«Прокатилась дурная слава»: как Троцкий организовал травлю поэта Есенина

Современники знали Есенина не только как одного из главных российских поэтов, но и как знатного скандалиста. Слава о его выходках часто обгоняла поэтическое признание.

«Антисемит — антисемит... Да у меня дети евреи!..».

На Есенина, когда он жил в Москве, было заведено тринадцать уголовных дел. В большинстве, кроме дебошей и драк, фигурировали высказывания поэта о евреях.

Над поэтом и тремя его друзьями – Ганиным, Орешиным и Клычковым, устроили даже «товарищеский суд» по еврейскому вопросу. Их обвиняли в том, что за разговором в пивной об издании журнала они оскорбили постороннего человека, назвав его «жидовской мордой».

Дело разрешилось общественным порицанием. Есенин свой антисемитизм отрицал. Он говорил Эрлиху: «Что они сговорились, что ли? Антисемит — антисемит! Ты — свидетель! Да у меня дети евреи!..».

Какие-то случаи, вероятно, были спровоцированы: ввязываясь в драку, Есенин мог и не знать, что его оппонент — еврей, подставляясь под обвинения в антисемитизме.

И, конечно, тему бы так не раздули, если бы поэт не начал высказывать критические замечания в адрес Троцкого. Он даже ввел его в пьесу «Страна негодяев» под псевдонимом Чекистов. Скорее всего, травля Есенина шла с подачи Троцкого, который ясно понимал, что народный поэт становится опасен – своей непредсказуемостью и упрямой несговорчивостью.

Травля началась в периодической печати (начиная с «Красной газеты», «Правды» и «Известий»), и не только в русской, но и в мировой. Затем последовали журналы, сборники, книги. М. Горький советовал резко критиковать Есенина и «крестьянских поэтов» (Клычкова и др.) за их «деревнелюбовь» и «мужепоклонство».

Есенин и Пастернак

Взаимоотношения Есенина с коллегами по цеху тоже нельзя было назвать простыми. Есенин не любил стихи Пастернака, а неприятие поэзии перерастало в личную неприязнь и открытую конфронтацию: поэты даже дрались.

Об этом есть воспоминания Катаева. Есенин в них — королевич, Пастернак — мулат.

«Королевич совсем по-деревенски одной рукой держал интеллигентного мулата за грудки, а другой пытался дать ему в ухо, в то время как мулат — по ходячему выражению тех лет, похожий одновременно и на араба и на его лошадь с пылающим лицом, в развевающемся пиджаке с оторванными пуговицами с интеллигентной неумелостью ловчился ткнуть королевича кулаком в скулу, что ему никак не удавалось».

Есенин и Маяковский

Но острее всего у Есенина были отношения с Маяковским. Два талантливых поэта, делящие литературный пьедестал, постоянно вступали в полемику. При этом осозновая значимость друг друга: Маяковский не раз говорил, что из всех имажинистов в истории останется один Есенин, а Есенин выделял Маяковского из ЛЕФовцев и завидовал его «политической хватке».

Это был поединок равных. Есенин утверждал, что не хочет делить Россию с такими, как Маяковский, Маяковский остроумно отвечал «Возьмите её себе. Ешьте её с хлебом». Поэты спорили как в стихах, так и в жизни. Маяковский убеждал Есенина:

— Бросьте вы ваших Орешиных и Клычковых! Что вы эту глину на ногах тащите?
— Я глину, а вы — чугун и железо! Из глины человек создан, а из чугуна что?— А из чугуна памятники!

Есенин и пролетарская поэзия

Есенин был недоволен (со временем – всё больше и больше) новой – пролетарской поэзией. На эту тему он пишет статью в «Россияне» (статья не была закончена), в которой изливает оторопь по поводу пошлости в современной ему литературной действительности.

«Не было омерзительнее времени в литературной жизни, в котором мы живем, — возмущается он <… > Уже давно стало явным фактом, что как бы ни хвалил и ни рекомендовал Троцкий разных Безыменских, — пролетарскому искусству грош цена <… >

«Я — тоже за Советскую власть, но я люблю Русь. Я — по-своему. Намордник я не позволю надеть на себя и под дудочку петь не буду. Это не выйдет», – говорил Есенин, по воспоминаниям Воронского.

Кстати, в его же воспоминаниях есть впечатление от знакомства с Сергеем Есениным, сильно отличающееся от того, что мы привыкли думать о поэте-скандалисте:

«Еще от первого знакомства осталось удивление: о нетрезвых выходках и скандалах Есенина уже тогда наслышано было много. И представлялось непонятным и неправдоподобным: как мог не только буйствовать и скандалить, но и сказать какое-либо неприветливое, жесткое слово этот обходительный, скромный и почти застенчивый человек!»

Есенин и милиция

Есенин не любил милицию. Даже больше — боялся её. В этом он не раз признавался тому же Ганину. При этом в её московских отделениях Есенин был завсегдатаем. В Москве поэт был на особом контроле. В кафе, которые он обычно посещал, всегда находился сотрудник в штатском.

Скандалы поэта, которые становились логическим окончанием распития спиртного, неизменно приводили Есенина в уже знакомые отделения. До суда, однако дела Есенина не доходили. Выручала слава поэта и полезные знакомства.

Есенин в Америке

Отличился скандалом Есенин и в Америке. На вечере, устроенном Мани Лейбом, Есенин читал «Страну Негодяев» и прочел вместо еврей «жид», чем возмутил публику. Несмотря на попытки Айседоры Дункан замять скандал, дело кончилось потасовской и уже привычным обвинением Есенина в антисемитизме.

Мало кто понял, что грубая форма обращения была применена Есениным по отношению конкретно к Троцкому, который также был известен одиозными высказываниями, вроде известного: «Русский народ нам нужен лишь как хворост для растопки мировой революции. Пусть он сгорит, зато какой займётся пожар...». После инцидента Есенин не раз извинялся, но, что называется, осадок остался.

После смерти

Скандальная слава Есенина преследует поэта и после смерти. Последний скандал был связан с выходом на экраны фильма «Есенин», в котором поэт представлен однобоко: скандалистом и буяном, алкоголиком и смутьяном.

По фильму не понятно, когда поэт успевал писать стихи. Общественность, что называется, возмутилась, но это только прибавило популярности сериалу, как когда-то скандалы поэта Есенина делали ему PR среди творческой публики двух столиц.

Из: Russian7, feb-web.ru

http://izbrannoe.com/news/lyudi/prokatilas-durnaya-slava-kak...