Враг моего врага — мой друг

Однако это лишь ещё больше сблизило Тегеран, Пекин и Москву. Вашингтон говорит об этих трёх странах как о своих заклятых врагах, поскольку они сотрудничают в ущерб американским интересам, когда и где это возможно. Из-за антииранских санкций, инициатором которых выступили США, Китай стал спасательным кругом для экономики Ирана, а Россия — главным поставщиком оружия и военной техники. Москва и Пекин также противодействуют смене режимов в регионе, спонсором которой выступает Запад, и видят в Иране партнёра в борьбе против американской гегемонии и в создании нового многополярного мира.

 

Как заключает издание, не исключено, что Москва с Пекином даже рады росту напряжённости между США и Ираном, поскольку конфликт на Ближнем Востоке отвлечёт внимание Америки от тех вызовов, которые брошены ей и её интересам в Восточной Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе. И если такой конфликт случится, обе страны наверняка воспользуются им для того, чтобы поднять свой авторитет и выкроить для себя сферы влияния в регионе. Но поскольку сильных стимулов напрямую ввязываться в драку у них нет, Россия и Китай, скорее всего, ограничатся антиамериканской риторикой и моральной поддержкой Ирана. Тегеран не такой уж верный друг и стойкий союзник, за которого Пекин и Москва будут готовы воевать, а «союзник по расчету», поэтому Россия и Китай, вероятно, будут действовать, исходя из старого лозунга политики прагматизма «враг моего врага — мой друг».

Источник