Парадоксы коронакризиса-2020: тенденции внутренней политики
МОСКВА (ИА Реалист). Можно выделить несколько интересных политических тенденций 2020 года.
Во-первых, хотя проблема COVID-19, безусловно, стала одной из ключевых в 2020 году, в рамках политической повестки "медицинские" темы оказались фактически на периферии. Показательно, что, по данным исследования "Левада-центра", проведенного 21-23 декабря 2020 года и посвященного ежегодной пресс-конференции Владимира Путина, "о коронавирусе, масках, лекарстве от вируса" спросили бы президента только 4% респондентов, "о проблемах медицины, поликлиниках, отсутствии/дороговизне лекарств" - лишь 6% (для сравнения - "о низких зарплатах, пенсиях, невыплатах пособий, бедности, низком прожиточном минимуме/уровне жизни" задали бы вопрос 24%).
Конечно, к "медицинским" темам апеллировали участники ряда региональных политических конфликтов. Вспомним, например, сделанные в июле 2020 года в Красноярском крае заявления тогдашнего мэра Норильска Рината Ахметчина и депутата горсовета Натальи Плотниковой с их оценкой "отношения краевой медицины к медицине норильской". Тем не менее, информационные поводы, связанные с ситуацией в системе здравоохранения на местах, если и выходили на федеральный уровень, то, как правило, имели кратковременный эффект, да и в региональной политической повестке нередко получали довольно ограниченный резонанс.
Возможно, одна из причин этой тенденции: довольно незначительная роль темы здравоохранения в российской политической повестке предыдущих лет. Подобные сюжеты были характерны либо для локальных протестных кампаний (прежде всего, против реальных или предполагаемых планов закрытия больниц или поликлиник), либо оставались в числе фоновых тем для критики властей со стороны оппозиции. Стоит отметить, что в период до пандемии (в 2018-2019 годах) вырос интерес к данной теме со стороны либеральной внесистемной оппозиции и близких к ней активистов (вспомним деятельность "Альянса врачей"), но все же на тотальный рост внимания к проблемам здравоохранения в политической повестке это не сработало. Можно сравнить это с ситуацией в США, где проблемы здравоохранения были важной составляющей общенациональных политических дискуссий задолго до пандемии. Возвращаясь к положению дел в России: характерно, что федеральные власти начали работу по нейтрализации потенциальных политических рисков, связанных с "медицинскими" темами, еще до начала пандемии. Можно отметить расширенное заседание президиума Госсовета, прошедшее под председательством Владимира Путина в октябре 2019 года в Светлогорске по вопросам развития первичного звена системы здравоохранения, где были подвергнуты критике "схематичные" подходы к оптимизации этой сферы.
Во-вторых, возросла публичная роль губернаторов (во многом - на фоне обсуждения ограничительных мер, вводимых региональными властями). Если во второй половине 2010-х годов многие аполитичные граждане нередко не могли сказать ничего конкретного о деятельности своих губернаторов (а иногда даже не могли ответить, кто именно возглавляет их регион), в 2020 году ситуация стала меняться. Для центра эта тенденция имеет положительные стороны - например, разделять ответственность за ситуацию проще с узнаваемыми фигурами, чем с персонами, чей образ максимально размыт. Вызовы для глав регионов тоже очевидны - в такой ситуации они рискуют быстрее набрать антирейтинг. Интересно, что в ряде субъектов с насыщенной политической медиа-повесткой, где довольно широкой узнаваемостью (по крайней мере, у полизитизированной аудитории) пользовались не только губернаторы, но и некоторые члены их команд (одновременно выступавшие в роли "громоотводов"), критика со стороны представителей протестной среды стала чаще адресоваться именно главам регионов.
Впрочем, на фоне этих вызовов определенный карт-бланш главам регионам предоставила достаточно осторожная кадровая политика центра - ряду губернаторов, которые в медийно-экспертном сообществе считались весьма вероятными кандидатами на отставку, дали возможность выдвинуться и переизбраться на очередной срок. Одна из причин понятна - замена губернаторов на фоне сложной эпидемиологической обстановки повышает политические риски для вновь назначенных врио. Нельзя исключать, что в 2021 году ряд значимых перестановок в губернаторском корпусе произойдет не зимой, но весной, тем самым как минимум сокращая дистанцию от этого решения до выборов, а значит - и период уязвимости для "новичков".
В-третьих, в 2020 году активное создание новых партпроектов совпало с сужением возможностей по работе партий в период действия ограничительных мер. При этом "коронакризис" дал определенные преимущества как раз действующим парламентским партиям. Против них тоже сработало снижение интереса СМИ и общественности к партийной политике (особенно ярко выраженное в течение весны 2020 года) - но у них есть базовый уровень узнаваемости и больше статусных фигур, действия или заявления которых могут привлечь внимание прессы. Постепенный переход политических игроков от "повестки пандемии" (например, обсуждения ограничительных мер, перспектив их усиления или ослабления) на сопутствующие сюжеты (прежде всего, проблемы дистанционного обучения) и постепенное возвращение "доковидных тем" (в том числе, экологических и градостроительных), в конце 2020 - начале 2021 года в ближайшее время также будут укреплять позиции именно старых партий.
Эксперты часто спорят, сколько проблем для властей в 2021 году может создать продолжение экономического кризиса и сложная эпидемиологическая обстановка (по крайней мере, в первые месяцы года). Но опыт свидетельствует, что переход к восстановительному росту экономики может создавать не меньше вызовов для властей, так как планка запросов граждан в такие периоды также повышается. Причем, актуализируя не только социальную повестку, но также антикоррупционную и антибюрократическую (для аналогии вспомним 2010-2011 годы). Впрочем, власти также могут вполне эффективно сыграть на этом поле, если будут работать на опережение, что в новейшей российской истории уже было. Например, примером политически результативной работы властей с антикоррупционной темой являлось "дело оборотней в погонах", повлиявшее на парламентскую кампанию 2003 года.