; там он беседовал со старцем Амвросием и рассказал ему о том, как мы горюем и плачем по недавно умершему нашему мальчику. Старец Амвросий обещал Федору Михайловичу "помянуть на молитве Алешу" и "печаль мою", а также "помянуть нас и детей наших за здравие».