«Матчество»: кому на Руси давали отчество по матери

Обычай присваивать каждому человеку патроним (отчество) восходит у славян ко временам седой старины, и сегодня это кажется чем-то само собой разумеющимся. Однако, у этого устоявшегося правила были, оказывается, и исключения. Летописи и старинные документы фиксируют случаи, когда вместо патронима человек получал матроним – родовое имя не по отцу, а по матери. Его можно назвать еще неуклюжим словечком «матчество».

Кто же получал «матчество»?

Незаконные дети

Самый известный пример из летописи – сын галицкого князя Ярослава Владимировича по имени Олег, живший в XII веке. Его отец был женат на дочке Юрия Долгорукого Ольге, но гораздо больше чем Ольгу любил свою наложницу Настасью. От нее-то и родился Олег.

Князь Ярослав так был привязан к Настасье, что пожелал сделать наследником незаконного отпрыска. Однако приближенные Ярослава Владимировича не желали правителя с таким скандальным происхождением, и дали байстрюку (так на Руси называли незаконных сыновей) ироническое «матчество» — Настасьич. Мало этого, они еще и отравили бедного Олега Настасьича вскоре после того, как он взошел все же на галицкий престол.

Намек на незаконное происхождение чувствуется и в ответе гордячки Рогнеды на сватовство Владимира Красное Солнышко, который был, как известно, сыном князя Святослава и рабыни по имени Малуша. Рогнеда заявила, что не желает идти за «робичича» — сына рабыни. Владимир назван не «Малушичем», тем не менее, матроним просматривается и тут.

«Матчества» можно усмотреть и в доживших до наших дней фамилиях типа Катеринкины, Катины, Аннушкины, Анненковы и т.п. Поскольку фамилии в прежние времена полагались только знатным людям, крестьяне фамилий не имели и назывались по имени отца – Иван Петров сын, Степан Титов сын и в таком роде. А если отца никто по имени не знал, или, напротив, знали слишком хорошо, поскольку был он каким-нибудь грозным помещиком Троекуровым, то ребенка величали по матери – дворовой красавице Катеринке или Аннушке.

Дети сильных и властных матерей

Зачастую, впрочем, «матчество» присваивалось отпрыску не несчастной наложницы знатного человека, а, напротив, ребенку самостоятельной и знатной женщины.

Вот пример из летописи. У дочери Владимира Мономаха, Марицы, был сын Василий, Василько. Отцом Василька являлся некто, выдававший себя за византийского принца, бежавшего из Константинополя по политическим мотивам. Самозванец вскоре погиб от руки подосланных убийц, а внук Владимира Мономаха стал именоваться Василько Маричичем – по имени матери. Имя византийского проходимца было, таким образом, вычеркнуто, зато осталось имя дочери великого князя Владимира Мономаха.

Еще один пример. В XV веке, когда великий князь Московский Иван Васильевич собирал русские земли под свое крыло, в Великом Новгороде сложилась оппозиция Москве, во главе которой стояла знаменитая Марфа Борецкая, вдова новгородского посадника Исаака Борецкого. Марфа Посадница была знатной и очень богатой женщиной, принимавшей серьезные политические решения и вообще, «рулившей» в Новгороде. Она была такой властной и самостоятельной дамой, что ее сына Дмитрия в летописях иногда называют не Исааковичем, а Марфиным.

Можно смело предположить, что подобное происхождение имеет и фамилия Вдовин. Вдовы в древней Руси, если они имели сына, назывались «матерыми вдовами». И если такая матерая вдова не выходила замуж, она становилась полновластной хозяйкой всего имущества, оставленного ей почившим супругом, и управляла им по своему разумению до тех пор, пока ребенок не «войдет в лета», а иногда и дольше. Матерые вдовы, если были богаты и знатны, имели статус наравне с мужчинами, и совершенно неудивительно, что их дети и внуки получали фамилии по матрониму – Вдовины.

В исследовании, предпринятом историком Н.М. Тупиковым, можно найти упоминания лиц, носивших фамилии, образованные от женских имен. Это своеземелец Юрий Марьин живший в 1495 году, крестьяне Григорий Домнин (1617), Якуш Софьин (1495), Иван Татьянин (1650) и т.д. Исследователь делает предположение, что матери этих людей были самостоятельными женщинами, ведшими хозяйство без мужа, что и отразилось на прозвищах сыновей. Впоследствии эти прозвища стали фамилиями.