Эдуард Абрамян: Прогнозируемое ослабление России диктует Армении переоценку своих координат безопасности
АрмИнфо. В интервью АрмИнфо научный сотрудник Отдела международных отношений и безопасности Университета Лестера (Великобритания), эксперт Вашингтонского института Центральной Азии и Кавказа при Американском совете по внешней политике Эдуард Абрамян анализирует последние процессы и внешнеполитические перспективы Армении после смены власти. Делится собственным видением ожидаемых региональных и глобальных трансформаций и прогнозирует их возможные последствия для Армении.
Новый премьер-министр Армении отметил продолжение курса на укрепление отношений с ЕАЭС и ОДКБ, охарактеризовав на встрече с президентом РФ Путиным Россию как приоритетного партнера Армении. Следует отметить, что к подобным заявлениям в самой Москве относятся довольно настороженно, занимая выжидательную позицию. Можно ли говорить о долгосрочности пророссийского вектора с учетом сегодняшних геополитических реалий?
Учитывая отсутствие статичности в реальной политике, пророссийский вектор Армении рано или поздно будет пересмотрен в пользу сбалансированной и проактивной политики, исходящей из объективных событий и формирующихся в среднесрочной перспективе реалий. Дело в том, что Россия в результате углубляющегося противостояния с Западом постепенно теряет возможности позиционирования себя в качестве даже не глобальной, а макрорегиональной доминирующей державы. К этому выводу можно придти при рассмотрении общих тенденций упадка разных стратегически важных сфер страны. Противостояние с Западом из-за ее действий в Украине, санкции и радикальные колебания мировых цен на нефть показали неготовность экономики РФ к таким вызовам. Россия неэффективно контролирует свою ориентированную на энергоресурсы экономику. Страна же не контролирующая собственную экономику не может прогнозировать своего будущего. Россия сегодня слабее, чем она была до событий в Украине 2014 года. Несмотря на эпизодическую активность в Сирии и на Ближнем Востоке, спад можно констатировать в широком временном диапазоне. И если исходить из предположения, что противостояние с Западом и санкции, вернее тенденции усиления стратегии изоляции России, могут сохраняться годами, если не сказать десятилетиями, то можно утверждать почти наверняка, что Россия через 15-20 лет будет более слабой и следовательно – более замкнутой в своих внутренних делах, начиная с глубоко отсталой экономики, заканчивая острым демографическим кризисом. Более того, есть предпосылки предполагать, что Москве становится весьма сложным поддерживать военно-политические и экономические блоки.
Это начинают понимать многие страны, которых Россия вовлекла в свои ассоциативные отношения. В какой-то мере Россия уже постепенно пересматривает свои позиции в Черноморско-кавказском регионе, на что оказывает влияние политика Украины и Запада в целом. Исходя из этих соображений, Армении необходимо задуматься о переоценке своих координат по вопросам безопасности и стратегических партнеров, где военно-политическая и экономическая диверсификация должны быть императивной внешнеполитической задачей.
Предсказуема ли, на ваш взгляд, сегодня Россия для Армении в качестве основного военно-политического партнера на Южном Кавказе?
Как партнер Армении Россия все более и более непредсказуема. И накапливание между Москвой и Ереваном противоречий говорит о необходимости эффективной переоценки формата взаимоотношений с целью их содержательного и последовательного развития. Это даст возможность в режиме интенсивного и открытого диалога обозначить позиции, где интересы двух союзников совпадают, и позиций, где интересы не пересекаются или даже противоположны. Это станет основой формирования консенсусной или компромиссной парадигмы в стратегических взаимоотношениях.
В отношениях Армения-Россия есть две основные, порождающие кризисность и, следовательно, амбивалентность, проблемы. Первая – политика России на Южном Кавказе, где она пытается лавировать между стратегическим союзником – Арменией и стратегическим партнером – Азербайджаном. Игра Москвы в балансировании сил в контексте карабахского противостояния, где Азербайджан предъявляет территориальные претензии к Армении, дестабилизируя хрупкую региональную безопасность, отстаивая право на решение карабахской проблемы военным путем, недопустима. Особенно, учитывая, что в этой игре Баку получает львиную долю военной помощи от союзницы Армении, официально разделяющей с Ереваном принципы коллективной обороны и безопасности, России. Подобная политика лавирования привела к нарушению баланса сил между Арменией и Азербайджаном в пользу последнего, что противоречит духу и основам взаимоотношений между Россией и Арменией. Вторая проблема - стремление Москвы ослабить механизм независимого принятия решений на основе государственных интересов по усилению суверенитета и соответствующих институтов путем всеобъемлющей инкорпорации и подчинения государственных интересов.
Иными словами, налицо попытка всевозможно усилить зависимость Армении от Москвы, сделав из нее лишь клиента, потребителя своей политики и повестки в регионе. Такой подход на Западе классифицируется как проявление так называемой принудительной дипломатии, снижающие возможности иметь свою сугубо государственную внешнюю политику и приоритеты на основе национальных интересов по усилению своей безопасности и внешнеполитического влияния. На мой взгляд, именно два этих пункта должны быть краеугольными камнями «перезагрузки» российско-армянских стратегических взаимоотношений. При этом, нужно понимать, что Россия будет присутствовать в регионе еще долго. В этом свете, одна из задач Армении – проведение политики не с целью ухода России из региона, а с целью изменения политики Москвы в своем отношении и в отношении основного военно-политического оппонента Еревана. Задача нового руководства Армении в том, чтобы Россия начала воспринимать Армению как основного стратегического партнера и союзника на Южном Кавказе, а не клиента и потребителя ее региональной повестки. В этой связи целесообразно стремление к формату отношений Израиль-США как примера для обновления стратегических взаимоотношений Армения-Россия.
Одним из векторов разработанной правительством Никола Пашиняна программы развития является углубление сотрудничества и развитие дружественного партнерства с США. В свою очередь Евросоюз уже обещал выделить Армении €176 млн. на реформирование экономики. Можем ли мы сегодня констатировать намерение нового кабинета, как минимум, попытаться уравновесить отношения с Россией отношениями с США и Европой?
В Армении до сих пор переоценивают роль России и недооценивают роль США и их ключевых союзников, расположенных в географической близости к нашему региону. Это понимание в формирующейся новой политической элите Армении еще окончательно не обосновалась. Однако, тенденции к этому есть, так как задачи новой элиты ясны – это комплексное и концептуальное укрепление армянского суверенитета. В этом свете, восстановление сбалансированной внешней политики и уравновешивание отношений с Россией отношениями с США и их евро-атлантическими союзниками и другими игроками, представляется ключевой задачей команды Пашиняна. Это ключевая задача политической составляющей армяноцентризма, на основе которой новая элита пришла к власти. И сегодня влиятельные на Западе эксперты и политики пытаются понять, привела ли бархатная революция в Армении к появлению возможности принятия Ереваном независимых, исходящих из национальных интересов, решений, или же новая армянская власть продолжит оставаться лишь молчаливым проводником политики России в регионе. Новые импульсы к развитию системных взаимоотношений с Западом могут появиться лишь с пониманием этой задачи. Или же наоборот они останутся на уровне инерции и частичного недоверия, которые формировалась после сентября 2013 года.
Подписанный между Арменией и ЕС СЕПА, в этом плане, безусловно, важный документ. Но более важно то, как, с какой последовательностью и до какого уровня он будет реализовываться новой политической элитой Армении. В отношениях с Евросоюзом, я бы акцентировал видение геополитики Южного Кавказа его отдельными ключевыми странами и не обобщал бы их под обобщенную политику Брюсселя. Германия, к примеру, склонна считать регион как зону легитимных интересов России, тогда как одна из соучредителей программы Восточного Партнёрства Польша так не считает. По-разному видят и рассматривают регион и Великобритания с Францией. Я склонен думать, что предстоящие экономические трудности приведут к переформатированию внешнеполитических ориентиров Европейского Союза в целом. Польша, Румыния, Литва, Словакия и Хорватия совместно с Украиной будут двигаться в сторону формирования проекта «трех морей», все больше трансформирующегося под политическую концепцию Интермариума. На фоне ослабления позиций России, в целом, это усилит их влияние на Черноморско-кавказский регион. Ключевую роль в этой парадигме, по всей вероятности, будет играть треугольник Польша-Румыния-Украина, на который в своей восточноевропейской и черноморско-кавказской политике будут опираться США.
Неурегулированность карабахского конфликта, как будто, придает военно-политическому союзу Армении с Россией и членству Еревана в ОДКБ безальтернативность. Существуют ли, на Ваш взгляд, подвижки и перспективы смены приоритетов Армении в сфере безопасности без разрешения карабахского конфликта?
Я не сторонник тезиса безальтернативности во внешней политике. Такого понятия просто нет в природе. Альтернатива всегда есть. Ее можно выявить или создать, если есть политическая воля и умение политической элиты адекватно оценивать геополитическую, региональную конъюнктуру. Тут важно также эффективное функционирование, недостаточно развитых в Армении по ряду объективных и субъектных причин, институтов прогнозирования. Из-за трудностей в экономике, в обеспечении эффективного контроля, коррупции и отсталости инфраструктуры и демографического кризиса, Россия в ближайшие 10-20 лет будет постепенно сдавать свои позиции. В этом свете, планирование стратегии в рамках региона или же одной России ничего кроме дополнительных осложнений армянской государственности не даст. Понимая непостоянство военно-политической напористости РФ в отношении своих ближайших соседей, ряд формальных союзников Москвы уже сегодня пытаются себя обезопасить.
Отсюда стремление диверсифицировать среду безопасности «альтернативным стратегическим партнером», который в свете ослабления России, постепенно будет занимать ее роль в планировании и совместном обеспечении безопасности. Пример - Беларусь, рассматривающая в качестве альтернативы России Китай. По договорно-правовой базе белорусско-китайские взаимоотношения уже сопоставимы с китайско-пакистанским союзом. Более того, оба государства довольно интенсивно и эффективно сотрудничают в сфере политической кооперации и повышения элементов безопасности и суверенитета Беларуси. Значим вклад Китая в военно-промышленный комплекс Беларуси, примером чего можно считать последние поставки Азербайджану РСЗО «Полонез». Также есть сведения, что Пекин поддерживает сопротивление Минска попыткам Москвы дислоцировать авиационную и ракетную группировку на территории Беларуси, а также созданию Объединённых групп войск по модели Армении.
Другой страной, которая, предвидя упадок России, пытается диверсифицировать механизмы безопасности, является Казахстан. Астана довольно успешно наращивает в этом плане взаимоотношения с США. С января этого года Казахстан получил статус стратегического партнера США, подписав с ними важный для Астаны документ «по расширенному стратегическому партнерству». Подобный статус дает возможность не только иметь важные функции в рамках региональной и глобальной архитектуры безопасности, но и влиять на политику США в отношении конкретного региона. Таким образом, Казахстан усиливает свою роль и значимость для США в рамках западного пояса безопасности и логистики касательно Афганистана и Средней Азии. В виду предпосылок к ослаблению России, расширенное партнерство с США для Казахстана играет ключевую роль в плане обеспечения безопасности, предоставляя возможность включиться в глобальную проекцию Вашингтона в качестве важного элемента по сдерживанию Китая. По некоторым данным, Азербайджан также заинтересован в получении от США подобного статуса и функций.
Исходя из этих реалий, Армения уже сегодня должна делать шаги в направлении наращивания стратегических взаимоотношений с рядом перспективных держав. Таким образом, противостояние с Азербайджаном должно быть катализатором проактивной, а не фактором пассивности и инертности внешней политики Армении. Стратегический партнерами Армении в краткосрочно-среднесрочной перспективе могут являться Иран, США, Япония, Индия, Польша. На ближневосточно-африканском направлении это, прежде всего, Египет. Последнее объясняется особыми претензиями Каира на лидерство в ближневосточно-средиземноморском регионе. Соперничая с Турцией, Египет настроен на недопущение доминирования неарабской державы в арабском мире и имеет статус «внеблокового основного союзника» США. Последние, с началом роста амбиций Турции в рамках идей «неоосманизма» в отношении Средиземного моря, до сих пор рассматривают Египет в проектировании средиземноморской безопасности как основной сдерживающий и балансирующий Турцию компонент. По ряду некоторых факторов, Армения в состоянии породить интерес Египта к долгосрочному политическому, экономическому и даже военно-техническому сотрудничеству. Немаловажной императивной задачей армянского суверенитета является выявление путей и разработка подходов установления отношений и, хотя бы ограниченных форм частичной кооперации, с Турцией, которые удастся не обуславливать противостоянием с Азербайджаном. В этом большую роль могут сыграть основные союзники Турции на западе.
Правительство Армении уже заявило о готовности не только продолжать, но и развивать военно-техническое сотрудничество с Москвой. Являются ли поставки российских вооружений для Армении, на Ваш взгляд, безальтернативными и после смены власти в Армении?
Нет, не являются. И здесь следует отметить важность интереса США на Южном Кавказе, в особенности при нынешнем министре обороны, к соблюдению баланса сил между Арменией и Азербайджаном. Баланс нарушен в пользу Азербайджана и в Пентагоне есть четкое понимание того, что любая попытка возобновления войны, которая повлечет за собой поражение Армении, будет способствовать усилению влияния России в регионе. Однако, несмотря на это, задачу по выявлению альтернативных путей приобретения вооружений Ереван перед американскими коллегами, насколько мне известно, пока что не ставил.
Поздравив Никола Пашиняна с избранием, его израильский коллега Биньямин Нетаньяху выразил готовность Израиля к расширению и укреплению армяно-израильского партнерства. Меж тем, 2017-й уже стал годом довольно заметной активизации Израиля в направлении Армении. Какими факторами, по Вашим оценкам, может быть обусловлен данный процесс и какая роль отведена в нем Ирану?
Это важный мессидж новому политическому истеблишменту Армении со стороны Израиля, которым, однозначно, нужно воспользоваться. Он, видимо, вызван ухудшением отношений Израиля с Турцией и чрезмерной вовлеченностью в двухстороннее военно-техническое сотрудничество с Азербайджаном, фактор, который Баку искусно использует в противостоянии с Арменией. Израиль – главный, можно сказать капризный союзник США, что для Армении может стать немаловажным фактором в рамках развития взаимоотношений с Израилем. В процессе идентификации общих интересов с Израилем будет играть роль система взаимных услуг, обуславливающих суть кооперации во внешнеполитических глобальных процессах. Кроме того, Ереван мог бы попытаться эффективно балансировать между Ираном и США на основе политической транспарентности. Несмотря на временную напряжённость из-за решения команды Трампа выйти из ядерной сделки с Ираном, я остаюсь при своем мнении - в среднесрочной и дальнесрочной перспективе вариант партнерства между США и Ираном крайне возможен. Тем более, учитывая имеющийся у них в вопросах по борьбе с экстремистскими организациями на Ближнем Востоке опыт кооперации. Именно опасения того, что партнерство между США и Ираном в один день может стать реальностью, побудили Израиль и Саудовскую Аравию к активной лоббистской деятельности на Западе и, в частности, в США. Однако эта идея рассматривается вполне адекватно даже в кругах жестко настроенных республиканцев. Таким образом, я не удивлюсь, если в скором времени для уменьшения напряженности с Ираном в Вашингтоне будет заявлено о новом формате урегулирования ракетно-атомного кризиса между США и Ираном наподобие формата США-Северная Корея. В деле облегчения точек соприкосновения между США и Ираном у Армении есть роль и своеобразная функция. Активность в этом направлении не только усилит значимость Армении в регионе для США и Ирана, но также повысит доверие к Еревану в плане способности принятия независимых решений.