Семибоярщина: было ли призвание польского принца Владислава на престол предательством России

Призвание московскими боярами в 1610 году польского королевича Владислава на русский престол традиционно оценивается в нашей историографии как национальное предательство.

Призма времени

Четыре столетия назад многое виделось совсем иначе, нежели сейчас. Мы смотрим на те события сквозь призму прошедших веков, отягощённые собственными понятиями, неведомыми и непонятными людям былых эпох.

Термина «семибоярщина», присутствующего ныне во всех учебниках, современники не знали. «Семибоярщиной» назвали московское правительство, пригласившее Владислава на царство, уже в середине 19 века, под влиянием патриотического опуса Николая Карамзина «История государства Российского». В ней всё было изложено так, чтобы было просто и понятно людям того времени. Особенно с учётом обострившейся русско-польской исторической вражды.

А для русских людей начала 17 века Польша играла двоякую роль. Да, с ней часто воевали, но ведь это же и самая большая соседняя страна. Куда ж от неё деться? К тому же в ней жило очень много православных русских людей. И наряду со взаимным отталкиванием всегда имелась и другая тенденция – взаимное сближение. В частности, в середине 16 века рассматривался вопрос о приглашении на польский и литовский престолы московского царя Ивана Грозного или его старшего сына Ивана. А в Смутное время настала очередь русским людям задуматься о том, чтобы поискать себе царя в Польше.

Гражданская война

Династический вопрос никак не отпускал русских людей всю Смуту, постоянно подогревая её и разжигая костёр общего недовольства. Когда под видом уже дважды чудесно спасшегося царя Дмитрия к Москве в 1608 году подступил второй самозванец, многие в России были крайне недовольны царём Василием Шуйским. По их мнению, и как бы мы сказали сейчас, он был нелегитимен. Его противники говорили, что он не был избран на престол всей Русской землёй, а «выкрикнут» толпой приверженцев и после этого коронован. Действительно, созыва выборных со всей Русской земли летом 1606 года не было, и Василий Шуйский был избран на царство, если можно так выразиться, на «несанкционированном митинге».

В Тушино, где расположился лагерем Лжедмитрий II, образовалась альтернативная столица России – со своей боярской думой из числа знатных перебежчиков от Шуйского и даже со своим патриархом Филаретом, отцом будущего царя Михаила Романова. Но зимой 1609/10 года тушинскому лагерю настал конец – разные партии окончательно перессорились друг с другом. Русской знати очень не понравилось, что именем царя Дмитрия холопы и крестьяне требуют себе прав и восстают на господ. Вместе со знатными поляками они оставили тушинский лагерь. Вслед за тем Лжедмитрий II был разгромлен армией царя Василия во главе с его племянником Михаилом Скопиным-Шуйским.

Но разгром тушинского лагеря не означал ликвидации угрозы власти Шуйского. Знатные люди, оставившие самозванца, ещё раньше отправились в лагерь к польскому королю Сигизмунду III, осаждавшему Смоленск, просить его сына на московский престол. Они на время составили как бы альтернативное правительство в изгнании.

Первая русская конституция

Посольство бывших тушинцев к королю возглавили боярин Михаил Салтыков и лже-патриарх Филарет. 4 февраля 1610 года они подписали с Сигизмундом договор, по которому сын короля Владислав становился московским царём. Одновременно власть нового царя ограничивалась. Он не мог никого казнить без суда с участием бояр, обязан был созывать боярскую думу для совещания о важных государственных делах, а для совета о важнейших –Земский собор.

Самое главное, что царь, будучи католического вероисповедания, не имел права посягать на свободу православного исповедания и обязывался хранить все привилегии православной церкви. Там был ещё ряд важных статей: о назначении неродовитых людей в дворяне за личные заслуги, о свободе выезда русских людей в другие государства и т.д. По сути, это была первая в истории России конституция, причём довольно демократичная для своего времени.

Условия договора стали широко известны. Дни царствования Василия Шуйского, у которого уже не было его талантливого племянника, были сочтены. Его воеводы, посланные против поляков, сражались неохотно и потерпели поражение под Клушино. Вслед за тем, 17 июля 1610 года ещё одна уличная революция в Москве закончилась свержением Шуйского и пострижением его в монахи.

Забытый земский собор 1610 года

Распорядительная комиссия из «седмочисленных бояр» всегда формировалась в случае междуцарствия. Летом 1610 года перед ней стоял выбор из двух зол: польский королевич или Лжедмитрий II. Первый казался оплотом порядка против анархии. Кроме того, его уже призвала часть русской элиты. Согласие с договором от 4 февраля и подтверждение призыва Владислава в Москву позволяло восстановить политическое единство русской элиты, что было важно в условиях разгоравшегося антифеодального движения низов.

Чтобы придать своему решению видимость легитимности, «Семибоярщина» созвала подобие Земского собора, причём роль представителей с мест играли те люди, которые случайно – по службе или торговле – оказались в данный момент в Москве.

Решающее значение имела позиция высшего духовенства. Патриарх Гермоген исходно был против свержения Шуйского. Но теперь, когда оно стало свершившимся фактом, он больше всего опасался Лжедмитрия II. Поэтому он согласился с призванием польского принца. С посольством к Сигизмунду Гермоген отправил личную просьбу арестовать Филарета как лже-патриарха, которую поляки исполнили.

17 августа 1610 года жители Москвы и находившиеся в ней люди из других русских городов были приведены к торжественной присяге (целованию креста) на верность Владиславу согласно решениям боярской думы и импровизированного Земского собора. Как отмечал Василий Ключевский, из статей договора 4 февраля боярская дума выбросила некоторые статьи, и эти исключения были характерны. Они касались прав неродовитых людей возвышаться по заслугам и свободного выезда для торговли и учёбы за границу.

В остальном же конституция осталась без изменений, особенно вопросы неприкосновенности православия в России и невозможность казней по личному царскому произволу. При условии соблюдения новым царём этих условий русские люди обещали во всём «прямить и служить» ему. Акт гражданской присяги не личности царя, но закону, по которому он должен был царствовать, явился беспрецедентным для России.

Земский собор 1610 года, подтвердивший призвание Владислава в Москву, в сущности, ничем не отличался от собора, утвердившего у власти Бориса Годунова в 1598 году. Неизвестно, как бы дальше пошла история России, если бы поляки не повели себя вызывающе.