Четыре вопроса по итогам биатлонного чемпионата мира

Юрий Цыбанев задает неприятные вопросы о причинах провала на биатлонном чемпионате мира-2016.

1. О руководстве. Самое содержательное, что я прочитал после Сочи-2014 и про Сочи-2014 , это интервью Александра Кравцова, директора Центра спортивной подготовки и руководителя российской делегации на Играх. Про то, как с помощью спортивной науки удалось ухватить, развить-увеличить и в конечном счете реализовать наши шансы на олимпийские медали в разных видах спорта. Когда этот же чиновник, в прошлом сам профессиональный тренер, стал во главе непутевого российского биатлона – уверенность в том, что наши стреляющие лыжники по меньшей мере выдадут на чемпионате мира свой объективный максимум, выросла у меня в разы.

Как могло получиться, что под началом столь компетентного, знающего толк в методиках профессионала сборная России выдала в Холменколлене – от Подчуфаровой до Шипулина – субъективный, до неправдоподобного, минимум вместо объективного максимума?

Что, перед Сочи господин Кравцов тщательно вникал в тонкости подводки к олимпийскому пику формы представителей разных видов спорта – а теперь, будучи назначенным в биатлон кризисным менеджером, пустил на самотек тренерские эксперименты, от которых за версту пахнет волюнтарзмом?

2. О биатлонистках. Посмотрите: в России давно уже нет сильных лыжниц, имею в виду чистых лыжниц. Почему-то повывелись. У нас в стране не так развит феминизм – может, оттого и притягивают родной наш слабый пол с некоторых пор виды спорта, незамутненной женской природе более свойственные? Сколько ни смотрю на новое поколение российских биатлонисток, непреходяще ощущение, что усилия на лыжне доставляют им сплошные мучения. Почти всем – от Светланы Слепцовой до Екатерины Шумиловой и Ольги Подчуфаровой. Единственное исключение – Екатерина Юрлова, в ней чувствуется здоровое спортивное начало.

3. О стрельбе Евгения Гараничева в эстафете. Ну, во-первых (см. пункт 1), тренерский состав вел сборную России по сезону, словно случайный путник заплутал в тайге и колобродил не пойми куда. А конкретно по Гараничеву – представлялось, что ему после Антхольца, с учетом сезонной динамики, стоило почистить стрельбу, где он начал чаще сбоить, а не бросать его то на корабль, то на бал – то есть на заокеанский этап, а оттуда на чемпионат Европы.

Но это – соображение стороннего наблюдателя. В эстафетном же синдроме Гараничева есть конкретика, в которой я, смею утверждать, разбираюсь. Ибо владею элементарным упражнением, которое быстро снимает любой стресс, любое неприятное дежавю (термин непрофессиональный, но, надеюсь, понятно, о чем я), вдруг посещающее.

Гараничев, заметьте, испытывает такой сильнейший шок на стойке только на главных соревнованиях – чемпионате мира. И только в эстафете. Иными словами: ему являются в какой-то момент грабли, которые раньше уже били по голове.

Личное мое предложение: Евгений, готов вам помочь, коли уж штаб сборной не в состоянии найти дельного психолога.

Мне это упражнение дала спортивный психоаналитик Галина Завьялова, очень опытный специалист. Изобретено упражнение видным психоаналитиком Серван-Шрейбером. Суть его – представить мысленно тот эпизод, который является для вас источником шока (стресса) – и водить глазами слева направо. Длительность выполнения – в зависимости от силы шока(стресса). Выполнить можно, вероятно, даже на подходе к огневому рубежу. Действует – испытано на себе – стопроцентно.

То же предложение – Екатерине Шумиловой, пережившей в эстафете повторение кошмара.

4. Если тренерский штаб некомпетентен а) в подводке к пику формы, б) в азах психологической подготовки – вопрос: а в чем вообще он компетентен?

Не то что Шипулина - Антона Бабикова можно было расчетливо обкатать на этапах Кубка мира и поднять его в Холменколлене на пьедестал…