Цифровая экономика и массовая безработица
Олег Макаренко, для РИА Новости
Главных путей развития у России на выбор до последнего времени было два. Или замыкаться в традиционализме, оставаясь островом стабильности в хаосе меняющегося в худшую сторону мира, или идти вперед, звероподобными усилиями "цифровизируя" страну и теснейшим образом встраиваясь в мировую экономику.
Многие горячие головы, конечно, хотели бы поймать сразу двух зайцев: и полностью импортозаместить все то, что мы получаем из-за рубежа, и одновременно стать самой технологически развитой страной на планете. Однако, увы, в современном мире развивать технологии в одиночку невозможно. В качестве примера приведу Китай — самая крупная экономика мира, обладающая вдесятеро большими, чем Россия, людскими ресурсами, все равно не замыкается в своих границах, а торгует и обменивается технологиями со всей планетой — и с Россией, и с Евросоюзом, и даже с не любящими Китай Соединенными Штатами.
Еще пару лет назад казалось, что Россия сворачивает на путь традиционализма. Санкции Запада серьезно укрепили нашу промышленность и сельское хозяйство: хоть в абсолютных цифрах мы и ушли не так далеко от показателей 2013 года, но импорта в российских магазинах стало гораздо меньше, а произведенных в России продуктов — значительно больше.
В таком режиме мы могли бы существовать еще достаточно долго, как минимум 10, а то и 15 лет. Однако в 2017 году стало ясно, что страна все же выбирает путь модернизации — любопытные могут набрать в поисковике "цифровая экономика" и увидеть, как часто этот термин упоминается первыми лицами государства. Например, на этой неделе Владимир Путин навестил "Яндекс", чтобы поздравить его с 20-летием, и провел в компании довольно много времени, обсуждая с ее руководством искусственный интеллект и прочие технологические новинки.
Если добавить к этому принятые в Кремле кадровые решения, станет ясно, что следующий президентский срок пройдет в режиме глубокой информатизации всей экономики России. Ставка сделана не на традиции, не на выплавку чугуна и даже не на производство холодильников и автомобилей, а на информационные технологии.
Причина такого решения проста: "подрывные инновации" пошли в последние годы сплошным потоком. Вспомним историю. После того как изобрели телефон, умер телеграф. Когда изобрели транзисторы, резко упал спрос на вакуумные лампы. Автомобили заменили лошадей, цифровые фотокамеры заменили пленочные, мобильные телефоны сделали бесполезными проводные телефоны, калькуляторы и дешевые фотоаппараты.
Социальные последствия внедрения новых технологий были иногда тяжелыми, но раньше для потерявших рабочие места непременно находилась новая работа. Крестьяне шли работать на заводы, конюхи — на автозаправки, машинистки находили что-нибудь в том же офисе.
Сейчас ситуация обещает быть гораздо тяжелее по двум причинам.
Во-первых, новые технологии наступают одновременно по многим фронтам. Роботизированные кассы вы уже можете наблюдать во многих магазинах, автомобили с автопилотами уже ездят по обычным дорогам. Допустим как возможность, что эти две технологии будут доведены до известной степени совершенства и распространятся. Что произойдет? В России без работы останутся миллионы шоферов и кассиров.
Да, это пока вопрос будущего. Впрочем, уже сегодня регулярно приходят новости о новых роботах, делающих заявки на человеческие рабочие места. В крупнейшем банке страны массово увольняют бухгалтеров и юристов. Один из главных ретейлеров России избавляется от кадровиков и передает роботу задачи первичного собеседования персонала. В Китае на днях показали даже робота-стоматолога, который уже сейчас способен самостоятельно проводить операции на живых пациентах (правда, ему пока требуется команда операторов-ассистентов).
Вторая (и главная) проблема заключается в том, что исчезновение старых рабочих мест на этот раз не сопровождается появлением новых. Тысяча лошадей создавала рабочие места для тысячи кучеров, тысяча автомобилей — для тысячи шоферов. Тысяча беспилотных автомобилей не будет нуждаться в шоферах вовсе, тысяча рабочих мест просто исчезает.
Информационные технологии очень легко масштабируются. Парикмахер может за день подстричь 20 человек, а программист может сделать программу, которой будут ежедневно пользоваться 20 миллионов человек. Из-за этого переквалифицировать всех безработных в программисты не получится: планете такое количество программистов не нужно.
К сожалению, массовая безработица неизбежна. И накрыть наше общество она может значительно раньше, чем предполагают сейчас скептики. Вспомните, как быстро распространялись мобильные телефоны и с какой скоростью они потом обрастали фотокамерами и полноценным доступом в интернет. Многие эксперты полагают, что роботизация начнет массово уничтожать рабочие места уже в ближайшие три-пять лет.
Этот тревожный прогноз ставит Россию перед нехитрым выбором, который я обрисовал в начале статьи. Или мы огораживаемся от прогресса и запрещаем, например, беспилотные автомобили, что позволяет нам сохранить рабочие места водителей еще на какое-то время, или мы делаем рывок, стремясь стать лидерами в разработке и продаже новых технологий.
В краткосрочной перспективе, конечно, нам выгоднее заморозка ситуации: стабильность почти всегда лучше и комфортнее любых революций, даже технологических. Однако долго сдерживать технологии невозможно: они дотянутся до нас если не через год, то через 20 лет. Предотвратить безобразие мы не можем, поэтому у нас нет иного выхода, кроме как его возглавить.
Если Россия станет одним из главных технологических центров, если именно на нашей территории будут размещаться фирмы, разрабатывающие роботов и искусственный интеллект для них, в государственном бюджете будет много денег. Деньги же позволят сделать переходный период относительно комфортным для общества: можно будет опустить пенсионный возраст до 40 лет, дать всем возможность получать два-три бесплатных высших образования, да и вообще смягчить эффекты безработицы по максимуму.
Если же мы откажемся от участия в технологической гонке, наша экономика не выдержит конкуренции с тем же Китаем, а все действующие компании вынуждены будут уйти за рубеж. Тогда без денег в России будут сидеть все, кроме сырьевых олигархов и владельцев микрофинансовых организаций. При этом сценарии смягчать удар перемен нам будет нечем.
Я побывал на круглом столе Петербургского инновационного форума, где эксперты как раз обсуждали ситуацию на рынке труда. Прямо сейчас у нас очень неплохие позиции: программистов и прочих специалистов работодатели отрывают с руками и ногами, наши IT-продукты весьма конкурентоспособны на мировом уровне.
Самый ценный ресурс современной России — мозги, большое количество умных людей. Если мы сможем грамотно разработать этот ресурс, пожалуй, у нас есть шанс пережить грядущую технологическую революцию (и пост-рабочее будущее) пусть не безболезненно, но хотя бы без критичных потерь.