Косплей на Ильича. Почему возвращение Навального в Россию напоминает путь Ленина
Алексей Навальный возвращается в Москву из Берлина, где он проходил лечение после отравления. Некоторые сравнивают прилет оппозиционера с приездом Ленина в революционный Петроград. Автор подкаста «Закат Империи» Андрей Аксенов специально для «Сноба» вспомнил обстоятельства триумфального возвращения Ильича
Возвращение звезды
3 апреля 1917-го в 23:10 в Петроград пришел поезд из Финляндии. После почти десятилетней эмиграции на русскую землю ступил будущий вождь пролетарской революции. Вокзал был переполнен людьми. Когда Ленин появился на подножке поезда, военный оркестр грянул «Марсельезу», а гвардейцы взяли на караул. Огромное количество народу приветствовало вернувшихся революционеров. Ленин, не теряя времени, тут же взобрался на броневик и произнес свою первую речь на Родине.
Вот что пишет об этом событии «Газета-Копейка»:
«На Финляндский вокзал собралась масса рабочих; они торжественно встречали Н. Ленина: на руках он был вынесен “в парадные комнаты”, так сообщил вчера петроградский телефон. Но кто он — этот вождь большевиков, герой революционного подполья. О нем у нас знают очень мало; трудно было до революции встретить его имя на страницах легальной печати: у Ленина — глухая слава».
Далее газета в подробностях рассказывает о жизненном пути Н. Ленина (потому что в то время именно под таким инициалом он был известен). Очевидно, что читателям требовались пояснения: кто этот человек и каков его жизненный путь. В России он был мало знаком широкой публике.
Между прочим сам Ленин был убежден, что его арестуют сразу же, как он ступит на русскую землю. У власти в этот момент находились его политические противники. Сам Ленин в течение последних лет совершенно открыто призывал к превращению Первой мировой войны в Гражданскую и агитировал солдат всех стран с оружием в руках начать борьбу против своих правительств. Кроме того, Ленин смог приехать в Россию с прямого согласия германского правительства, то есть той страны, с которой Россия прямо тогда вела тяжелейшую и кровопролитную войну. Вот что пишет Зиновьев, проехавший с Лениным всю Германию в пломбированном вагоне:
«Все мы были твердо уверены, что по приезде в Петроград мы будем арестованы Милюковым и Львовым (в то время Милюков — министр иностранных дел, а Львов — председатель Совета министров Временного правительства. — Прим. авт.). Больше всех в этом уверен был Владимир Ильич. И к этому он готовил всю группу товарищей, следовавших за ним».
Однако вместо наручников их встретили цветами и военным оркестром, и Ленин сразу же принялся за дело. За семь следующих месяцев он осуществил, возможно, один из самых впечатляющих взлетов в истории, превратившись из малоизвестного оппозиционера в премьер-министра страны со стосемидесятимиллионным населением.
Ленин LIVE
Эти месяцы — невероятно насыщенное время, образец для подражания любого революционера, так, по крайней мере, его описывает советский миф. Невероятная история с непредсказуемым сюжетом, в середине которого — герой на голову выше всех окружающих. Этот миф привлекателен своей медийностью: уж что-что, а красивую картинку большевики умели создавать всегда. За годы советской власти он приобрел даже какую-то евангельскую эстетику, но важно то, что события этого года большевики смогли представить как лихо закрученный блокбастер, который теперь смотришь затаив дыхание: какой невероятный шаг на следующей неделе сделает главный герой? Чем на это смогут ответить его враги, которые, конечно, не сравнятся с ним по смелости и уму?
Здесь и триумфальное начало с цветами и военным оркестром, и ревность завистливых конкурентов-социалистов, и драматичная июльская катастрофа с погонями и переодеванием. Наконец, герой преодолевает все трудности и приходит к победе. «Революция, о которой так долго говорили большевики, свершилась!» — говорит Ленин, появляясь из-за кулис в кульминационный момент. Прожекторы на середине сцены, занавес. Миллионы лайков и репостов со всего мира, байопик в трендах YouTube.
Однозначный хеппи-энд советского мифа о 1917 годе обусловлен всеми драматическими составляющими: ЦК партии — это сплоченная группа друзей, они всегда на шаг впереди врагов. Сами большевики стоят за всеми событиями года, подготавливая и направляя массы от одной победы к другой, и неумелым оппонентам остается только скрежетать зубами в бессилии. Большевики просто не могут не победить. И у победы может быть только один отец. В тумане десятилетий исчезают все попутчики и временные союзники, и остается только одна реальная сила — партия большевиков, во главе которой стоит гениальный вождь.
С исчезновением советского государства исчез и миф. Ленин превратился в обычного оппозиционера, одного из сотен, возвращавшихся в страну. Большевики пропустили отречение императора, даже не рассчитывая при своей жизни увидеть восход революции. Большевики — это парии, маргиналы, и даже более того — иностранные агенты и немецкие шпионы во время тяжелейшей войны с Западом. Они слабы, они никогда не имеют поддержки в народе. Они проигрывают все выборы, в которых участвуют. У них нет никаких талантов, кроме таланта постоянного скандала и популизма. Только благодаря лжи и манипуляциям, благодаря беспринципности и наглости большевики добиваются обманом победы. Этот миф, хоть и с трагичным концом, тоже довольно цельный.
К сожалению, сама драматургия обоих мифов подсказывает, что они не совсем связаны с реальностью. Конечно, в феврале 1917 года большевики — маргиналы, не имеющие массовой поддержки. Но ни один пария не сможет стать премьер-министром огромной страны за семь месяцев, используя лишь популизм и обман. Жизнь, как всегда, намного прозаичнее, намного менее предсказуема и гораздо интереснее любого байопика.
Окно возможностей
За десятилетия подпольной борьбы Ленин был очень далек от того, чтобы стать лидером оппозиции. Широким массам в стране он был неизвестен и неинтересен. Иностранные медиа редко упоминали его в своих статьях, перечисляя видных борцов с царским режимом. Даже охранка, издавая для внутреннего пользования брошюры с описанием подпольных партий, уделяет большевикам от силы пару абзацев: не потому, что не хочет упоминать имя своих заклятых критиков, а потому что таково их действительное значение. Для имперских силовиков гораздо важнее была борьба с настоящими террористами и экстремистами, кидающими бомбы в министров и губернаторов. Основной политической деятельностью Ленина в эмиграции было написание книг и статей, и царскую охранку «блогер» из Швейцарии интересовал мало. Если оппозиционер бежал из России и жил в Европе, то для царской администрации это был идеальный вариант: пусть себе пишет статьи, сидя в Цюрихе.
Но за годы в эмиграции Ленин смог создать себе репутацию непримиримого борца с режимом, не подверженного сомнениям и тягостным раздумьям. Остальные могли менять политические предпочтения, сдвигаясь по мере взросления слева направо. Могли сомневаться в своей правоте и искать компромиссов. Ленин всегда отстаивал свою позицию с яростью и непоколебимой уверенностью. До конца жизни он сохранил юношеский максимализм и, по крайней мере с виду, не поддавался сомнениям. Любая атака на него все больше цементировала его уверенность в себе и в пути, предначертанном Марксом.
Вокруг себя он собрал таких же, как он: небольшую, тесно сплоченную группу людей, не имеющих за душой ничего, кроме идеи революции. Они даже стихов не читали, Серебряный век не оставил в них отпечатка. Они преданы делу и лидеру. За сомнения и несогласие бывшие соратники безжалостно изгоняются. И Ленин сразу же направлял на них весь свой талант публициста. Никогда Ленин не поливал царя и имперское правительство с такой изощренной критикой, с которой он обрушивался на других оппозиционеров: либералов, социалистов, эсеров, меньшевиков. Он не забывал бывших соратников годами, при любом удобном случае напоминая всем об их ошибках, об их лжи и малодушии. За годы повторяемых обвинений терялась суть якобы совершенных предательств, но сохранялась идея: противники Ленина — безмозглые ослы и пособники режима, и это не требует доказательств. Лучшее доказательство — то, что они не сторонники Ленина, не большевики.
С презрением Ленин относился и к СМИ. Критиковать консервативные издания было ниже его достоинства, и так было ясно, что «рабочие окружены со всех сторон морем лжи в буржуазных газетах». Свой основной медийный удар он направлял на свободную прессу, на независимые издания, но больше всего — на газеты социалистов, самых близких своих политических союзников. Социалистические газеты должны были либо полностью поддерживать линию Ленина, либо быть втоптанными в грязь. Например, большевичка Бурко так вспоминала о борьбе между меньшевистским и ленинским изданиями: «…полемика “Правды” и “Луча” развратила рабочих вовсе. Не стесняясь, ничуть не задумываясь, обзывают друг друга и лидеров самыми позорными именами. Как скверно, что наши газеты не церемонятся в приемах. Это прямо разврат. С легким сердцем подозревают друг друга прямо в нелепых вещах».
В победе большевиков нет исторической предопределенности: иначе они бы смогли победить везде в Европе, но мировой революции, как мы знаем, не случилось. Однако в течение семи месяцев Ленин провел свою партию тесным и единственно верным путем. Окно возможностей было невозможно узким, более того, летом 1917 года оно, казалось, захлопнулось с треском. Но гениальность Ленина состояла в том, что он со своей бешеной энергией умел использовать любую возможность и оборачивать себе на пользу любую самую мелкую ошибку оппонентов, заставляя их выбирать из двух зол то, что более чувствительно к их чести и гордости.
Еще Ленин умел удивлять, причем не только своих политических противников, но и сторонников. Торжественный прием на вокзале был действительно масштабным. Да, в то время из эмиграции один за одним приезжали видные революционеры. «Бабушку русской революции» Брешко-Брешковскую встречал сам Керенский, но и Ленина встречал Чхеидзе — председатель Петросовета.
Соратники отвезли Ленина в роскошный особняк Матильды Кшесинской, любовницы наследника и двух великих князей, который к тому времени «засквотили» большевики. И сразу же Ленин огорошил своих товарищей, озвучив программу более радикальную, чем мог представить себе любой из них. Вот что вспоминает меньшевик Суханов об этой встрече в своих дневниках, которые прямо так и разят беспомощностью:
«Мне не забыть этой громоподобной речи, потрясшей и изумившей не одного меня, случайно забредшего еретика, но и всех правоверных. Я утверждаю, что никто не ожидал ничего подобного. Казалось, из своих логовищ поднялись все стихии и дух всесокрушения, не ведая ни преград, ни сомнений, ни людских трудностей, ни людских расчетов, — носится по зале Кшесинской над головами зачарованных учеников».
Всего через месяц после отречения императора Ленин выносит смертный приговор новому правительству. Пролетарская революция должна прийти на смену буржуазной. Предложение это казалось таким безумным и безответственным и настолько не совпадало с чувствами присутствовавших, что бурные обсуждения шли до четырех часов утра.
Но партия — это Ленин, а Ленин — это партия. Сомневаться можно до известных пределов, иначе тебя вышвырнут на улицу, и ты станешь не просто оппозицией большевикам. Ты станешь предателем, на которого обрушится вся мощь ленинского медиаресурса. И за годы борьбы все, кто мог вылететь, давно вылетели. Кормчий встал у руля и повел корабль одному ему ведомым путем.
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь