Юрий Соломин: с духовной пищей туго в кинематографе. То же самое с музыкой

18 июня народный артист СССР, художест­венный руководитель Государственного академического Малого театра, лауреат Госпремии РФ, полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» Юрий Соломин отмечает 85-летие. Все карантинные недели Юрий Мефодьевич строго выдерживал режим самоизоляции, сведя общение с внешним миром к минимуму. Исключение он сделал лишь 12 июня – в День России на По­клонной горе Соломину вручили звезду Героя Труда. Поэтому сегодня мы собрали самые яркие фрагменты из интервью разных лет, которые легендарный актёр и режиссёр давал «АиФ».

Об «элите»

– Я ненавижу слово «элитный». Те люди, которые сегодня считают себя элитой, учились в Советском Союзе, где элитных школ не было. Они выучились за госсчёт, заняли своё место в жизни! А потом: не было ни копейки – и вдруг алтын. Был обычным человеком, а стал миллионером в одночасье. Как такое возможно? И сразу человек меняется, становится «элитой». И дети его учатся в «элитных» школах. Почему сегодня в нашей стране одним достаётся всё, а другим ничего? Кто-то особняки себе в Лондоне прикупает, а другие копейки считают. Мне больно на бабушек смотреть, которые милостыню просят. Это оскорбительно: человек всю жизнь проработал, а пенсия у него такая, что её хватает только на хлеб и лекар­ства. Именно восстановлением социальной справедливости должно заниматься руковод­ст­во страны, чтобы у народа была гордость за Россию.

Что бы я сделал, чтобы изменить ситуацию? Я бы кое-кого урезонил. Нет, не тюрьмой, а скорее экономически, нравст­венно. Не хочешь в России жить – уезжай. Но сначала верни то, что тут взял.

О войне

– Меня волнует, что некоторые страны доходят до абсурда, говоря об итогах Второй мировой войны. Перевирается буквально всё. Уже Россия стала агрессором, а не фашистская Германия. Неужели непонятно, что они несут ахинею?

Я всегда хорошо относился – и сейчас так отношусь – к полякам. Простые люди не виноваты в том, что делают политики. И культура у них всегда была на уровне – польские театр и кинематограф, бывало, занимали одно из ведущих мест в Европе. Но то, что теперь говорят их руководители о Второй мировой, – это уму непостижимо. Во время войны там, в Польше, погибло столько людей: русских, украинцев, белорусов, киргизов, казахов, таджиков. Тысячи могил! Но тех, кто сносит могилы солдат, Бог накажет. Он есть.

То же самое могу сказать и о наших отношениях с Болгарией, Чехией. Как они относятся к нашим памятникам! Мне больно. Я же всё-таки не вчера родился. Я помню, какой вклад внесла наша страна в победу над фашизмом.

О провинции

– Я люблю провинцию – сам оттуда. В Москве я учился в институте, а до этого вся жизнь была в Забайкалье. Там меня всему и научили – как жить, как уважать, как презирать кого-то, как ненавидеть даже.

Слово это – «провинция» – употребляю с любовью и болью за тех людей, которые живут там. И если могу чем-то отдать дань моей родине – это привезти туда настоящий театр, наших актёров. В Читу мы возили премьерные спектакли. Если бы вы видели, как там реагируют зрители!

О классике

– Что значит «современное решение классики», кто-нибудь может мне ответить?! А что такое «по-новому сыграть любовь», кто-то знает?! Нет. Потому что это невозможно. В классике есть всё, что присутствует и сегодня в человеке: доверие и недоверие, любовь, предательство, скандалы, инт­риги. Вот взять Островского. Любое название – это тема! «Волки и овцы» о чём? О людях, естественно! Есть в любом обществе волки и есть овцы.

Классика – она о людях, и неважно, в каком веке живут. Важно, что ими движет. И боли у всех одинаковые. И никуда ты от этого не денешься! Вспомните Шекспира. «Быть или не быть, вот в чём вопрос». Вот вам и всё «современное решение»! Разве создано в драматургии что-то лучше классики? Ну напишите хорошую современную пьесу, будем играть. Но ведь пока что это всё поддавки!

О душе

– Я думаю, что человек – это самое сложное существо в нашем мире. Потому что он обладает душой. Душу можно воспитывать, как и вкус. Причём воспитывать её надо со школьной скамьи. Душа у человека реагирует в любом возрасте, но реагирует только на настоящее. Великая актриса Вера Николаевна Пашенная, у которой я учился в Щепкинском театральном училище, говорила: «Уходя со сцены, оставляйте кусочек своего сердца». И я всегда повторяю её слова своим студентам, это как «Отче наш» для меня. Только тогда ты сможешь затронуть душу человека в зале.

О современном кино

– Я очень люблю старые советские киноленты. А вот новые практически не смотрю. Или же включаю телевизор, когда знаю, что там играют мои ученики.

Что такое детектив? Очень интересное, серьёзное произведение – а не просто ударил, побежал, стрельнул, догнали... Так много бессмысленной стрельбы, убийств в современном кино, постоянные драки, кровь. Мне и правда это неинтересно. Но молодёжь смотрит всё это и копирует. Вот у этих героев теперь учатся дети?! К тому же сейчас актёры гораздо слабее тех, с кем снимался я. Сравниваю старые фильмы и новые – небо и земля.

В современном кино, к сожалению, всё решают продюсеры. С духовной пищей туго сейчас в кинематографе. То же самое и с музыкой. Я уже стал думать, что потерял слух, – не могу запомнить современные песни! А тут как-то послушал песни давние. «Как у Волги у реки, у реки», «Три танкиста, три весёлых друга». Сразу всё вспомнил. Когда пересматривал фильм «Небесный тихоход», сидел и вместе с героями пел: «Ну а девушки, а девушки потом». Петь я с детства люблю – у нас хор был в мужской школе, физик играл на аккордеоне. Мы всегда получали первый приз. Но современные песни разве напоёшь? В них ни мелодии, ни смысла.

А мультфильмы сегодняшние? Иногда по телевизору вижу мультики и не могу своим правнукам объяснить, что это за звери в них такие. Уроды какие-то! Я не против нового, но я – за старое. Помню диснеевского «Бэмби». Этот мультик учил прекрасному. А чему учит современная мультипликация, наводнённая монстрами, даже боюсь предположить.

О собаках

– Я к братьям нашим меньшим с большой нежностью отношусь. У меня три собаки есть и четыре кошки. У своих собак многому учусь. Кстати, я знаю, каково сниматься вместе с псом в кино. Мой Маклай играл пса Пифагора в «Московской саге».

И у моих правнуков уже есть три собаки и одна кошка – это передаётся. (Смеётся.) Очень хорошо, когда у ребёнка есть о ком заботиться. «Ты же хотел щенка? Иди погуляй с ним!» Так в человечке воспитывается чувство ответст­венности. Знаете, очень многое можно сказать о человеке по тому, как он смотрит на бездомных собак и как с ними обращается. Если жестоко, я бы не стал дружить с таким человеком – он никого не пожалеет.

О себе

– Возраст? Силы уходят. Но набираюсь их опять со временем, заряжаюсь, когда вижу хорошее исполнение: будь то музыка, спектакль, балет, футбол или гимнастика. Или, например, ребятишки маленькие в разных телепрограммах – как они отвечают на вопросы, иногда от смеха умереть можно! И такие вытворяют акробатические трюки, что думаешь: господи, какой молодец. Ещё я очень люблю фильмы о животных, слава богу, их много показывают – и наших, и зарубежных.

И конечно, главное в моей жизни – Малый театр. Я счаст­ливый человек. У меня есть Театр-дом.