Без звука. В 1,5 года Ильдар Ибрагимов потерял слух, а в 52 стал доктором наук
Проведя всю жизнь в мире слышащих людей, физик Ильдар Ибрагимов так и не интегрировался в среду неслышащих. «Я не там и не там, а посередине», - говорит он
Запись Без звука. В 1,5 года Ильдар Ибрагимов потерял слух, а в 52 стал доктором наук впервые появилась Милосердие.ru.
Ильдар Ибрагимов
В 2019 году компания Google представила приложение Android «Прямая расшифровка», для людей с нарушениями слуха. Оно распознает звучащую речь и выводит расшифровку на экран в режиме реального времени. Создавать приложение помогал научный сотрудник Google Дмитрий Каневский. Он потерял слух в раннем детстве и уже тридцать лет придумывает технологии, чтобы сделать жизнь неслышащих людей проще.
«Эту программу я использую на работе, – говорит Ильдар Ибрагимов, ученый, доктор технических наук. Как и Каневский, он не слышит с детства и читает по губам. – Когда вокруг много людей, мне трудно воспринимать речь, и я включаю распознавание». Ильдар работает в НИИ акустики, занимается анализом и обработкой данных. Из-за сокращения штатов в институте хочет вернуться к программированию – в 1990-х годах он восемь лет проработал программистом в банке и полюбил эту специальность. Конечно, технологии с тех пор сильно изменились – придется учиться заново. Но за свою жизнь в мире слышащих людей Ильдар научился держать удар.
Читай по губам
Ильдар Ибрагимов с родителями — Гузелью Гумеровной и Маратом Хаджи-Галиевичем
Ильдар родился в 1959 году в Обнинске – наукограде в Калужской области, где в 1954 году запустили первую в мире атомную электростанцию. Его родители работали в Физико-энергетическом институте, занимались разработкой ядерных реакторов. Отец Марат Хаджи-Галиевич приехал в Обнинск в 1951 году, тогда в городе было всего четыре дома. Мама, Гузель Гумеровна – в 1957-м, после окончания Казанского университета.
Неладное родители заподозрили, когда сын не заговорил в положенный срок. Марат Хаджи-Галиевич даже уронил поднос у Ильдара за спиной – ребенок никак не отреагировал. Отвели к отоларингологу – врач ничего не понял, заявил, что у мальчика «зрительное восприятие преобладает над слуховым». Тревога не уходила. Коллега принесла Гузель Гумеровне книгу сурдолога Елены Федоровны Рау «Воспитание детей с недостатками слуха в специальных яслях» и родители начали заниматься по ней с Ильдаром.
Когда мальчику исполнилось 2,5 года, его привезли к Рау на прием. Она посмотрела, щелкнула пальцами и подтвердила: ребенок не слышит. Глухота не врожденная – Ильдар потерял слух в 1,5 года из-за осложнений после отита. Слуховой нерв полностью атрофировался. Вариантов было два – учить Ильдара общаться жестами и овладеть дактильной азбукой или читать по губам.
Сначала родители попробовали отдать мальчика в московский интернат, чтобы он потом смог влиться в среду неслышащих сверстников. «В понедельник рано утром мы с мужем привозили его из Обнинска в Москву, а в пятницу вечером забирали домой. Когда он понял, что его оставляют в интернате, это была трагедия, – рассказывает Гузель Гумеровна. – Он плакал, мы рыдали. А когда приезжал домой, макароны мог есть руками. Видно, там неделю голодал. Никто с ним толком не занимался, он стал забывать даже то, что знал». Через месяц с небольшим Ильдара забрали домой. Заниматься с ним стала Лидия Сергеевна Виноградова, родственница Е. Ф. Рау, тоже сурдопедагог. Каждый четверг на протяжении четырнадцати лет Ильдар с мамой ездили к ней в Москву ставить звуки. А речь формировали дома сами родители.
В шесть лет – во второй класс
В четыре года Ильдар уже умел читать, в пять лет – писал печатными буквами. И родители думали, как он пойдет в обычную школу, ведь спецшколы в городе не было. Нашли учительницу, замечательного педагога Надежду Николаевну Сизову, она взяла мальчика к себе сразу во второй класс. Ильдару тогда было шесть лет. Его посадили за первую парту, чтобы видеть артикуляцию речи учителя. «Все педагоги города приходили на него смотреть — не понимали, как это неслышащий ребенок пишет без ошибок, решает задачи, грамотно читает», – рассказывает Гузель Гумеровна.
Когда Ильдар учился в третьем классе, Гузель Гумеровна пошла на вечерние курсы английского языка при гороно и к этому же педагогу ходила с сыном днем, чтобы поставить ему английские звуки — на индивидуальные занятия в школе рассчитывать не приходилось. Но даже несмотря на эту предусмотрительность, в пятом классе Ильдару пришлось тяжело. Преподаватели не делали поблажек особому ученику – он учился дома по книгам с родителями, а оценки получал за письменные работы. Тем не менее к концу школы стал любимым учеником у учителей по математике и русскому языку. Так Ильдар окончил обычную школу – в 16 лет. В аттестате у него были все пятёрки и одна четверка – по литературе.
Мелодичная грассирующая речь
Мы встречаемся с Ильдаром и его родителями у них дома в Москве на Олимпийском проспекте. В 1975 году Марата Хаджи-Галиевича перевели на работу в столицу. Двумя годами позже переехали в Москву Гузель Гумеровна с Ильдаром – он к тому времени окончил два курса обнинского института атомной энергетики, филиала МИФИ. Чтобы поступить в МИФИ без справки, пришлось писать заявления Министру высшего образования Вячеславу Елютину и ректору МИФИ Виктору Колобашкину.
Научный путь Ильдар выбрал сам, хотя у него были способности и для поступления в художественный или архитектурный ВУЗы. В Обнинске окончил художественную школу, но самое главное – у него был неслышащий друг, Антон Куманьков, сын Евгения Куманькова, главного художника Малого театра и мосфильмовского художника-постановщика, в том числе фильмов Гайдая «12 стульев» и «Иван Васильевич меняет профессию». Антон и Ильдар занимались постановкой звуков у одного сурдопедагога Л. С. Виноградовой.
«Отец и сын Куманьковы на каникулах забрали Ильдара к себе в Москву и начали водить по выставкам, по мастерским художников, – рассказывает Гузель Гумеровна. – Он приехал оттуда, сказал: я художником не буду. Я буду как папа – ученым. И все. Положил карандаш, положил кисти и перестал рисовать».
«Вы помните, почему захотели стать не художником, а ученым?» – спрашиваю я Ильдара. «Трудно сказать», – отвечает он, старательно артикулируя. Чтобы понимать его мелодичную грассирующую речь, нужно настроиться – но уже через пару минут все становится понятно. «Я рос сомневающимся человеком. Наверное, у меня душа больше лежала к точным наукам, – говорит Ильдар. – Художнику надо быть свободным, раскованным. А я был очень стеснительным, замкнутым. Художник – человек творческой профессии, богема. Он может со всеми разговаривать. А я любил читать книги, работать за компьютером».
Даже не поняла, что не слышит
На последних курсах МИФИ декан порекомендовал Ильдара в Институт космических исследований РАН как «толкового студента». Его особенности там никого не смутили: мол, ну и что, меньше болтать будет. Он защитил там диплом и проработал еще три года. А потом перевелся в институт атомного машиностроения — хотел заниматься не фундаментальной наукой, а прикладной. Работал над решением задач обеспечения безопасности ядерных реакторов, в 1990 году защитил кандидатскую диссертацию, собирался работать и дальше, но в это время науку перестали финансировать, и пришлось искать новую работу. Удалось устроиться программистом в банк.
К тому времени у Ильдара уже была семья. Со своей первой женой Катей он познакомился в 1987 году в Варшаве во время туристической поездки в Польшу. Ей было 18 лет. «Мы оба были самые стеснительные, робкие, поэтому сразу увидели друг друга», – вспоминает Ильдар. «Катя даже не поняла тогда, что он не слышит, – говорит Гузель Гумеровна. – Решила, видимо, что иностранец. Приехали они из Польши, вдруг раздается звонок. «Здравствуйте, а Ильдара можно?» «А кто его спрашивает?» «Я Катя. Мы были вместе в Польше. Он обещал мне слайды». Я удивилась. Думаю, чего ж она спрашивает, если они знакомы. Он по телефону-то не может говорить. Но пообещала ему передать». Ильдар и Катя поженились, родился сын Эдуард, ныне студент второго курса РАНГХиС.
Ильдара после ликвидации банка приняли по конкурсу в Московский государственный открытый университет (МГОУ) – занимался дистанционным обучением, нанотехнологиями и экологией, писал книги и учебные пособия. Защитил докторскую диссертацию на тему «Инновационные технологии и системы для защиты окружающей среды от воздействия энергетики». В 2015 году МГОУ включили в состав другого института, а преподавателей уволили. Полтора года Ильдар не мог найти работу, а потом устроился в Институт акустики – опять новая область науки.
«С имплантом я буду слышать, но ничего не пойму»
Развитие технологий, конечно, упростило жизнь Ильдара и его семьи. «Сначала появились пейджеры, – говорит Гузель Гумеровна. – Потом факсы – дома у сына и у нас. Когда появились смартфоны, стало вообще замечательно. Можно и переписываться, и по губам общаться через скайп. Совсем другой мир».
А вот совершенствование кохлеарных имплантатов уже не имеет для Ильдара большого значения. «С имплантатом я буду слышать, но мне это не поможет, – говорит он. – Когда человек с детского возраста не слышит, не происходит мозгового восприятия звуков. Если я сейчас смогу услышать много-много звуков, то всё равно ничего не пойму». Тем не менее, слуховой аппарат у Ильдара есть – он его надевает, когда идет на концерт, чтобы чувствовать ритм. Постоянно не носит – начинает болеть голова.
Проведя всю жизнь в мире слышащих людей, Ильдар так и не интегрировался в среду неслышащих. «Я не там и не там, а посередине. Я неслышащий, но не вхожу в их круг. Там свой замкнутый мир. Они живут своей жизнью. Общаются на жестовом языке, а я его не понимаю. Два года назад загорелся идеей выучить жестовый язык, а потом понял, что мне не с кем будет на нем общаться», – говорит он. Ведь у него есть только одна неслышащая подруга, художник-модельер Галина Валиуллина, и она тоже предпочитает общаться с помощью чтения с губ. Остальные друзья Ильдара – слышащие. Лучший друг Володя, с которым он познакомились 40 лет назад на конференции по физике плазмы, живет в Якутске. Еще один друг Искандер, с которым Ильдар дружит со времен работы в Институте космических исследований, работает во Франции.
«Люблю путешествовать и фотографировать, побывал практически во всех странах Европы и на Восточном побережье США, мечтаю познакомиться с Японией», – говорит Ильдар при прощании. Наверняка и до Калифорнии когда-нибудь доедет, познакомится с Дмитрием Каневским. Возможно, это станет началом прекрасной дружбы.
Фото: Павел Смертин
Запись Без звука. В 1,5 года Ильдар Ибрагимов потерял слух, а в 52 стал доктором наук впервые появилась Милосердие.ru.