Настоящий Сталкер
Ирина Кайдановская: «Сашу свели в могилу проклятая спонтанность и алкоголь»
Александр Кайдановский прожил 49 лет – всего ничего. Но успел немало: как режиссёр снял шесть фильмов, как актёр сыграл в пятидесяти двух. Среди них такие шедевры как «Свой среди чужих…» Никиты Михалкова и «Сталкер» Андрея Тарковского. А вот память о себе оставил неоднозначную. В попытках разобраться в масштабах личности Кайдановского о нём сняты документальные фильмы, написано несколько книг воспоминаний. Там много интересного: как он снимался в своих лучших картинах, как ночами писал свои невероятные сценарии, дрался с Никитой Михалковым на съёмках «Свой среди чужих…». Как гордо приглашал в свою сырую и с прогнившими полами коммуналку Марчелло Мастроянни, подшофе в ресторане потрясающе читал любимого Арсения Тарковского и как был готов насмерть вцепиться в любого, кто не разделял его литературных пристрастий. Очень многие с интимными подробностями вспоминают о его любовных романах – с резаньем вен и даже поножовщиной. И все авторы единодушно сходятся в одном: Кайдановский – яркая, самобытная фигура, он не оставлял к себе равнодушным. Недаром его вторая супруга – актриса Евгения Симонова – однажды призналась: «У меня в жизни было две страсти – лошади и Кайдановский». Каким же он был на самом деле? Этот вопрос открытым остаётся до сих пор.
…Квартира в хрущёвке одного из микрорайонов Ростова-на-Дону. Здесь живёт человек, который знал его лучше всех – с самой юности. Её имя – Ирина Кайдановская. Первая любовь, первая женщина, жена и мать старшей дочери Кайдановского – Даши. Именно на её долю выпал самый сложный период в жизни будущего Сталкера – на её глазах начинающий ростовский актёр Саша Кайдановский стал тем, кем сегодня его знают все. Они прожили вместе ярких девять лет, где было много счастья, любви, романтики. Но и много того, что до сих пор вспоминать больно – измены, пьяные дебоши, изгнание из театра, уголовные дела…
Саша вдруг захотел семью и детей
– Ирина Анатольевна, с Кайдановским вы познакомились осенью 1962 года?
– Да, я тогда занималась в драматической студии при Дворце культуры строителей, и мы репетировали спектакль под названием «Девушка с веснушками». Такая типичная советская патриотическая пьеса – про строительство, семейные отношения, про завод. И естественно – про любовь! Так вот главного героя – Мишку Гусева – играл пятнадцатилетний студент второго курса ростовского училища искусств – Саша Кайдановский. Не помню толком, как так получилось, но, начиная с первой репетиции, мы практически не расставались, всегда ходили одной компанией – моя неразлучная подружка Женька, Саша и я. Нам было хорошо, весело, и мы к нему относились как к подружке. Вот я не делила: Женька, Сашка… Ходили в филармонию, в Дом актёров на всякие интересные мероприятия, литературные вечера, обсуждали фильмы.
Незадолго до свадьбы мы с друзьями отдыхаем на Азовском море
– У него уже в юности проявлялись повадки ловеласа?
– Нет, абсолютно! Молодые люди по-разному же себя ведут в компаниях, в гостях. Он в первую очередь обращал внимание не на девчонок, а изучал книжные полки. Карманы его брюк всегда оттопыривались какими-нибудь томиками любимых поэтов: тут – Евгений Евтушенко, там – Андрей Вознесенский. Он постоянно носил книжки под мышкой. Пушкина знал наизусть – от корки до корки. Знаете, какой Саша был тогда? Очень худенький, скромно одетый, у него были очень коротко подстриженные светлые волосы, бледное, с веснушками лицо, светло-серые глаза и очень красивый тембр голоса. Он был очень общительным, щедрым на всё то, что знал, чем владел. А увлекался он разными видами искусства. Прекрасно знал литературу, поэзию, великолепно читал стихи. Не всё, что попало, читал – только то, что любил. У него было какое-то бешеное чутьё и отменный вкус. Необычайно непосредственный, искренний, бескомпромиссный, бескорыстный. Мог отдать последнюю рубашку первому встречному, и, кстати, отдавал.
– Правда, что он на магнитофон начитывал стихи, оттачивая мастерство?
– Он это делал ночами. А когда я приходила, включал магнитофон и давал послушать результат. Знаете, я за свою жизнь слышала выступления многих выдающихся чтецов, да и их курс в Щукинском училище был замечательный – Нина Русланова, Леонид Филатов, Борис Галкин, Иван Дыховичный – почти все знаменитыми актёрами стали. Но он лучше всех читал стихи, и меня в этом никто не переубедит. Читал как бог! Иначе не скажешь…
– Эти его страстные увлечения поэзией, литературой, театром – от мамы?
– Однозначно. Его мама, Вера Александровна, закончила Институт культуры в Долгопрудном и как режиссёр народных театров вела театральный кружок в клубе завода «Ростсельмаш». Ставила серьёзные пьесы про любовь… Саша ей всю жизнь не мог простить, что в детстве она не дала ему ни одной серьёзной роли. Когда Вера Александровна с Сашиным отцом разошлись и в новой семье у неё родился сын Миша, она купила мальчику пианино, записала во французскую школу. Саша потом иронично восклицал: «Мама, ты всё перепутала! Это меня надо было учить музыке и французскому языку!» А этот Миша с утра до вечера в футбол играл и даже гамму сыграть не мог.
– Зато от папы, как я понимаю, ему достался темперамент, упрямство и склонность к ревности.
– Судя по всему, да. Леонид Львович был очень ревнив! Саша мне сам рассказывал, как его папа, будучи сотрудником КГБ, ходил в военной форме с портупеей и гонялся с наганом на боку за его молодой и красивой мамой, ревнуя её чуть ли не к каждому фонарному столбу. И в Саше эта черта характера стала бурно проявляться – особенно с возрастом. Он был очень упорный, даже упёртый. Вообще он многого добился в своей жизни, несмотря на то, что она короткая была, благодаря вот этой своей упёртости. Наметил себе точку и будет туда бить, бить, пока своего не добьётся.
– За вами он настойчиво ухаживал?
– А я и не догадывалась, что он ухаживает за мной! Мы втроём дружили, дружили. И в какой-то момент я у подруги спрашиваю: «Почему с нами Сашка всё время ходит?» Он же жил рядом со студией – три минуты ходьбы от дома. А он с нами пять остановок туда, поздно вечером пешком обратно. Какой ему интерес? «А ты не догадываешься?» Вот тут Женя мне и подсказала, что он ходит из-за меня. «Не может быть!» Она же у нас первой красавицей считалась всегда.
Но даже в ухаживании он был очень своеобразный. Помню, однажды, глубокой ночью он захотел меня увидеть. Я уже спала. Он не постучал, не позвонил, а полез в окно. Я жила на первом этаже. Саша старался это сделать как можно бесшумнее, но, конечно же, всё стало падать, биться, и получился целый переполох. Вот он такой был: захотел увидеть и… увидел. Закончилось тем, что мой папа пошёл его провожать. Кстати, когда он сделал мне предложение, я оказалась к этому совершенно не готова.
– Почему?
– Считала, что мы слишком молоды и жизнь впереди ещё очень долгая. А он был вообще такой: возникла мысль в голове, он тут же её высказывал. Он вдруг захотел, чтобы я стала его женой, чтобы у нас были дети, чтобы мы жили вместе. Где и как (а жить было негде), его совершенно не волновало. Он был абсолютно безбытный человек, так, по-моему, на всю жизнь им и остался…
Родители устроили нам шикарную свадьбу. Кстати, она состоялась ровно 50 лет тому назад – в марте 1966-го.
В карманах – одни дырки
– Александр тогда уже учился в Щукинском училище?
– Он ведь сначала четыре года отучился в ростовском училище искусств, потом в Школу-студию МХАТ поступил. Вообще, сколько его помню, главной его любовью всегда был МХАТ. Но в Школе-студии даже двух месяцев не смог удержаться.
Саша (в центре) с друзьями во дворе своего дома. Середина 1950-х
– Была причина?
– По его словам, «там оказалось, столько церемоний!» Правильно, что театр начинается с вешалки! Там гардеробщик подаёт всем пальто, а ему за это нужно денежку в карман положить. Таковы традиции! А у Саши никогда денег не было – в карманах дырки одни. Не только это – многие традиции, которые мхатовцы культивируют, его разочаровали и раздражали. Атмосфера менторского наставничества и поучений, жёсткая субординация закулисных отношений… Ну им нравится эта «игра»! Со сцены она переходит в фойе, потом актёры домой всё это несут. А Саша хотел в любых обстоятельствах оставаться самим собой. Таков его главный жизненный принцип! В результате перевёлся на первый курс Щуки. В этот период мы много переписывались. Из писем я выяснила, что у него на первом месте друзья, на втором – жена, на третьем – всё остальное.
– Вас это обижало?
– Нет, абсолютно. Друзья у него были удивительные – скульпторы, художники, актёры, музыканты. Но всё дело в том, что уже через год, как Саша уехал из Ростова, он стал как-то меняться. Здесь ему хотелось семьи, тепла, он мечтал о детях. А когда я переехала к нему в Москву, то поняла, что его отношение изменилось в первую очередь к семье. Он никогда и не был классическим семьянином-домоседом. Мог прийти поздно ночью с кучей гостей, или под утро, уехать неожиданно, ничего не сказав. Он никогда не убирал, не готовил и мне не советовал этого делать. Никогда не замечал – убрано или не убрано. К своим книгам вообще не разрешал прикасаться. Книги разбросаны по всему дому? Так и надо! Терпеть не мог, когда я «наводила порядок».
– В одном из интервью Кайдановский с гордостью рассказывал, как вы жили чуть ли не в подвале на Арбате – с полчищами крыс и провалившимся потолком…
– И я вспоминаю то время как самое лучшее. Ведь мы были там счастливы! Этот дом под снос стоял в двух шагах от Театра Вахтангова, где он параллельно с учёбой работал. И крысы у нас действительно были. Белые, лабораторные! Это не какие-то там грызуны с холерой какой-нибудь, абсолютно ручные. Они приходили из-под пола, и мы с ними дружили… Да, бывало мы сидели без света и отопления, но зато у нас всегда было очень весело – двери практически не закрывались и всегда полно потрясающе интересных людей. Гоняли чаи, пили вино, ночи напролёт вели захватывающие разговоры-споры о поэзии, театре, музыке.
Молодые, влюблённые и счастливые. Вся жизнь впереди! Лето, 1965
– Говорят, уже в то время Кайдановский мог сорвать репетицию. Просто взять и не прийти!
– Не часто, но такое бывало. Он мог проспать, потому что всю ночь читал. Многое из того, что ему предлагали играть в театре, его категорически не устраивало, и поэтому «ноги не шли». Он готовил себя к тяжёлому труду «с утра до позднего вечера» – это его слова. А ему давали играть типа «кушать подано» и «голос за сценой». Вообще в тот период он просто искал себя. Ходил на кинопробы – пробовался на роли Раскольникова, Алёши Карамазова, Голубкова в фильмах Кулиджанова, Пырьева, Алова и Наумова, но его не утверждали. Саша тяжело переживал первые неудачи в кино… Но я же говорю – он был очень упорный.
– Леонид Филатов вспоминал: «Саша человек был трудный, но невероятный – он мог виртуозно материться, болтать на бандитском жаргоне, а мог всю ночь говорить с тобой о литературе, о вещах, которых здесь не знал ни один специалист…» Для вас он был «тяжёлый» человек?
– Все бы ничего, но со временем Саша стал выпивать и часто ввязываться в драки. Поводом для этого мог быть, например, разговор о поэзии. Я была свидетелем одной страшной потасовки, хотя чаще была очевидцем последствий. Недалеко от Рижского вокзала к нам пристали трое хулиганов. Завязалась драка. Саша сцепился с человеком, который размахивал ножом. Слава богу, быстро приехала милиция. Но шрам на подбородке у него остался на всю жизнь.
– Как на него действовал алкоголь?
– Этого предугадать не мог никто. Он мог начать петь или отказаться петь
наотрез. Непредсказуемый! Мог ни с того, ни с сего «взорваться» или заснуть.
– Из Театра Вахтангова его уволили со скандалом. За что конкретно?
– Не знаю, какая была официальная формулировка, но ясно, за что. Он трижды за это время привлекался к суду по пьяному делу. Кто это будет терпеть? Первый раз отделался штрафом. В другой раз они с Ниной Руслановой и ещё одним сокурсником отмечали сданные экзамены в плавучем ресторане недалеко от Каменного моста. Хорошо отметили, сошли на берег. Ночью, в жуткую метель недалеко от пристани увидели лежащего в кустах пьяного человека – его уже заметало снегом. Сами не очень трезвые, стали приводить его в чувство. В это время мимо проезжал милиционер на мотоцикле с коляской. «Что происходит?» И тут этот мужчина очнулся и начал орать, что они его ограбили. Всех отвезли в отделение. Нину отпустили сразу. А поскольку больше огрызался и всех материл Саша Кайдановский, его связали и били по рёбрам ногами. Десять суток он там провёл на нарах. Я чуть с ума не сошла! Хорошо, Нина Русланова приехала меня поддержать, несколько дней жила у нас. Мы с ней даже в одной кровати спали… На восьмые сутки ночью звонок в дверь. Открываю: стоит мужик – весь в наколках. Сиплым голосом говорит: «Я от вашего мужа весточку принёс!» В письме Саша написал, когда его выпустят… А у нас не было ни воды горячей, ни отопления. Только печь каменная, отапливаемая газом, и раковина с холодной водой. Я быстро в сарае корыто нашла – отмывать же его нужно. Вот так и готовилась к встрече. Саша потом рассказывал: «Мы там спали как шпроты, чтоб согреться, через каждые два часа меняясь местами». Но самым страшным был третий случай, когда он реально мог получить тюремный срок.
– На него завели уголовное дело?
– Да! 1970 год. Владимир Самойлов, Юра Яковлев и Саша отмечали в ночном ресторане окончание съёмок фильма «Драма на охоте» по Чехову – с Сашей в одной из главных ролей. Там в какой-то момент ему надо было выйти по нужде. Он пошёл и заблудился, попал в какую-то кочегарку, сам толком ничего не помнил. А там кочегар… И якобы Саша его ударил. Этот человек оказался ветераном войны… Не посадили только благодаря Михаилу Ульянову и тому, что я была на седьмом месяце беременности. Я была на суде. Ульянов такую яркую речь произнёс в защиту Саши – там все были потрясены. Дали два года условно, но предупредили: если что-то опять натворит – тогда ещё и добавят. Думаете, это как-то на него подействовало? Вообще никак! Вся милиция от Москвы до Ленинграда его знала. Саша поехал на съёмки в Питер и завтра должен вернуться, а его нет трое суток. Потом звонок: он в Бологом, в кутузке… Виной всему проклятая спонтанность, которую он в себе культивировал. Хочется ударить – ударь! Обидно тебе? Дай по морде! Плюс алкоголь. Всё это в конечном итоге и свело его в могилу.
Малявина резала себе вены
– В 1975-м вы официально разошлись. Совместная жизнь стала совсем невыносима?
– Саша снялся в нескольких хороших фильмах, его стали узнавать на улице. У него стали появляться подруги. И не со всеми женщинами отношения были платоническими. Сначала их было немного, и Саша мне о них рассказывал – он в этом плане был человек очень открытый. А потом в его жизни появилась Валя Малявина…
Не каждая жена это выдержит.
– Малявина к тому времени была на пике славы – сыграла медсестру Машу в «Ивановом детстве», Принцессу в «Короле-олене»…
– Как актриса мне Валя очень нравилась – очень красивая, загадочная, роковая… Но в наш дом она вошла как друг семьи. Осыпала меня комплиментами, восхищалась: «Какая у вас красивая дочка! Какая ты счастливая»! А закончилось тем, что она к нам в окно лазила – ночью! Мы спим, стучит в
стекло, открывает шпингалет форточки… И ей плевать, что лезет к женатому мужчине!
– И как объяснила срочность визита?
– Я объяснения не слышала. Саша подошёл ко мне: «Это Валя. Я сейчас приду…» Ушёл и с концами… Ну эта Малявина, конечно, не дай бог! У неё была такая фишка – придумывать испытания для своих возлюбленных.
– В каком смысле «испытания»?
– Говорила: «Любишь меня? А что ты ради этого сделаешь? Можешь руку разрезать пополам? А я могу!» Хвать нож, и – лезвием по руке. Кровь фонтаном, все в шоке, а она – хохочет. А сколько было случаев, когда Валю снимали с балкона пятого этажа… Всех убеж-
дала, что сейчас возьмёт и прыгнет вниз. Провокаторша! Ей было интересно, на что способна сама и окружающие в экстремальных состояниях сознания. Она же и с Сашей такой номер проделывала прямо в нашей квартире. Приезжаю из Ростова, а у нас все стены в крови. Потом оказалось – это Валя «гостила». Вот что у них там произошло в тот день, когда погиб актёр Стас Жданько?
– Речь о 13 апреля 1978 года, когда 24-летний актёр Станислав Жданько, по словам Малявиной, сам себя зарезал кухонным ножом?
– Да! Дело квалифицировали как самоубийство, и только через несколько лет Валю приговорили к девяти годам лишения свободы – за убийство… Ну как парень мог себя сам зарезать? Никто этого толком не знает, потому что все они были вдрабадан пьяные. Саша же тоже в этот день там был. Их было четверо – Саша, Витя Проскурин, Валя и Жданько. Саша и Витя потом ушли, они остались вдвоём… Конечно, очень-очень странная она женщина! Когда всё случилось, первый, кому стала звонить Валя, – Саша. «Приезжай! Что делать не знаю!» Саша поехал.
– Он что считал по поводу «самоубийства»?
– У меня была своя версия. Вернее, даже не знаю, моя это версия или его, или одна на двоих. Думаю, что она вполне могла устроить такую суровую проверку на любовь и верность этому Стасу. А он молодой, темпераментный был. Ещё если честно, я сомневаюсь, что они пили только алкоголь – не удивлюсь, если она туда что-нибудь подмешивала… Короче, я ему прощала, прощала, а потом уже сил больше не было. И наша семья перестала существовать.
– То есть из-за его романа с Малявиной?
– У него же не один роман был. Появилась Женя Симонова. И потом Саша становился другим человеком. Постоянно стал попадать в какие-то экстремальные ситуации, стал циничным, чужим. В тот момент я поняла, что всё равно это когда-нибудь произойдёт. Но даже после того как было принято решение, мы ещё несколько лет встречались, жили вместе, расставались…
На этом снимке я развешиваю рекламу спектакля, в котором блестяще играл начинающий актёр Александр Кайдановский. Середина 1960-х
– Разве он не понимал, что рушит семью, отношения с дочерью?
– Вы такие слова говорите! Для него семья не была какой-то ценностью. По-моему, он вообще об этом серьёзно не задумывался.
– А вы как пережили развод?
– Очень тяжело. Не только потому, что дочь без отца, но и потому что чувства остались… Из вахтанговского общежития нас с Дашей выселили в три дня – просто выгнали на улицу. А я как раз в это время поступила в Университет на психфак. Что делать? Бросать? Знаете, в тот период на меня все это обрушилось и придавило так, что я не могла понять: я живу или меня уже нет. Слава Богу, взяла себя в руки. Перевелась на вечерний, ушла с головой в работу. Закончила МГУ и вернулась в Ростов. С тех пор преподаю в нашем университете – доцент кафедры психофизиологии и психологии развития.
– Не могу не спросить вас как профессионального психолога. Вам не кажется, что многие поступки Александра Кайдановского, скажем так, не совсем адекватны?
– Саша – ярко выраженная эгоцентрическая натура, сконцентрированная на себе и своих увлечениях. Он был совершенно искренне уверен: то, что интересно ему, интересно всем. Так оно и было на самом деле – вокруг него собирались только те, кто разделял его пристрастия. А в плане психики он был совершенно нормальный, адекватный.
– Вы больше замуж не выходили. Все мужчины в сравнении с Кайдановским были неинтересны?
– Нельзя сказать, что в сравнении с ним все меркли, потому что в жизни порой встречаешь таких супермужчин, до которых Саше далеко. Он совсем другой просто. Он вообще не стремился быть мужчиной в прямом смысле слова. «Быть самим собой!» – вот для него главное. А замуж? Мне несколько раз предлагали, но я всегда находила причину. Один звал на Дальний Восток. И что я буду делать на Камчатке? Никакого желания ехать на край света у меня никогда не было.
С дочерью Дашей в городском парке Ростова-на-Дону. 1973
– Может, просто не случилось больше настоящей любви?
– Если любовью называть такое состояние, когда всё равно – на край света или в пекло какое-нибудь голову засунуть, то такой любви у меня не было. Потому что всегда принимала решения головой, не чувствами. А у Саши такие состояния бывали, особенно в нетрезвом виде.
– Как сложилась судьба старшей дочери Кайдановского?
– Даша занималась музыкой, училась даже в консерватории. Но так и недоучилась. Оказалось, что у неё фобия – она панически боялась участвовать в концертах. Потом поступила на биофак и тоже бросила. Но она не просто домохозяйка. Недавно вступила в ассоциацию ремесленников и мастеров Дона. Делает эксклюзивные женские и детские украшения – бусы, серьги – из полимерной глины. Каждая вещь в одном экземпляре. Можно заказать через Интернет. Кстати, Дашин сын Славик внешне очень похож на Сашу.
– Это правда, что Даша пробовалась в «Сталкер» на роль Мартышки?
– Саша очень хотел, чтобы она снялась, поэтому специально приехал за Дашей в
Ростов, потом привёз обратно. Дочь мне рассказывала, что они ходили в гости к Тарковскому, общались, а потом были пробы. Но её не взяли.
– Почему?
– Даша не виновата. Там эта девочка, дочь Сталкера, ни одного слова не произносит. Её сажают на плечи и носят. А Даше уже было восемь лет, она была слишком высокая для своего возраста. Взяли девочку помладше.
– Многие друзья вспоминают, что Кайдановский якобы недолюбливал Андрея Тарковского. Было за что?
– У него было сложное отношение к Тарковскому. С одной стороны, он уважал его как режиссёра, а с другой, как он говорил, ему было больно, что тот не щадит актёров. «Железный» режиссёр! Кстати, именно после «Сталкера» Саша сказал, что ему «играть больше некого» и сам ушёл в режиссуру. Я думаю, что он вообще не играл никаких ролей. Помню, как он однажды рассказал о своём разговоре с Анатолием Солоницыным, с которым они подружились на съёмках «Сталкера», мол, между ними зашёл разговор о системе Станиславского. Система предполагает, что актёр в работе над ролью должен найти в ней некое зерно. И Солоницын сказал: «Что я, петух, что ли, зерно клевать?» Саше очень понравилась эта фраза… Вообще же я считаю, что Сталкер – лучшая роль Кайдановского в кино. Я об этом знала заранее, когда только прочла сценарий.
– Отец Кайдановского умер 1 декабря, в 49 лет, мама – 2 декабря, сам Александр Леонидович – тоже ровно в 49 лет – 3 декабря…. Вам не кажется, что
мистика какая-то?
– Если вы про «рок семьи Кайдановского», то я в это не верю! Да, так совпало, что умерли все подряд – в первых числах декабря. Но Вера Александровна скончалась не в 49 лет, как писали многие журналисты, ей было за 60. Да, все трое – от инфаркта. Наследственная предрасположенность была – больное сердце! У Саши же не один был инфаркт. Три! Его несколько раз укладывали в больницы, но он убегал из больниц прямо в пижаме. Как мальчишка себя вёл… Демонстративно не хотел лечиться, много курил – не щадил себя совершенно. Кстати и Сашин сводный брат Миша умер очень рано – в 2000-м году, в 34 года.
– Тоже сердце?
– Нет. Я всех подробностей не знаю, но скончался он в психиатрической больнице. Очень странная история! Вдруг часто стал болеть… Потом ноги перестали ходить. Палочка, затем костыли… Добрейшей души был человек! А Сашу последний раз я видела в 1990-м – на похоронах его мамы.
– Как вы узнали о его смерти?
– Мне позвонили друзья, мы с Дашей выехали в тот же день… Мы его отпевали в церкви, дома, причём по-христиански. И до кладбища я его довезла, была на поминках в ресторане Дома актёра.
– Пять лет тянулась тяжба по поводу наследства Кайдановского. Чем она завершилась?
– Это из тех историй, которые я вообще не хочу вспоминать… А ведь ещё не прошло девяти дней со дня смерти, как последняя молодая супруга Инна Пиверс вывезла все его вещи до последней бумажки в двухкомнатную квартиру, которую незадолго до смерти успел купить Саша, но так туда сам и не переехал. Свою квартиру она продала и с этих денег, как она считает, расплатилась с наследниками, выплатив по пять тысяч долларов каждому.
– Вы же сами сказали, что он был абсолютно безбытный человек, бессребреник. Что же в его наследии было такого ценного?
– Самой большой ценностью может быть, например, фотография. Или картина, которую нарисовал Саша. Знаю, что у него была огромная, великолепно подобранная библиотека, его собственные картины… Кроме того, Саша коллекционировал иконы. Это и есть наследство, овеществленный мир, в котором он жил.
– У вас что-нибудь осталось на память из этого «мира»?
– Только вот эта пепельница ручной работы из его дома. (Показывает.) Несколько писем и фотографий. Всё!
– Этим летом Кайдановскому могло бы исполниться 70. Вы представляете его 70-летним?
– При его внутренних установках – нет. Мы часто говорили с ним на тему жизни и смерти. Саша на полном серьёзе считал, что наивысший пик у творческих людей наступает после тридцати лет и к сорока годам всё уже заканчивается. Поэтому не мыслил себя старым, даже, может быть, бессознательно сопротивлялся долгожительству и за жизнь не цеплялся. Он за пик творчества цеплялся. И на свой пик он забрался.
Беседу вёл Андрей Колобаев
Фото из личного архива И. Кайдановской
