Москва, 24 августа 1939
Москва, 24 августа 1939
––––––––––––––––––––––––––––––––
В ходе беседы господин Сталин неожиданно предложил тост за фюрера: "Я знаю, как сильно германская нация любит своего Вождя, и поэтому мне хочется выпить за его здоровье".
Господин Молотов выпил за здоровье имперского министра иностранных дел и посла графа фон Шуленбурга.
— Закусывайте, господа чем послал советский народ, — сказал господин Молотов.
— Мы не имеем привычки закусывать после первой рюмки, — ответил ему господин Шуленберг.
— Закусывай, — господин Молотов заглянул в бумажку, — как тебя там: Фридрих–Вернер Эрдманн Маттиас Иоганн Бернгард Эрих, граф фон дер... А то забалдеешь.
— О, — сказал господин Шуленберг, — я наблюдаю в этой особенности русских пить и много кушать, чтобы не опьянеть, природное противоречие русской натуры.
— Нет в нас ни какого противоречия, — сказал господин Молотов. Пей пока наливают и ешь пока накладывают, Давай лучше еще выпьем.
— A что мы пьем? – спросил Шуленберг, потрясенный вкусом и крепостью напитка.
— Коктейль Молотова, — сказал Молотов. — Универсальная вещь, двойного назначения.
— Первое я уже понял, а какое второе? — спросил господин Шуленбург.
— Можно использовать в борьбе с танками противника, — ответил Молотов.
— Крепкое очень, — сказал Шуленберг.
— Что русскому хорошо, то немцу смерть, — сказал Молотов и изобразил пальцами кавычки.
Шуленберг понимающе улыбнулся и подумал: "Интересно, что скажет фюрер, когда я переведу ему эту пословицу во время доклада."
— За что пьем? – спросил Шуленберг.
— За преимущества национал–социалистической системы над капиталистической, — сказал Молотов.
— За однопартийную систему, — сказал Шуленберг. – Народ и партия едины!
— За плановое ведение хозяйства, — засмеялся Молотов.
— За мир во всем мире, — сказал Шуленберг.
— Ой, я не могу с них, — сказала жена Молотова Полина Жемчужина.
Когда на часах на Спасской башне пробило двенадцать, глаза господина Cталина засветились необычным блеском и он обратился к имперскому министру иностранных дел со следующими словами:
“Советское правительство относится к новому пакту очень серьезно. Онo может дать свое честное слово, что Советский Союз никогда не предаст своего партнера.”
— Слушай, Шуля, — сказал господин Молотов, обняв графа за плечи, — ты мне лучше скажи, как партийный партийному, этот ваш Гитлер не наебет?
— Не знаю, сам понимаешь в какое живем время. Может и наебет. Все может быть. А ваш? — Шуленберг кивнул головой в сторону Сталина.
— Да, блядь, тоже самое.
— Вот я смотрю на вас со Сталиным и думаю, нахера вам столько территории? Только по–чесноку.
— Для безопасности, сказал Молотов.
— В смысле?
— Ох, Шуля, ну что ты доебался ко мне с этими вопросами. Сказать по правде, я и сам не знаю. Мы великие.
— Странно, — сказал Шуленберг, — вы русские вроде не глупая нация, а как дети путаете великое с большим.
— Одно другому не мешает.
— Как сказать, дорогой френд Молотов, путь природы не прямой. Большие звери вымерли, маленькие остались.
— Да, ладно не бери до головы, как говорит моя жена, — перебил его Молотов. Извини, сейчас мой выход. Он взял большой бокал с шампанским со спецподноса поднял его над головой и сказал, что хочет выпить за здоровье товарища Сталина. Именно Сталин своей речью в марте этого года, которую в Германии правильно поняли, полностью изменил политические отношения. Потом справился с протоколом мероприятия и продолжил: алаверды товарищу Шуленбургу.
Шуленбург немного подумал и произнес: "Как сказал русский классик, что русскому хорошо, то, — он сделал паузу, посмотрел в лицо товарищу Сталину, мысленно улыбнулся, внезапно пронзившей его догадке и закончил, — то и немцу хорошо".
Написал Фельдмаршал rabina1950 на microproza.d3.ru / комментировать