Иконы для Дивеева
Нам, пожалуй, уже трудно представить, насколько несбыточной, невозможной казалась в разгар советской власти даже мысль о том, что в обозримом будущем вновь откроется разоренная Дивеевская обитель. Однако были люди, которые верили в это и даже собирали иконы для дивеевского собора. В день памяти преподобного Серафима Саровского давайте вспомним об одном из таких людей.
Однажды к батюшке Серафиму в Саровскую пустынь пришел дивеевский священник Василий Садовский. В ту пору в Дивееве стояла приходская Казанская церковь, несколько деревянных домиков было возле нее, где жили сестры. И только-только начиналась Мельничная община. А батюшка возьми да спроси отца Василия: «А хорош ли собор-то у нас, батюшка?» – «Хорош, батюшка», – ответил о. Василий. «Хорош, батюшка, как не хорош, очень хорош! – продолжал о. Серафим. – А я тебе говорю, что у нас в Дивееве еще лучше того собор будет! И в моем-то соборе у нас-то в Дивееве все иконы, какие только ни есть на всем свете, и даже на Афоне, всех явлений Матери Божией, у меня-то в соборе все они, батюшка, будут!»
Действительно, в Дивееве выстроили один собор, потом другой. А в 1927 году монастырь закрыли. Сестры вынуждены были покинуть дорогую обитель. Но все верили и знали, что монастырь откроется.
Эта вера сохранялась и в народе. Московская художница Нина Никаноровна Козинцева в те годы свою инвалидную пенсию откладывала на сберкнижку с указанием: «Передать деньги в Дивеевский монастырь, когда откроется».
А подмосковный протоиерей Сергий Орлов вместе со своей сестрой Еленой Васильевной, помня слова преподобного Серафима, собирал для Дивеевского монастыря иконы. Они хранились у схимонахини Агнии (Чижиковой), и отец Сергий называл ее дом Дивеевским подворьем. Он твердо говорил: «Дивеево откроется». Когда один молодой священник высказал сомнение в том, что возможно открытие Дивеевской обители в обозримом будущем, Елена Васильевна сказала: «Верь! А то как Моисей не попал в землю обетованную, так и ты не попадешь…» Около сорока икон, собранных Орловыми, в 1993 году были переданы в Дивеевский монастырь. Среди них – храмовые иконы Спасителя воскресшего, Божией Матери «Скоропослушница» (находятся в больничной церкви в честь иконы Божией Матери «Целительница»), Святой Троицы (в Преображенском соборе), Божией Матери «Благодатное Небо» (в Троицком соборе).
Протоиерей Сергий Орлов двадцать восемь лет священствовал в подмосковном селе Акулово. Там же, в Покровской церкви, прежде служили его дед и отец. Незадолго до своей кончины отец Сергий сказал: «Еще бы год – и сто лет прослужил бы наш род».
В голодные годы акуловский храм кормил всю округу. Нынешний настоятель Покровской церкви протоиерей Валериан Кречетов вспоминал: «Я застал здесь старушек, которые говорили, что детьми они приходили в храм и получали здесь пропитание. Отец Сергий давал им крупы, муки, и этим кормились их семьи. Видимо, эта доброта и ответная благодарность жителей и спасли храм. Он никогда не закрывался. Не поднялась рука у людей сделать недоброе тому, от кого получали добро. Дедушка отца Сергия священник Петр тоже был очень добрым человеком и усердным служителем. Посещая больных прихожан во время эпидемии холеры, он заразился и скончался».
Сергей Васильевич Орлов родился 29 июня 1890 года в селе Акулово Московской губернии. В 1911 году он закончил Московскую семинарию. Поскольку к тому времени увлекся революционными идеями, дальше учиться в Академии не пожелал, а поступил в Варшавский университет и затем – в Киевский политехнический институт. Об этом периоде отец Сергий говорил так: «Я прорабатывал "Капитал" Маркса подпольно». И добавлял: «Да‐а, там все филигранно расписано, только в жизни – все наоборот».
Он женился, но через год овдовел и лишился ребенка. Работал по специальности в колхозах Крыма, Украины, Сибири, занимал ответственные посты, был преподавателем и директором в различных школах Москвы и Московской области.
Однажды во время поездки в Троице‐Сергиеву лавру на исповеди Сергей Васильевич сказал, что чувствует на себе грех, так как отец хотел, чтобы он служил на его месте, и принимающий исповедь батюшка благословил его на пастырское служение. 28 июля 1946 года епископом Макарием (Даевым) он был рукоположен в диакона в московском Ризоположенском храме, а 2 августа – в пресвитера и определен к Покровскому храму в село Акулово. Уже после войны отец Сергий окончил Московскую духовную академию и написал кандидатскую работу о влиянии Православия на нашу культуру. Многие люди, весьма образованные, говорили, что они не встречали в своей жизни другого человека с такой эрудицией. Он любой вопрос знал до глубины, но при этом говорил всегда очень просто.
С 1965 по 1970 год отец Сергий был внештатным сотрудником редакции «Журнала Московской Патриархии», принимал деятельное участие в издании православного церковного календаря и сборника «Богослужебные указания» на каждый год.
Отец Сергий был высокой духовной жизни, строгий аскет. Желая монашества, он принял постриг от руки одного из глинских старцев. Восприемником у него был архимандрит Иоанн (Маслов). Имя батюшка получил в честь преподобного Серафима Саровского.
Особое значение отец Сергий придавал посту как одному из средств стяжания смирения, ибо где нет смирения, там не может обитать Святой Дух. В одной из своих проповедей он говорил: «Без Духа Святого нет истинной жизни в человеке, нет мира в душе, нет света Божия. Без Духа Святого не может быть в нас истинной веры, упования, любви, святой простоты, чистоты сердца, нет спасения…»
Каждую седмицу по пятницам в Покровском храме, где он был настоятелем, читался акафист Страстям Христовым. Этим сугубым почитанием Креста, на котором страдал Господь, отец Сергий пробуждал сознание христиан к восприятию вечной Искупительной Жертвы.
Сам подвижник веры и благочестия, он воспитывал у прихожан благоговейное отношение к молитве. «Христос во время молитвы преобразился, – проповедовал батюшка на Преображение Господне, – и слава Божественная осияла Его. Не в том ли состоит сущность нашей жизни, чтобы постепенно своею волею при помощи Божественной благодати восходить от славы в славу, от силы в силу и таким образом преображаться внутренне, духовно, отрешаясь умом от земного к небесному, сердцем – от чувственного к горнему и волей своей – от грехов и страстей к исполнению заповедей Божиих, воли Божией?»
Одной из его характерных черт была степенность, сдержанность. Постоянно он подчеркивал во всем смиренное, покаянное сознание своего недостоинства и говорил, что благодать священства – это дар Божий. А чтобы не потерять эту благодать, нужно все время смиряться.
На приходе отца Сергия всегда строго соблюдали пост. Он очень часто, когда речь шла об уставе, подчеркивал, что священнику нужно самому первым все исполнять.
Когда к нему подходили с вопросом: «Ну, что мне, батюшка, делать?» – он редко отвечал определенно. Обыкновенно говорил: «Да кто его знает, да это как сказать… Да это всяко бывает… Конечно… Ну…» Или расскажет что‐нибудь из пастырской практики. Все это: жесты, манера, обращение – передавало дух умиротворенности, рассудительности, неспешности во всем, преданности воле Божией. На проповедях он обычно говорил: «Душу свою надо перестраивать на Евангельский строй».
Перед кончиной, несмотря на немощь, отец Сергий старался не пропустить ни одной литургии. Он говорил: «Может, последний раз служу». Когда его спрашивали: «Батюшка, как Вы себя чувствуете?» – отвечал: «В церковь еле плетусь, а оттуда еще иду». Однажды ему стало совсем плохо. Он сам причастился и потом слег. Сказал: «Как же трудно умирать, а ведь всем нам придется этим путем идти». В головах у него была икона Успения Матери Божией. Он спросил неожиданно: «А где это поют? Как хорошо поют. Кто же поет?» – «Да где, батюшка?» – «Да вот здесь, – показал в сторону иконы. – Оттуда вот пение».
Приложившись к иконе Успения Божией Матери, он отошел ко Господу 7 февраля 1975 года. Гроб с телом новопреставленного при пении ирмосов Великого канона «Помощник и Покровитель…» был обнесен вокруг храма и погребен близ алтарной части, рядом с могилами отца и деда.
Публикация журнала «Дивеевская обитель»