Вовремя принятые поправки ударят по подготовленному Майдану. Почему Путин торопит конституционную реформу?

Наблюдая за тем, как разворачиваются события вокруг конституционной реформы, трудно избавиться от ощущения, что столкнулись два течения: на ускорение процесса и на его торможение. И по мере возрастания торможения усилилась активность президента Владимира Путина, который сначала выдвигал требования к чиновникам не сбавлять темпа, а потом, видя их неспособность адекватно реагировать, когда первоначальный запал топится в бесконечных согласованиях и подковерных «переформулировках», сам перешёл к ручному управлению процессом продвижения реформы.

СМИ немедленно ответили построением разных гипотез о том, что по поводу реформы возник некий конфликт элитных групп и они даже разбились на «партию служения» и «партию демобилизации», где саботажники стремятся затормозить ход принятия поправок до тех пор, пока им не удастся выровнять своё изменившееся в ходе реформы положение.

Отсюда аналитики делают вывод о том, что главными противниками путинских целей являются элиты, а точнее — некие группы в его ближайшем окружении, так как дальнее окружение влиять ни на что не может.

Как следствие из этих предпосылок, делается заключение, что Путин, стремясь выиграть темп, чего-то опасается и опасение это относится именно к элитам из его ближнего круга. Именно для нейтрализации их сопротивления Путин так внезапно начал реформы, так кардинально поступил с правительством и так настойчиво требует этот выигрыш во времени сохранять и не дать ему иссякнуть.

Возникает вопрос — кого же (или чего) опасается Владимир Путин и для чего он так торопит конституционную реформу, сохраняя действие первоначального эффекта внезапности? Почему сроки принятия поправок так важны, в то время как вопрос с их содержанием был давно уже решен, судя по всему (учитывая повышение роли Госсовета), еще перед оглашением изменений в Конституцию?

Ответ на этот вопрос не должен сводиться к самому простому варианту: дескать, Путин опасается сопротивления политической элиты, которая не хочет ничего менять ни в образе жизни, ни в стране. Это означало бы второстепенные причины принять за первостепенные.

На самом деле элиты вполне подконтрольны президенту: он сам это недавно прокомментировал таким образом, что он может долго терпеть их своенравие и порой даже вредительство, но когда они переходят грань, он на них цыкает и они слушаются. Те, кто продолжает не слушаться, теряют должности, порой свободу, и даже эмигрируют. Те, кто остаются, безусловно, подконтрольны и управляемы. И при необходимости после серии разных демаршей, занимают то место в системе, которое им отведено президентом.

Значит, не их опасается Путин сильнее всего, торопя конституционную реформу всеми способами. При этом Путин даёт понять, что промедление смерти подобно, и хотя поправки, безусловно, важны, спорить по их количеству и качеству можно «до морковкина заговенья», ибо общество разнородно, а стремление к совершенству бесконечно, тогда как у реформы Конституции другая цель. Кого же Путин так стремится опередить? Кто его главный противник?

Для ответа на этот вопрос нужно понять две вещи. Первая — войну выигрывает тот, кто к ней раньше и лучше подготовился. Вторая — трансфер-2024 начался вовсе не с выступления Владимира Путина перед Федеральным собранием 14 января 2020 года, а на два года раньше как минимум. То есть сразу после выборов Владимира Путина президентом России в 2018 году.

И подготовку к этому трансферу начали не мы, а Запад. Скрытую часть подготовки мы не видели, а вот первую пробу сил могли наблюдать — речь идёт о лете-осени 2019 года. Помните, как всё началось с протестов вокруг выборов в Мосгордуму, а потом плавно перешло на бунты в крупных российских городах и совсем уже на другие темы?

В июле начали раскачивать Москву, а 3 августа уже подключились другие крупные города. 10 августа прошли акции протестов в Екатеринбурге, Тюмени, Санкт-Петербурге, Казани, Ростове-на-Дону, Иркутске, Нижнем Новгороде, Краснодаре, Белгороде. В виде серии одиночных протестов проявились Красноярск и Волгоград, причём Екатеринбург и Тюмень выступали согласованными волнами.

Стало ясно: 1. Протесты имеют чёткие центры планирования и подготовки и при этом выигрывают инициативу. 2. Власть полностью не готова к адекватному реагированию и проиграла все аспекты противостояния оппозиции — улицу, соцсети, борьбу за ключевые целевые аудитории, форматы противостояния, влияние и манипулирование, борьбу символов, вовлечение авторитетных экспертов, НКО и партий, знаменитостей и ЛОМов, референтных участников протестов, прежде всего у молодёжи.

Более того. Выяснилось, что по мере накрутки протестов, оппозиция решает задачи консолидации и координации, а власть, напротив, демонстрирует усиление колебаний и внутреннего раскола. Московская мэрия, кроме того, что мало адекватна, играет сразу в несколько игр, что уже за гранью фола. Силовики напуганы делом Голунова.

Губернаторы вообще практически не умеют работать без административного ресурса. Среди крупного бизнеса и части высшего чиновничества даже оказались те, кто подключился к финансовой и организационной поддержке протестов, рассчитывая шантажом власти упрочить свои позиции.

Общий контекст конституционной реформы таков: проведена длительная подготовка для серьёзной, долгосрочной дестабилизации обстановки в стране накануне думских и президентских выборов. Имеется как минимум два контура, работающие на подрыв сценария трансфера и либерально-глобалистский реванш.

Первый контур — это либерально-экономическое крыло правительства и аффилированного с ним чиновничьего аппарата и крупного бизнеса. Этот контур подготовил и провёл пенсионную реформу и повышение НДС, раскачав недовольство населения. Этот каток покатился своим ходом, расширяя протестную воронку и помогая интервентам готовить острую фазу политического кризиса, в процессе которого целью ставится удаление Владимира Путина из процесса передачи власти и перехват управления страной внешними силами.

Второй контур скрытно связан с первым и состоит из многочисленных западных НКО, прикормленных грантами правозащитников и фондов, действующих в России вполне активно. Именно через них шла трансляция московских и прочих протестов в международное информационное поле.

Этими структурами, ставшими для несистемной оппозиции мозговыми центрами, являются Московский центр Карнеги, Аналитический центр «Политика», Европейский аналитический центр, британский Chatham House, Фонд «Наследие» (Heritage Foundation), фонд Фридриха Эберта, Amnesty International, Хьюман Райтс Вотч, Аналитический центр Юрия Левады и многие другие.

Эти структуры именно для того и работают в России, скрупулёзно и настойчиво строя в ней свои сети влияния, чтобы в такие периоды, как грядущий трансфер, выйти из тени и применить все свои заготовки в области организации цветных революций.

И они сделали очень много. Первая стадия в виде московских протестов летом 2019 готовилась вовсе не для того, чтобы в ни на что не влияющей столичной Думе оказались несколько несистемных оппозиционеров. План был иной. Намеренно подавались такие документы, которые содержали нарушения и были бы отвергнуты при регистрации.

Это был этап подготовки. В СМИ и соцсетях предварительно накачивался тезис о том, что «Единая Россия» и общество практически не поддерживают работу Мосгордумы. Левада-центр подкрепил этот тезис данными о том, что к Мосгордуме плохо относятся 27% опрошенных, а поддерживают лишь 14%.

После этого этапа началось выдвижение оппозиционных кандидатов, выступавших на митинге в поддержку Голунова с лозунгами по кампании в Мосгордуму. Начался этап уличной активности. Начались уличные акции — сбор подписей, митинги и собрания. Столичная власть наблюдала, федеральная тоже. Никаких встречных волн инициировано не было.

После того, как на улице всё было захвачено оппозицией, потребовался катализатор конфликта. Им стал отказ в регистрации кандидатов. Началась радикализация протестов с митингами, столкновением с МВД и Росгвардией.

Итогом кампании стала подготовка общества к идее нелегитимности вообще всяких выборов, не только в Мосгордуму, но и последующих думских и президентских. Это и было главной целью кампании. В ходе митинговой накачки в крупных городах местные темы составляли не более 10% повестки, которую стали заменять федеральной.

Организаторы процесса выстроили схему «мы — они», добившись иллюстрации противостояния общества и государства. Государственные СМИ с их ЛОМами в целевые аудитории не попадали, а чиновники просто спрятались за Росгвардию.

А теперь давайте сложим все пазлы и увидим, что происходит. Интервенты вместе с местной пятой колонной давно подготовились к майдану. Они медленно и поэтапно злили население и науськивали его на Верховную власть. Где надо было действовать, они были парализованы и бездействовали, где нужно — вредили, саботировали или проявляли такую активность, что в итоге всё становилось лишь хуже.

Когда начались протесты, они проявили склонность к измене и бегству. Теперь они, срывая сроки, заняты обсуждением поправок к Конституции — первой и главной фазе предстоящей трансформации власти.

Обратите внимание на то, кто больше всего требует сорвать сроки голосования по поправкам. Это те самые либералы и те чиновники, что потеряли позиции в результате путинского гамбита. Тот контур, что готовил в России переворот, проводя страну через все этапы дестабилизации, и был распущен Путиным. За всеми этими действиями стоит Запад. Его пятая колонна в России — лишь исполнители, пехота, марионетки.

Вот что всплыло на поверхность, маскируясь дискуссиями о необходимости демократии, референдума и долгой подготовки реформы, бесконечного обсуждения всех поправок и учёта мнения всех без исключения. Нет лучшего средства сорвать путинский замысел и оставить в России у власти всех тех, кто так обрыдли народу и приводят его в бешенство.

Надо сказать, что план дестабилизации в России составлен её врагами именно исходя из того, что сроки выборов в Госдуму пройдут по плану — в 2021 году, а выборы президента — в 2024. К этому году сойдутся в точку все риски и все кризисы. Успеют втянуть в орбиту НАТО Белоруссию, ещё глубже утопить Украину, раскачать протесты в России, нейтрализовать эффект от смены правительства и остановить конституционную реформу. Склока в элитах достигнет апогея.

Если Путин сдвинет сроки, то враги не успеют пройти все этапы своего плана вовремя. Именно этим и объясняется то, что президент настаивает на скорейшем проведении голосования по поправкам и переходу к дальнейшим реформам политической системы. С созданием таких условий, где интервенты не смогут через своих сторонников проводить прежний курс на удержание России в зоне открытых каналов влияния и саботажа.

Сейчас России, как никогда, опасно потерять именно темпы, так как элита — рыхлая и неспособная к мобилизационным усилиям. При остром кризисе она сдаст страну и разбежится кто куда. Именно этого опасается Путин и потому не доверяет ей конституционную реформу, а, по сути, не доверяет ей судьбу страны.

Александр Халдей

Подробности: https://regnum.ru/news/polit/2872468.html
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.

Подробности: https://regnum.ru/news/polit/2872468.html
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.