Максим Трудолюбов: "Единственный способ менять ситуацию — разными способами создавать давление"
Нина Крайняя — один из архитекторов, проектировавших первые советские микрорайоны. Она говорит, что то, что выше девяти этажей — уже постмодернизм, потому что дерево не может быть выше девяти этажей. Новые окраины создают иную среду, не похожую на советскую. Например, П-образный в плане 25-этажный дом как будто бы стремится сформировать человеческий, понятный двор, но вместо двора создает колодец до небес. При такой гигантской этажности связей между людьми не возникает. Как правило, коммуникации не строятся или плохо работают, не хватает парковок и социальной инфраструктуры. Сообщество не формируется, люди туда действительно приезжают только спать или покупают квартиры как инвестиционные.
Это больше похожее на гетто, чем традиционные советские районы. Эти районы — классический случай зависимости от прошлого, от прошлых решений. То, что называется path dependence, или, по-русски, эффект колеи.
Настоящее политическое пробуждение, то есть осознание гражданами себя как политического сообщества, еще только происходит. И, конечно, федеральные власти не будут это приветствовать. С точки зрения Кремля, политикой может быть только то, что санкционирует Кремль. Все остальное политический менеджмент России выносит за пределы политической реальности («иноагенты»). Но чем дальше, тем больше мы видим общественных изменений. Они проявляются и в борьбе за окружающую среду, и в борьбе за собственную политическую повестку дня, как в Хабаровске. Мы стоим на пороге политической трансформации, потому что есть очевидный запрос на политику вне пределов той сферы, которую очертил Кремль.
В нашей истории было движение под названием Всероссийский союз городов. Он был создан во время Первой мировой войны. Миссией этого общественного движения, которое софинансировалось правительством и взносами из городских бюджетов городов-членов (их было более 400), была поддержка тыла, организация госпиталей, работа с беженцами и решение других гуманитарных задач. Но руководители союза задумывались и о координации усилий российских городских сообществ в улучшении санитарной (эпидемии того времени были большой проблемой) и экономической ситуации в городах.
В сегодняшней России, в отличие от той, городское население — подавляющее большинство (более 70% сегодня против чуть более 10% в предреволюционной России). В сегодняшней России городские проблемы — одни из самых насущных. Мы живем в городской среде, которая была создана для другой эпохи. Эта среда уже утратила большую часть преимуществ, связанных с советской экономикой и структурой общества. Большая часть того, что было когда-то заложено в советский социально-инженерный проект, не работает. Советской единой общности, когда-то делавшей многих граждан СССР похожими, больше нет. Между тем, в российских городах есть множество похожих проблем. Решение «жилищной проблемы» — устаревшая постановка задачи. Большинство жителей России давно решили ее сами — индивидуальным образом. Но проблему среды нельзя решить индивидуально, нужны совместные усилия.
Обмен опытом и координация усилий российских городов по решению настоящих повседневных задач, связанных, в частности, с состоянием жилья и градостроительным развитием, просто напрашивается. Конечно, нынешняя политика Кремля, не терпящего никакой несанкционированной межрегиональной координации, не способствует созданию планов такого рода. Но размышлениям такого рода она как раз очень способствует. Гипотетический «Союз городов» мог бы многое сделать, даже не имея огромного централизованного финансирования. Речь о том, чтобы хотя бы осознать, что общие проблемы у городских сообществ по всей России есть. Стоит осознать, что и нынешний подход к их решению — каждый по отдельности и только через свой регион, а тот через Москву — имеет свои пределы.
Должно быть общественное давление, направленное на возвращение выборов мэров и возвращение полномочий местного самоуправления на муниципальный уровень. Без координации посредством «Союза городов» такого движения быть не может. Политическая наука четко понимает, что перемены сами собой не происходят. Если у власти нет стимула, она не будет меняться. В истории крайне мало примеров, когда просвещенный правитель осознанно шел на уступки или, что еще менее вероятно, покидал свой пост просто потому, что считал, что это хорошо для страны, для истории, для своего места в истории человечества. Как правило, политическая власть склонна продолжать делать то, что в ее глазах работало раньше.
Единственный способ менять ситуацию — разными способами создавать давление. В этом нет ничего криминального. Мне кажется важным, чтобы люди понимали, что давление снизу — естественное и необходимое условие развития общества. Более того, даже федеральный центр не может не понимать, что насущные проблемы среды он не сможет решить сам".
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky