Американские врачи-добровольцы в Крымской войне
Нисколько не умаляя подвига этих мужественных людей, приехавших в 1854-55 гг. в осаждённый Севастополь для оказания медицинской помощи русским солдатам, я всё-таки задался вопросом: зачем в глобальной перспективе им это было надо?
Для начала немного истории. Несмотря на некоторые местные проблемы на Аляске, выливавшиеся порой в кровопролитные столкновения между науськиваемыми американцами индейцами и русскими поселенцами, официальных отношений между 13-ю колониями и Российской Империей не существовало. А вмешивать Британию, которая и являлась хозяйкой этих колоний, смысла не было. Так продолжалось до 1775 года, когда Георг III попросил помощи у Екатерины II в борьбе с восставшими отщепенцами, но предсказуемо получил отказ. А в 1780-м Россия вообще заявила вооружённый нейтралитет, подтянув в упряжку Данию и Швецию, тем самым поддержав сепаратистов. Правда, к этому моменту три эскадры (по одной от страны) уже год как бороздили воды мирового океана с вполне конкретными целями, что создавало британцам определённые сложности.
Таким образом, на Восточном побережье будущих Соединённых Штатов уже сложился определённый образ могучей России, как сильного государства, способного в любой момент сказать веское «кю» тогдашнему мировому гегемону — Британии.
В 1809-м году были установлены дипломатические отношения между нашими странами, которые впоследствии только укреплялись. Это и Русско-американская конвенция 1824-го, и торговый договор 1832-го, и выписывание заокеанских технических специалистов в Империю… Словом, ничто не предвещало того бардака, который мы имеем счастье видеть с начала ХХ-го века.
К середине XIX в. ситуация в самой Америке складывалась следующая. Успев повоевать с Мексикой за Техас, который мексиканцы совершенно бездарно потеряли, США обросли новыми землями — Аризоной, Невадой, Ютой, Нью-Мексико и Калифорнией. Внутриполитические же последствия были гораздо менее радужными. Ситуация между богатым аграрным рабовладельческим Югом и нищим, зато индустриальным и гордым Севером накалилась до предела, породив т. н. «Компромисс 1850 года», включавший в себя репрессивную версию закона о беглых рабах.
Можно также добавить, хотя и не имеется точных данных, что медицина Севера сильно отличалась от медицины Юга (напомню, что речь у нас идёт именно об американских врачах-добровольцах в Крымскую войну). Но давайте посмотрим объективно: раб, конечно, штука полезная, особенно хороший раб. Но выкладывать энные суммы за каждую болячку — проще купить нового, тем более недостатка в них никогда не было. На Севере иначе. Густонаселённые промышленные центры по определению являются источником повышенной опасности. Техника безопасности на производствах находилась ещё в зачаточном состоянии, отсюда повышенный травматизм. Поэтому можно утверждать, что медицинские достижения американского Севера превосходили Юг, как и сама квалификация потомков Абу Али ибн Сины и Гиппократа. И вот отсюда, по моему мнению, и следует начинать искать причины, подвигнувшие спустя несколько лет американских врачей ехать в далёкий Севастополь.
В то время наверняка были живы и участники Войны за независимость, были их потомки, которые знали и помнили, что хоть и опосредованно, но Россия помогла им прийти в нынешнее геополитическое состояние. В то время ещё не зажравшиеся и не оскотинившиеся американцы имели то, что называется стратегическим мышлением. А чётко обозначившаяся конфронтация между рабским и механическим трудом, между англо-французским рабовладельческим Югом (60% хлопка ввозилось в Британию именно оттуда, чуть меньше потребляла Франция) и индустриальным независимым Севером явно показывала, что не за горами Большая Война. К тому же молодое американское государство пыталось вытеснить британцев из Латинской Америки, да и господство бывшей метрополии на морях тоже порядком надоело. Следовательно, необходимо обзаводиться союзниками, и тут сразу же вспоминается Российская Империя, которая конфликтует с англичанами со времён Ивана Грозного (которого они вряд ли знали) и Елизаветы I (которую помнили очень даже хорошо).
В 1853-м году начинается Крымская война. Причины её я здесь разбирать не собираюсь, только напомню, что на нашу страну налетели крупнейшие державы того времени: Британия, Франция и Османская империя. Сардинское королевство тоже вписалось, но что там той Сардинии? А вот США объявили о нейтралитете, однако он был несколько своеобразным. Вот что писал позже канцлер Горчаков, в то время глава МИД: «Симпатии американской нации к нам не ослабевали в продолжение всей войны, и Америка оказала нам прямо или косвенно больше услуг, чем можно было ожидать от державы, придерживающейся строгого нейтралитета».
Но что происходит в это время в самой Америке? В конце мая 1854-го года принимается Закон Канзас-Небраска, позволяющий новым штатам (Канзасу и Небраске) самостоятельно решать вопросы о рабстве. Это стало окончательной перекладкой внутриполитического руля США на курс к гражданской войне.
В июле этого же года Россия и США подписывают Конвенцию о морском нейтралитете, что даёт возможность американским судам проходить под нейтральными флагами в российские порты, доставляя, будем честными, военную контрабанду. В августе консул США на Гавайях сообщает о проходе англо-французской эскадры в Тихом океане, американские китобои предупреждают о её появлении близ Петропавловска, а во время осады, пользуясь нейтральным статусом, подкидывают осаждённому гарнизону порох и продовольствие.
В этом же 1854-м в Севастополе появляются первые американские врачи Дрейпер и Кинг. Надо сказать, что приехали они не совсем законно. Российские дипломаты в США неоднократно получали просьбы от простых американцев разрешить им поехать воевать добровольцами в Россию, речь шла даже о Кентуккийском батальоне численностью до 300 человек. Но, чтобы не подставлять на международной арене «нейтральные» США, подобные предложения отклонялись.
Иное было с врачами. Император Николай Павлович по просьбе поверенного в делах в Вашингтоне Э. Стекля прислал особое разрешение, согласно которому медики имели право ехать к местам боевых действий, в Крым, но это случилось уже в 1855-м. Ввиду отсутствия интернета или хотя бы телеграфа, Стекль не мог объяснить Николаю I, что к нему приходят доктора, имеющие рекомендательные письма от бывшего американского президента Мартина Ван Бюрена, морского министра Доббена и бывших послов в России Брауна и Далласа! Как отказать людям, которые мало того, что искренне (об этом ниже) хотят помочь воюющей родине, так ещё и такие характеристики приносят? В итоге 43 американских врача работали на полях сражений. Некоторые так и остались лежать в севастопольской земле (Кларк, Макмиллан, Дейнинджер), некоторые так и остались в России (К. Смит). Основная масса вернулась в Соединённые Штаты с бронзовыми медалями «В память Крымской войны 1853-1856 гг» и серебряными «За защиту Севастополя».
Вот теперь мы подошли к главному: что искали, за чем ехали опасным маршрутом Нью-Йорк-Бремен-Берлин-Варшава-Севастополь эти американцы? Уж точно не из-за денег, ибо, как видим из письма теннессийского хирурга Моллета, «не из денежных соображений... ибо почти десятилетний опыт работы обеспечивал мне хорошую практику дома, но потому что надеюсь сослужить полезную службу... поддержать престиж своей профессии и показать, что в Соединенных Штатах есть хорошие хирурги». К тому же зарплата у них не превышала 100 рублей, на которые в осаждённом городе можно было разве что буханку хлеба купить (это я образно, конечно), да и в контракте вопрос о поставке на довольствие не обговаривался, американских врачей как бы и не было в русской армии до 20 марта 1855-го.
Америка приближается к гражданской войне, следовательно, будут бои, будут раненые, причём с обеих сторон. Слава русского анатома, хирурга, педагога и анестезиолога Н. И. Пирогова гремела по миру уже второе десятилетие. Логично предположить, что прославленный врач окажется в гуще событий, так где, как не у него, пройти уникальную практику ведения сложных операций в условиях военных действий?
Грядёт столкновение не только со своим Югом, но и Британией в целом, нужны сильные союзники. Думаю, тогдашние американские бывшие и действующие политики прекрасно понимали, что Россия всё равно выстоит. Что-то потеряет, что-то приобретёт, но всё равно останется одним из ключевых игроков на мировой арене. Отсюда и рекомендации, подписанные Ван Бюреном и Доббеном: помни, Россия, кто оказал тебе помощь в трудный час! Не могу сказать, осознавали ли медики политические последствия своей поездки в Крым, но в верхах, уверен на 100%, такой вариант был просчитан.
Наконец, элементарное чувство сострадания, присущее по идее всем врачам, да и просто адекватным людям. История сохранила для нас имена тех, кто в сложное время не побоялся приехать на чужую, в общем-то, войну: Г. Кларк, Ч.А. Дейнинджер, Дрейпер, Э. Дж. Элдридж, Фостер, У.Ф. Фанденберг, Дж. Б. Хэнк, П. Харрис, Л.М. Харт, Ч. Генри, Дж. Холт, У. Трол, Турниспид, Уимс, Уайтхед, Галбрейтер, Д. Джонс, Э. Дж. Джонсон, К. Кинг, Дж. Кинкел, Д.Т. Килби, Т.С. Смит, Г.Л. Смайсер, Дж.Т. Стодард,Ч.А. Лис, А. Дж. Лонг, А.Ф. Моллет, Х.Л. Макмиллан, У. Миллан, А.Э. Маршел, Д. Аль, Г. Боствик, Бриэли, Х.Дж. Кейт, Мортон, Мэтьюс, Никлс, Дж.Х. Оливер, Дж. Орен, Ч. Парк, Л.У. Рид, Ф.Х. Райс, К. Смит.
У читателя может сложиться впечатление, что добровольцы были сплошь из будущих «северян». Это не так, ведь тот же процитированный Моллет был из Теннесси, вполне себе южанин. Но принимая во внимание индустриальное, а значит и научное развитие Севера, в отличие от торгового Юга, предположу, что в такой командировке были больше заинтересованы именно медики северных штатов. И не забываем о политической составляющей: как-никак, а именно Россия через считанные годы встала на защиту того государства, которое, под гордым именем «Америка», мы знаем сегодня. И, наверное, не в последнюю очередь потому, что русский народ запомнил, кто приехал в Севастополь, Симферополь, Одессу и Керчь в 1854-м году.