Cемен Cтругачев: «На нашей свадьбе на месте мужа сидел не я, а мой товарищ»
— Изумительные пробы, — смаковал воспоминания Семен Михайлович. — Не нужно было никуда ехать, нервничать. Меня попросили только снять одну сценку на телефончик. Ладно. Дочка включила телефон, я что-то изобразил, что не понравилось, переписали — красота! Терпеть не могу показываться, это так унизительно. Особенно если приезжаешь, когда на другие роли все уже утверждены. Они, значит, сидят вокруг, самодовольные, а ты смотришь на них завистливо и начинаешь зажиматься. (С улыбкой.) Уже давно народный артист, а все еще веду себя как студент — краснею, пыхчу, потею.
— А о чем фильм, на который проходил такой щадящий отбор?
— Мне показался очень интересным, с увлекательным, закрученным сюжетом, с юмором. Про афериста — члена криминальной группировки (его Ваня Охлобыстин играет), решившего кинуть своего босса на его же деньги, а после разоблачения скрывающегося в приморском городке. У меня роль местного мафиози по кличке Дон. Подражая своим итальянским коллегам, он даже ругается на итальянском. Очень колоритный. Снимали в Геленджике — сами понимаете, два месяца счастливой жизни. Хотя работали каждый день без перерыва — и днем, и ночью, и в дождь, и в шторм, дислокации постоянно меняли.
Ростислав Бершауэр, Иван Охлобыстин и Семен Стругачев в сериале «Беглец». Фото: Пресс-служба телеканала РЕН ТВ
— Опасности не подвергались, как это с вами случалось на съемках знаменитых «Особенностей национальной охоты», да и в других фильмах Александра Рогожкина?
— Слава Богу, здесь такого не было. Все проходило нормально: где нужно, действовали квалифицированные каскадеры. А в 1990-е годы тратить крошечный бюджет на дублеров считалось непозволительной роскошью. Поэтому там действительно то и дело что-то приключалось.
Допустим, снимаем эпизод, в котором мой бесшабашный персонаж — Лева Соловейчик — несется на моторной лодке в сторону скалы и прямо перед ней в последний момент резко сворачивает. Я управляю моторкой впервые в жизни. Пошли мы с ее хозяином, Сергеем, репетировать. А ко мне в этот день жена с дочкой приехали — на берегу ждут. Татьяна вязанием занялась, Женька прыгает через скакалку, Рогожкин неподалеку сидит с удочкой. Все счастливы, я работаю. Со мной в лодке Серега. Ну я и полетел во всю мощь, куда следовало. Когда в нужный момент стал поворачивать руль, начал резко запрокидываться. Вцепился в него еще крепче и со всей силы развернул в обратную сторону — выровнять хотел. В этот момент услышал непечатное русское слово и увидел, как сидевший на носу лодки Серега взмывает вверх. После чего мы оба оказываемся в воде, накрытые шлюпкой.
А я в ватных штанах, сапогах кирзовых, в куртке. Еле вынырнул, пытаюсь удержать сползающие сапоги — реквизит ведь. Оглядываюсь, а напарника моего нет. Я в ужасе. Наконец вижу: выныривает с другой стороны лодки. Строго говорит: «Нельзя ее потерять» — и ухватывается за край своего уходящего под воду судна. Я со своей стороны оказываю посильное содействие в надежде на подмогу с суши. Она не приходит, усилия наши тщетны, лодка тонет. Серега начинает быстро грести к берегу с воплем: «Только не подходи ко мне, тут немного осталось — дотянешь!» — боится, значит, что я схвачусь за него и утащу на дно. Что делать — плыву за ним.
А на берегу — безмятежное спокойствие, все заняты своими делами. У меня истерика, кричу: «Быстрее же!» Наконец все спохватываются. Рогожкин откладывает удочку, жена взволнованно кричит в ответ: «Перестань орать, побереги силы!» — а 4-летняя дочка резюмирует: «Папа утонул…» Лодку, посланную за нами, я встретил, уже едва держась на поверхности водной глади. Очень на всех обиделся. Только изрядная доза спирта, влитая в мой организм, помогла справиться с обидой. Но самое досадное — эпизод этот в фильм так и не вошел.
В другой раз медведь меня едва не загрыз. Помните, Лева мой, Соловейчик, беседу ведет с нетрезвым косолапым о судьбах России? Так вот, этот мишка со всеми был мил и доброжелателен, а меня, подлец, тяпнул — я чуть без пальца не остался. После этого мстительно называл его антисемитом.
А на съемках «Особенностей национальной охоты в зимний период» я чуть не умер от ужаса в воздухе. Честно говоря, побаиваюсь высоты. А тут нужно было взмыть на 30 метров и лететь в кресле, прикрепленном к воздушному шару, над лесом. Меня мутило, кружилась голова. По роли так и должно было быть, но я это состояние не играл — я реально его испытывал. Рогожкин потом описывал: «Когда тебя раскачивали на кране, в твоих глазах был такой ужас!» Надо полагать, доволен был.
С женой Татьяной, дочерью Женей, зятем Ильей и внучкой Анастасией. Фото: Из личного архива Семена Стругачева
— В цикле этих кинолент у героев 3 основных увлечения — охота, рыбалка и выпивка. А в жизни вы к какому-то из этих хобби склонны?
— Обожаю рыбачить. Сидишь в тишине с удочкой и наслаждаешься созерцанием природы. По мне, ничего лучше этого быть не может. А охоту не люблю. Но почему-то после фильма все решили, что мы, как и наши экранные персонажи — Михалыч, Кузьмич и Соловейчик, — заядлые охотники. И давай приглашать нас поохотиться. Как-то я поехал. Мне предложили убить лося: дали ружье, а сохатого специально подогнали в мою сторону. И он вышел навстречу — красивый такой, благородный, смотрит на меня. Конечно же, я не смог выстрелить. Чем очень огорчил охотников-профессионалов.
А насчет выпивки скажу так: на работе у меня с этим строго — ни себе не позволяю, ни другим. Правда, в «Особенностях…» по настоянию режиссера мы подчас выпивали — для появления необходимой мутности в глазах. Ну и, кроме того, условия съемок иногда требовали проспиртоваться — если, допустим, температура воды градусов 10, а мы изображаем, будто плаваем чуть ли не в парном молоке, или же в баньке «паримся» при 15 градусах. Но это, как говорится, закалка по необходимости.
— И все же созданный кинообраз закрепил за вами имидж алкаша.
— Что ж, значит, роль удалась. Но в реальности я не алкоголик. И никогда им не буду. Хотя пил немало и пью немало. Но не пьянею. Гульнуть с друзьями — да, всегда любил, а вот в запои не уходил никогда. Это мне, наверное, папины гены передались: мне рассказывали, что он выпивал очень много, но пьяным не бывал. Вот и я такой же.
— А почему вы об отце узнавали по чьим-то рассказам?
— Потому что он оставил маму через неделю после моего рождения. А кроме меня еще троих детей: двух моих сестер (у нас разница в возрасте 10 и 8 лет) и брата — он старше меня на 5 лет. Звали папу Михаил Стругашвили, по национальности — помесь грузина и горского еврея. Красавец-мужчина, музыкант, был председателем колхоза. Что поделать — влюбился в молодую женщину и отправился к ней строить новую жизнь. Предоставив возможность нашей 32-летней маме поднимать нас самостоятельно.
Мама, Евгения Ароновна, — хотя на самом деле ее звали Гения, Геня, а бабушка называла Гитка — была с образованием. Работала секретарем. Но зарплаты на четверых детей не хватало категорически, и она, собрав нас в охапку, поехала в Биробиджан, где устроилась обычной рабочей на химзавод, который изготавливал чернила и пасту для авторучек. Там платили больше. Я тоже летом подрабатывал — мыл бутылочки из-под чернил. Их мешками выгружали в воду, часть из них, естественно, билась, поэтому все руки у меня были изрезаны. Но мне надо было непременно заработать собственные деньги, чтобы купить мотовелик… Короче говоря, жертвуя своим здоровьем, мама все-таки сумела вырастить из нас приличных людей: сестры учительствовали, брат Фима до пенсии работал начальником уголовного розыска в городе Благовещенске, я окончил актерское отделение Дальневосточного института искусств во Владивостоке.
— Комплекса безотцовщины у вас не было?
— Был. Не то чтобы комплекс, но папу мне хотелось. Все-таки женское воспитание для мальчика имеет свои минусы. Может, поэтому я и стал актером. Я все время маме твердил: «Что это мы без папки живем? У всех есть, а у нас нет, приведи нам папу!» Но с четырьмя детьми разве есть время строить личную жизнь! Хотя мама красивая была женщина — русая, голубоглазая. Внучка моя на нее похожа. А мы в отца пошли — длинноносые, кудрявые.
— Вы с ним не общались?
— Видел пару раз в жизни — в 7 лет и в 16. У тети Эммы, его сестры. Она нас немножко поддерживала — когда мы тайком к ней приезжали, совала всем нам в карманы конфеты, мелочь, и мы чувствовали себя богатыми. Видимо, молодая жена папы ревновала его к нам.
— С мамой у вас доверительные были отношения?
С внучкой Настенькой. Фото: instagram.com
— Нет, я много чего скрывал от нее, чтобы не расстраивать. Она была очень чувствительная — что-нибудь расскажешь или сотворишь, сразу плачет. И очень переживала за меня, больше, чем за всех. Я ведь с понедельника до субботы жил вне дома: сначала круглосуточно в ясельках, потом в садике, затем в интернате. Только 9-10-й классы учился в общеобразовательной школе. А в 17 лет совсем уехал из дома — поступил в институт. Мама ждала от меня писем, как манны небесной. А я не любил писать. И огорчать не хотелось. Зачем, например, ей было знать, что у меня полгода вообще не было стипендии? Все равно помочь не смогла бы. Так что сам выкручивался. Когда совсем припирало, по ночам разгружал в магазине ящики с молоком, а попутно кружки театральные вел в школах. Короче, выживать умел всегда. Думаю, это интернатовское воспитание сказалось.
— До вашей популярности мама дожила?
— Нет, «Особенности…» она не застала, к сожалению, рано ушла из жизни. Но при ее жизни я начал служить в Питере, в театре имени Ленсовета, куда попал по приглашению художественного руководителя Игоря Петровича Владимирова. Этим мама очень гордилась, да что там — счастлива была.
— Каким же ветром вас занесло в театральное закулисье?
— Школьником я занимался в художественной самодеятельности, играл на нескольких музыкальных инструментах, неплохо пел, за мной даже закрепилось прозвище Биробиджанский Соловей. А еще сыграл в спектакле «Свои люди — сочтемся» в народном театре под руководством выдающейся актрисы Миры Моисеевны Шименко, и это дело мне очень понравилось. (Смеется.) Все вокруг шутят, курят-выпивают, не профессия — мечта! Знал бы я тогда, каково это на самом деле…
После учебы я сменил несколько театров, мигрировал по разным городам — Владивосток, Куйбышев, Нижний Новгород, Самара — до тех пор, пока не осел окончательно в Петербурге.
— А с семейной жизнью вы на каком этапе обустраивались?
— На разных. Начал с 18 лет, а окончательно обустроился с третьей попытки, и к сегодняшнему дню мы с Татьяной Петровной вместе уже три десятка лет.
— Чем же удержала вас Татьяна Петровна?
— Во-первых, она была невероятно красива. Да и сейчас моя жена очень красивая русская женщина. Во-вторых, Таня великолепная хозяйка. В-третьих, она способна вынести мой характер. Ну и, наконец, я точно понял, что она меня любит. Из-за этого даже своей карьерой пожертвовала — она ведь тоже актриса.
Роман наш был сродни вспышке молнии, причем всполох произошел прямо на сцене Куйбышевского драмтеатра, в котором мы вместе работали. В постановке «Двенадцатая ночь» я играл шута, а будущая моя жена — знатную даму. Она по режиссерской задумке должна была перемещаться по сцене на роликах, а в определенный момент — остановиться возле меня. На премьерном спектакле Таня с управлением не справилась и со всей прыти наехала на меня. В результате чего мой заметный нос оказался упертым в ее великолепную грудь. Воспользовавшись моментом, я шепнул: «Где отметим премьеру?»
Cемен Cтругачев. Фото: Пресс-служба телеканала РЕН ТВ
Дальнейшие пару лет я за ней ухаживал. Даже когда начал работать в Питере, приезжал раз в месяц в Куйбышев, чтобы сыграть спектакль и попутно разогнать рой ее ухажеров. Но потом понял, что ситуация становится опасной, и предложил скрепить отношения печатями в паспортах. Почему-то Таня не возражала, и мы быстренько сбегали в ЗАГС, после чего я уехал в театр. Поэтому на свадьбе на месте новоиспеченного мужа сидел не я, а мой товарищ — белокурый красавец. Очевидно, под крики «Горько!» Женька не преминул воспользоваться своим правом. Кстати, некоторые Танины родственники не были со мной знакомы до свадьбы, то-то они удивлялись, увидев потом в статусе мужа Татьяны меня вместо Жени Жукова.
Таня благородно переехала ко мне в питерскую общагу, где и родилась наша дочь. В условиях абсолютно антисанитарных: среди клопов, тараканов, мышей и крыс. Которые плодились, несмотря на то что у соседки было штук шесть кошек и десяток собак. Да еще на лестничной площадке жили в клетках четыре курицы. К счастью, спустя два года театр сжалился над нами и выделил нам место в приличной коммуналке, где мы дальше жили на протяжении 10 лет.
— Это вы настояли на том, чтобы супруга оставила профессию?
— Нет, она сама так решила. Я просто сказал, что надо же как-то воспитывать ребенка, иначе при маме и папе актерах дочь у нас будет изгоем. Родители с нами в Питере не жили, бабушки-дедушки тоже отсутствовали, так что положиться было не на кого, кроме как на самих себя. Вот и было решено: Таня занимается дочкой и домом, а я заработками.
Зато таким образом мы вырастили замечательную дочку, которая многого в жизни достигла. Потому что не ленивая, как ее родители, ставшие из-за этого артистами. У Жени в ее 26 лет два высших образования — журналистское и экономическое. Сейчас бизнесом начинает заниматься. При этом она еще и мастер спорта по художественной гимнастике. Замуж вышла — они с Ильей друзья детства. А главная заслуга Жени в том, что год назад она родила нам внучку. Замечательный ребеночек. Теперь-то понимаю, сколько я дочке недодал внимания, не успел ни покачать ее, ни наиграться — все время работал, тусовался где-то. Вот с внучкой стараюсь наверстать упущенное: как только выкраивается свободное время, бегу к Настеньке. И общение с ней — мое огромное счастье.
«Беглец» 8 октября на канале РЕН-ТВ
Семен Стругачев
Родился: 10 декабря 1957 года в п. Смидович (Еврейская АО)Семья: жена — Татьяна Петровна, актриса; дочь — Евгения (26 лет), журналист, экономист; внучка — Анастасия (1 год)
Образование: окончил актерское отделение Дальневосточного института искусств
Карьера: актер театра (на протяжении почти 30 лет ведущий артист Санкт-Петербургского театра им. Ленсовета); киноактер («Особенности национальной охоты» и все картины-продолжения, «Убойная сила», «Русский спецназ», «Гибель Империи», «Мастер и Маргарита», «Чкалов»); театральный режиссер
Соратники по охоте и рыбалке
Как сложилась судьба партнеров Семена Стругачева по фильму «Особенности национальной охоты» и его продолжениям.
Алексей БулдаковРоль генерала Иволгина — самая заметная в творческой
биографии актера. А между тем Алексей Иванович снялся более
чем в 120 фильмах и сериалах. Он даже сыграл в клипе Ларисы
Долиной «Важней всего погода в доме». Булдаков, кстати,
и сам прекрасно поет, записал несколько альбомов в жанре шансона. В 2015 году у актера диагностировали онкологическое заболевание, бороться с которым, по его словам, ему помогают врачи и семья.
Виктор БычковПосле «Особенностей национальной охоты» актер, конечно,
проснулся знаменитым. Но настоящее признание пришло к нему
позже, когда в 2002 году он снялся в фильме «Кукушка».
Бычков получил Госпремию и «Золотого орла» за лучшую
мужскую роль. Вскоре Виктор начал вести программу «Спокойной ночи, малыши!». В это же время его пригласили в театр имени Ленсовета. Одна из последних ролей актера в кино — отец Кости в сериале «Кухня».