Шаманы против «красных»: Казымское восстание в СССР

Строя СССР, коммунисты столкнулись с целыми народами, вообще плохо представлявшими, зачем им тоталитарный монстр с плановой экономикой. Речь идет прежде всего о северных малочисленных этносах — хантах и ненцах. В то время их вместе набралось бы едва ли больше 40 тысяч, они не имели собственной письменности и вели кочевой образ жизни в тундре. Чихать этим туземцам Севера было на коммунизм.

Но Страна Советов хотела приучить местных к новым условиям жизни и строить социализм даже среди вечной мерзлоты. За красивыми цивилизаторскими формулировками, по мнению историков, крылась идея создать некую «племенную номенклатуру» — предоставить нескольким племенам привилегии, чтобы они начали защищать интересы большевиков в этой местности.

Для этого сталинская власть избрала район реки Казым. Когда-то здесь было хантское Казымское княжество, в 1593-м завоеванное Московским царством. Однако этих далеких племен почти не коснулась современная цивилизация. По мнению коммунистов, здешние жители были наименее «испорченные капитализмом» и имели «здоровый дух».

ХАНТАМ И НЕНЦАМ — ОТ ОТЦА НАРОДОВ

В 1930 году в 17 км от реки Казым появилась культбаза (культурная база) — своеобразный центр предоставления различных услуг коренному населению. Там были баня, школа-интернат, больница, роддом, прачечная. Возвели и несколько домов для персонала учреждений и работников культуры, которые должны были продемонстрировать аборигенам «передовые достижения советского искусства».

Больницу на культбазе за 1931 год посетили 3 344 представителя хантов и ненцев — почти 10 % от тогдашней общей численности этих народов. Преимущества современной медицины туземцы оценили. С другими прелестями советской цивилизации было сложнее.

Рожать местные продолжали дома. Первая роженица появится в роддоме на культбазе только ближе к середине 1930-х. Рассказывают, что, чтобы уговорить ее, пришлось пообещать ценный подарок — швейную машинку «Зингер». Скорее всего, молодая мать потом просто продала ее, ведь вряд ли умела пользоваться такой техникой.

В пионерский отряд при культбазе в 1931 году согласилось вступить только двое детей. Отдавать малышей в школу туземцы отказывались, поэтому властям приходилось прибегать к крайним мерам. У особо упрямых родителей отбирали ружья, то есть лишали возможности охотиться. В условиях тундры это — голодная смерть.

Там, где такое не срабатывало, по свидетельствам очевидцев, приходилось делать фальшивые послания из Москвы «от самого большого и самого главного начальника с соответствующими директивами». В них говорилось о том, что такому-то ребенку надо учиться в школе. Аборигены плохо представляли, как работает советское государство, поэтому их не удивляло, что советский лидер Иосиф Сталин лично пишет им письма.

Однако те, кто все же отдавали детей в интернат, нередко ставили странные условия. Например, запрещали стричь ребенку волосы. Когда же школьники, которые никогда не отходили от родителей более чем на несколько метров, впервые оказывались в интернате, то сразу начинали плакать. Рыдали они, по свидетельству работников учреждения, почти сутки без перерыва. Дело цивилизования и советизации буксовало.

КОММУНИСТЫ, ПРОЧЬ ИЗ ТУНДРЫ!

К культбазе местные в целом относились враждебно. Как минимум потому, что в словаре хантов и ненцев куль — злой дух. Но наибольшее раздражение вызвало то, что работники культбазы насильно отобрали в школу несколько десятков детей, а в декабре 1931-го еще и перестали пускать к ним родителей. Внешне все выглядело логично: ребят закрыли на карантин из-за эпидемии ветряной оспы. Однако что могли подумать аборигены, у которых забрали детей и заперли их на «базе злого духа»?

А тут еще и русские колхозники в поселке Полноват с подачи местных коммунистов решили вспахать хантское кладбище, и никто их не остановил.

Возмущали аборигенов и другие новшества: советская власть заставляла платить большой продналог оленями и мехом, людей привлекали к различным работам, местных уважаемых вельмож и шаманов лишили права голоса.

Наконец разобраться с пришельцами решил хант Иван Ерныхов, владелец большого стада в 168 оленей. По всей окружающей тундре он отправил специальные деревянные таблички, где должны были отметиться желающие собраться на сход. После двух неудачных попыток у его юрты наконец стоял отряд из 160 человек. Таким образом «красная» беда даже объединила извечных врагов — хантов и ненцев.

К прибывшим Ерныхов обратился с речью:

«С тех пор, как на Казыме построили культбазу, туземцам стало жить невозможно. Русские стали туземцев притеснять… Мы должны убрать культбазу, и выжить всех русских из тундры».

Собрание утвердило список требований:

1. Прекратить притеснения «кулаков».
2. Всех детей забрать из школы.
3. Отказаться от помощи культбазы и не помогать ей.
4. Рыбу, пушнину и оленей продавать свободно.
5. Заставить бедноту отказаться от помощи культбазы, пообещав им помощь других туземцев.
6. Убрать культбазу вообще.
7. Переизбрать туземный совет, потому что нынешний не защищает интересы туземцев.

Местные шаманы братья Молдановы принесли жертву духам — 15 оленей. Они заверили: духи благосклонны к туземцам, красным подчиняться не надо.

Тогда 50 повстанцев забрали всех детей из школы, а еще сотня двинулась на поселок Полноват, чтобы передать свои требования советской власти. Готовность помочь восставшим выразили около полутысячи туземцев — к бою была готова значительная часть взрослого мужского населения региона.

Однако по дороге сотню повстанцев встретили местные чиновники из поселка Березового. Они пообещали местным решить все проблемы. Лидер туземцев Ерныхов согласился на мир. Но обещания оказались обманчивыми.

СКРЫТАЯ УГРОЗА

Сталинская власть не могла оставить без наказания проявления неповиновения. Весной 1932 года она перешла в наступление — арестовала одного из участников беспорядков. Впоследствии в 1933-м взяли еще четырех активных аборигенов.

Летом 1933 года начались новые волнения — после того, как ненцы наткнулись на бригаду рыбаков у священного озера Нумто. По традиции, никто не имел права ловить в нем рыбу — рядом было большое святилище. Туземцы требовали от рыбаков немедленно прекратить вылов рыбы, угрожая поджечь культбазу. Также ненцы желали освобождения заключенных хантов.

Масла в огонь подлили сами местные коммунисты. Исполняющий обязанности председателя культбазы Шершнев вместе с коллегой Хозяиновым через несколько дней после стычки на глазах у местных начали, по свидетельству работников культбазы, «проводить опыты — делали гранаты из редьки, набивая ее порохом и делая из ниток запал». Также эти чиновники откровенно угрожали аборигенам расправой за отказ подчиняться советской власти. Вскоре Шершнева и Хозяинова уволили с их должностей, но местные жители уже были убеждены, что русские готовятся к войне.

В течение следующих нескольких месяцев туземцы провели сразу три крупных жертвоприношения. Шаманы гадали на внутренностях животных. Все три раза духи посылали им одно и то же пророчество — не покоряться «красной» власти, а предъявлять ей свои требования. Среди аборигенов также распространились слухи об ожидаемом прибытии пароходов с «белыми» — войсками противников коммунистов во времена Гражданской войны.

Повеление шаманов было простым: ловить и вязать россиян, а если их приедет слишком много — воевать с ними до смерти. На общем сходе выбрали проводника хантского и ненецкого народов — вождя «казымского мира» Ефима Вандимова.

СТРАШНАЯ ЖЕРТВА ДЛЯ ДУХОВ

Вскоре для переговоров с местными прибыла делегация представителей советской власти: шесть чиновников районного и областного уровней во главе с председателем Березовского райисполкома Петром Астраханцевым. Среди них была одна женщина, Полина Шнайдер — уполномоченная Уральского обкома ВКП(б).

Благодаря главе местного туземного совета Прокопию Спиридонову, который поддерживал связь с делегацией, повстанцы узнали, что власть готовит аресты 18 племенных активистов. Они решили действовать на опережение и пригласили делегатов к себе.

Когда коммунисты прибыли и уснули, шаманы передали приказ духов — связать представителей советской власти. На следующий день должностных лиц схватили и избили. Представителей туземного совета и одного чиновника отпустили, вручив им список требований: отпустить арестованных, убрать рыбаков с озера Нумто, не забирать детей в школу. Пять членов комиссии, из которых четверо были этническими хантами, остались в плену — вместе с двумя переводчиками.

Гадание продолжилось. «Решение» духов было суровым: смерть советским чиновникам. Пять делегатов задушили веревками, положили на нарты и отвезли к ближайшим сопкам — невысоким холмам в тундре. Там сани с убитыми сделали ритуальный круг. Впервые за много лет на Казыме происходит человеческое жертвоприношение. По воспоминаниям некоторых современников, с убитых сняли скальпы, а Полине Шнайдер вырезали груди. Однако подтверждения этим свидетельствам нет в советских официальных документах. Двух переводчиков-хантов повстанцы оставили в заложниках.

КАРАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ

Весть об исчезновении чиновников переполошила весь район. Был назначен сбор опергруппы органов госбезопасности. Во всей операции участвовали только бойцы запаса — регулярные войска не привлекали, чтобы избежать лишней огласки. Все делалось в условиях секретности, даже сами члены отряда долго не знали, для чего их собирают.

После нескольких неудачных попыток договориться с восставшими, 2 февраля 1934 года было принято решение о начале карательной операции подразделением ОГПУ.

Однако члены опергруппы были достаточно плохо подготовлены. На сохранившихся фотографиях видно, что им даже не хватало теплой униформы. Местный житель Яков Рандымов впоследствии рассказывал историкам: чтобы «взбодрить» непривыкших к оленьим упряжкам и трескучему морозу бойцов, офицерам пришлось выпустить поверх их голов несколько пулеметных очередей. Сосна, в которую попали те пули, якобы до сих пор стоит у заброшенного поселка Ильбигорт.

О точном ходе операции документальных свидетельств историкам найти не удалось. Есть информация только об одном бое, в котором хант Геннадий Сенгепов застрелил троих бойцов карательной группы. Туземца вместе с матерью убили.

Известно также, что для подавления восстания активно использовались вызванные из Москвы самолеты. «Огромные птицы» сеяли панику и смерть среди аборигенов. Местные жители рассказывали историкам, что самолеты из пулеметов расстреливали чумы и толпы мирных жителей. Благодаря поддержке с воздуха восстание удалось подавить довольно быстро. Летчики убили и ранили десятки мужчин, женщин и детей, хотя в официальных документах встречается другая цифра — 2 убитых среди коренного населения.

ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ:

• Арестовали 88 подозреваемых в причастности к восстанию. 34 впоследствии отпустили, некоторые «загадочно» умерли во время следствия (среди них — Иван Ерныхов). По решению суда, проходившего с 25 июня по 25 июля 1934 года, 11 человек были расстреляны, 38 лишены свободы, 3 оправданы.
• Дети «врагов народа» также подвергались гонениям. Сын одного из осужденных Максим Молданов рассказывал, как в школе учителя привязывали его к кровати и били.
• Петр Сенгепов, сын осужденного к расстрелу шамана-ханта Ивана Сенгепова, даже через 20 лет после подавления восстания не признавал советской власти. Но ему все же пришлось работать в колхозе. За успехи в работе в середине 1960-х Сенгепову хотели выдать 2 500 рублей премии Ленинского комсомола. Но получить немалые средства Сенгепов отказался — это был протест против режима.
• По мотивам восстания в России в 2014-м сняли фильм «Ангелы революции». Он рассказывает о том, как работники культбазы пытаются объяснить аборигенам, что такое модерное искусство, но все заканчивается трагически.