Кто родителей досматривает, тому и наследство?
— Я так расстроена, не передать, — рассказывает семидесятилетняя Нина Борисовна. — Всю ночь не спала!.. Даша вчера приходила, наша старшая дочь. Она давно уже говорила, что есть важный разговор, когда отец выпишется из больницы. Ну и вот, вчера озвучила: хочу, говорит, чтобы вы переписали на меня свою квартиру. По дарственной. И чем, мол, скорее, тем лучше, пока еще все в трезвом уме и доброй памяти...
...У Нины Борисовны две дочери: старшая, Дарья, и младшая, Мария. Дочери давно уже живут отдельно, у каждой своя семья, у Дарьи уже большой и самостоятельный ребенок-старшеклассник, у Марии двое малышей, с младшим она сейчас сидит в декрете.
Некоторое время назад их семья пережила непростые времена: муж Нины Борисовны и отец ее дочерей перенес инсульт.
— Он всегда был таким здоровяком, балагуром, — вздыхает Нина Борисовна. — Мы больным-то его не видели за всю жизнь. Даже простуды его не брали! До последнего работал, машиной занимался, дачей. Там, на даче, все и случилось. Если бы не Даша, я даже не знаю... Просто в голове не укладывается!
Теперь уже худшее позади — отец семейства выздоравливает, хотя, конечно, работы предстоит еще много. Тем не менее, нужно отметить, что на ноги отец поднялся только благодаря быстрым, решительным и самоотверженным действиям старшей дочери. Даша сразу повезла отца в хорошую больницу, нашла знакомых, искала лекарства и информацию, все оплачивала, всюду договаривалась и пробивалась. В какой-то момент пришлось откачивать двоих пенсионеров: у Нины Борисовны на нервной почве случилось обострение хронической болезни, и она попала в другое отделение той же больницы, где лежал муж.
Дарья взяла на работе отпуск и несколько дней моталась к обоим родителям. Мать срочно прооперировали, и нужно было варить бульоны и морсы, разливать их по судкам и кормить ослабевших стариков с ложечки.
— И как она успевала — просто удивительно! — вздыхает Нина Борисовна. — Доставили мы ей хлопот...
— А вторая дочь что же? Не могла помочь?
— Ой, ну у Маши ведь двое детей! — вздыхает Нина Борисовна. — Один вообще грудной, второй — ну, чуть постарше. С кем их оставить? Младший там вообще без нее не остается, он на грудном вскармливании еще. Куда ее было дергать? Да мы справились и без нее! Я говорила Даше — ко мне можешь не приезжать, со мной все нормально, главное — отец. Но она все равно ездила...
***
— Да я никогда не сомневалась, что в случае чего, возиться с родителями предстоит мне. Ну вот, так и оказалось на деле. От Машки толку не было никакого! Только звонила и спрашивала, как дела. Денег у нее нет, она же в декрете, помочь физически тоже не могла — у нее дети. Ни разу ни в одну больницу не съездила! Я все понимаю, дети, и живут они далеко от нас, на другом конце Москвы. Но у нее муж есть, свекровь со свекром. Все знали, какая у нас ситуация. И никто особо помощи не предложил!
Надо сказать, отношения у сестер с детства прохладные, хотя во взрослом возрасте Дарья и Мария нормально общаются. Поздравляют друг друга с праздниками. Встречаются, впрочем, большей частью у родителей, так что неизвестно, что было бы, если бы Нина Борисовна не инициировала сама эти встречи.
— Машка у родителей поздний ребенок, любимая дочь, а я на подхвате в случае нужды! — говорит Дарья. — Если надо что-то привезти, отремонтировать, помочь на даче — звонят мне, а не Марии. У нее же дети! Грудной младенец! Там младенцу вообще-то уже скоро год...
— Твоя сестра, видимо, только наследство делить явится! — как-то сказал Даше ее гражданский муж, к которому Даша тоже то и дело обращалась с просьбами — съездить в больницу, привезти мать, передать какие-то вещи — и который, к слову, все безропотно исполнял.
Имущества у родителей сестер немного, и основная его часть — это трехкомнатная квартира, в которой сейчас и живут мать с отцом. Есть еще дача-кляча, но Дарья уговаривает мать ее продать, потому что работать теперь на ней некому, да старенькая иномарка отца.
— Нам повезло, что до сих пор родители были бодрые и здоровые, но все хорошее когда-то кончается, к сожалению, — вздыхает Дарья. — Им по семьдесят, и я говорила с врачами, там у обоих проблемы. Особенно, конечно, у отца, его еще реабилитировать и реабилитировать. Машка этим заниматься не будет, это сто процентов, сами мама с папой теперь уже как дети. Я посмотрела! «Да не надо, да не беспокойся, да мы обойдемся!» Надо брать все в свои руки. И здоровье их, и активы — квартиру вот, например...
Связываться с завещанием Дарья не хочет — знающие люди сказали ей, что завещание сестра впоследствии сможет оспорить. Лучше просить у родителей дарственную.
— Само собой разумеется, жить родители будут по-прежнему в своей квартире, — говорит Дарья. — Просто по бумагам она будет принадлежать мне. Мне кажется, это справедливо — кто занимается родителями, тому должны отписать и имущество. Что не так?.. Ну а если не хотят, окей, все будем делить пополам, я так маме и сказала. Но тогда в следующий раз, когда что-то произойдет, пополам будем делить и проблемы. Если Машка не будет ездить, то не буду и я. Если у нее нет денег отцу на реабилитацию, то откуда они у меня?..
***
Как считаете, Дарья имеет моральное право ставить перед родителями вопрос таким образом — мол, если хотите помощи в старости, делайте мне дарственную на квартиру, а не будет дарственной, в следующий раз не ждите особо помощи?
Или «хорошая дочь» должна молча помогать, вкладываться, лечить родителей, не думая о материальном?
Как считаете?