Коллекционер – это стиль жизни…

До недавнего времени в биографии известного коллекционера Оскара Германовича Гансена было больше вопросов, чем ответов. Однако снятие табу на «запрещенные» в советское время имена позволило опубликовать свои исследования научным сотрудникам Киевских музеев, в чьи собрания (в силу тех или иных причин) попали уникальные произведения искусства и старины из когда-то знаменитого частного музея О. Гансена. Так, стали известны точная дата и место его рождения: 18 февраля 1881, Петербург; уточнены подробности создания 3-го Государственного музея на основе коллекции Оскара Германовича. А сейчас сотрудники Сумского художественного музея, готовя выставку из своих фондов, в основе которых – «сумская часть» собрания О. Гансена,  пришли к выводу, что хранят личную печать коллекционера.

Переезд в Киев из Петербурга в 1907 году семьи О. Гансена был связан с переводом сюда конторы правления Товарищества Велико-Бобрикского сахарного завода (бывшая Харьковская губерния, теперь – Сумская область), в котором мать Оскара – Елена Августовна Виттерлейм – была директором-распорядителем. К тому времени она вышла замуж за инженера путей сообщения Иоакима Адольфовича Сумовского, а он не возражал против усыновления ее сына, оставив за ним имя отца. Отчим О. Гансена – состоятельный человек – стал первым директором основанного в столице в 1898 году акционерного общества Белгород-Сумской железной дороги,  одним из акционеров которого был  крупный промышленник из Сум Павел Иванович Харитоненко (имея в районе

строительства железной дороги свои сахарные заводы, он щедро финансировал работы на участке Басы – Готня). Поэтому не удивительно, что Сумовские  выбрали своим местом жительства Сумы, поселившись в роскошном  особняке на Петропавловской улице, выстроенном еще в ХIХ веке потомственными купцами Сухановыми (предположительно, по проекту архитектора  М. Ловцова), куда впоследствии будет переправлена часть собрания Оскара Гансена…

1907 год оказался для Гансена знаковым. Став студентом юридического факультета Киевского университета Св. Владимира (до того учился на экономическом отделении Петербургского политехнического института, а с августа 1904  – на юридическом факультете Петербургского университета), он включился в общественную деятельность, начал активно собирать предметы искусства и старины. Именно это увлечение стало делом его жизни.

Материальное положение семьи и его личное позволяло Оскару Германовичу заниматься коллекционированием. После смерти отчима ему в наследство досталось 1/5 акций Велико-Бобрикского сахарного завода. Кроме того, он имел счета в Петербургских и Варшавском банках. Как потомственный почетный гражданин и действительный член Товарищества домовладельцев города Киева и его окрестностей, Оскар Гансен владел домами и земельными участками в Киеве – по Виноградной, 18; Столыпинской, 35; Фундуклеевской, 68; 3-й дачной линии. Без сомнения, Оскар Гансен принадлежал к тем кругам торгово-промышленного капитала, лучшие представители которых осознали необходимость собирательской и меценатской  деятельности. И для него это было не только надежным вложением капитала, но и своеобразной страстью, подлинной любовью к искусству, природным даром распознавать настоящее, ценное. В 1911 году он снял квартиру в новом доме, возведенном Леонидом Родзянко в модном в то время стиле модерн (совместный проект архитекторов М. Клуга и В. Городецкого) по улице Большая Подвальная, 14-а, кв. 5 (ныне – ул. Ярославов Вал), где разместил свою уникальную коллекцию и поселился сам. К счастью, сохранились фотографии интерьеров квартиры Гансена, которые он успел сделать накануне Первой мировой, дающие нам представление о «музейном подходе» к коллекционированию, о знаниях, вкусах  и приоритетах ее собирателя.

В целом собрание О. Гансена свидетельствует о его стремлении создать гармоничный образ эпохи, подчеркнуть стилистическое единство разных видов искусства. В интерьерах его частного музея живопись сочетается с графикой, скульптурой, мебелью и так называемыми «художественными предметами» – фарфором, фаянсом, стеклом, бронзой, тканями. Кроме этого, в сферу его собирательских интересов входили военные атрибуты – оружие, мундиры, награды.

По коллекциям его монет, медалей и печатей можно было изучать мировую историю, хотя предпочтение коллекционер отдавал отечественной и польской.

Не удивительно, что «вечный студент» стремился к контактам с современным ему миром музеев и крупных коллекционеров. Он сблизился  со многими известными деятелями украинской культуры и искусства начала ХХ столетия. В число его знакомых входили: создатель и первый директор Киевского художественно-промышленного и научного музея Николай Биляшивский, легендарный директор  Львовского Национального музея Илларион Свенцицкий, искусствоведы Дмитрий Щербакивский, Федор Эрнст, историки Михаил Грушевский, Николай Макаренко, видные художники – братья Василий и Федор Кричевские, Георгий Нарбут, Сергей Светославский, Вильгельм Котарбинский и многие другие, кто впоследствии станет помогать ему в сохранении коллекции или войдет как экспонент в его собрание.

Складывались его коллекции скрупулезно, а местами сбора были такие центры искусства, как Петербург, Киев, Москва, Львов, Варшава, с их выставками современного искусства, антикварными салонами и лавками. К сожалению, пока ничего не известно об участии его в крупных аукционах. Зато в книге Вадима Павловского «Василь Григорович Кричевський. Життя і творчість», изданной в 1974 году Украинской Свободной Академией Наук США, упоминается о совместных экспедициях в провинции с целью собирательства украинских килимов (в фондах Сумского художественного музея хранится более 50-ти их экземпляров).

Заметим, что 1911 год упоминается в архивных документах, касающихся Оскара Гансена, довольно часто. Прежде всего, он подводит итоги своего собирательства. В специальном выпуске журнала «Искусство, живопись, графика, художественная печать» (№ 6-7 за 1911 год), посвященном его коллекции киево-межигорского фаянса, признанной единственной в мире по уникальности и количеству экземпляров (более 1000 единиц), помимо заказной статьи Евгения Кузьмина «Межигорский фаянс», публикуется статья «Межигорские клейма» самого Гансена. В ней он квалифицированно дополняет искусствоведа относительно специфики маркировки изделий на фабрике в разные годы ее существования. При этом автор приводит в качестве примеров  не только марки, встречающиеся в его собственном собрании, но и «в некоторых других коллекциях». Профессиональный научный подход к делу чувствуется во всем.

            Далее, в 1911 году Гансен-меценат впервые отмечен в музейных отчетах как даритель ценных предметов (церковная вышивка золотными нитями, образцы подрясников, гутного стекла, фаянса, фарфора). В этом же году  он передал в подарок Львовскому промышленному музею деревянную скрыню ХVІ столетия, декорированную аллегорическими орнаментальными мотивами. Директор музея в письме-благодарности заверял Гансена в том, что это творение искусства будет находиться в постоянной экспозиции, а на этикетке будет указано имя дарителя. Известна также переписка коллекционера

с этим музеем, в которой  обсуждались вопросы пополнения музейного собрания и возможности приобретения О. Гансеном экспонатов для музея. Имея деловые контакты с Галицией, собиратель ни на миг не забывал о своем долге перед искусством. Cкладывалось ощущение, что его жизнь протекала беззаботно, была наполнена приятными встречами и впечатлениями.        Именно в этот период Оскар Германович мог познакомиться с австрийским скульптором, галичанином по происхождению, Петером Терещуком (Peter Tereszczuk, 1875 –1963), популярность которого как мастера бронзовой пластики возрастала,  и заказать ему статуэтку-печать с личным вензелем — монограммой «ОН» (от «Oscar Hansen», как маркировал он книги своей огромной библиотеки; латиницей же выписано его  имя на экслибрисе работы Георгия Нарбута).

Выпускник Венской школы искусств и ремесел (Vienna Arts and Crafts School), П. Терещук успешно сотрудничал с венским литейщиком Ульрихом Ульманом, который прославился, как один из лучших производителей малотиражной авторской скульптуры. Предпочтение мастер отдавал изображениям женщин и детей, а известность ему принесли композиции, выполненные из бронзы и слоновой кости, но скульптор работал и с другими материалами. Диапазон его деятельности необычайно широк – это портретная скульптура, кабинетная скульптура малых форм, письменные аксессуары, настольные лампы, бра, различные бытовые предметы (коробочки, пепельницы, лоточки, декоративные вазочки, звонки и прочие дорогие мелочи).

Уникальное украшение письменного стола – печать со скульптурной рукоятью в виде женской головки, покоящейся, как бюст, на пьедестале  с подписью известного скульптора на обороте – мог себе позволить успешный и состоятельный человек, каковым и был Оскар Германович Гансен. Однако печальный вид женщины в покрывале и надпись «LA BERGERE» (с франц. – «пастушка, жрица») над рельефным пасущимся  агнцем,  читаемые на лицевой стороне пьедестала-подставки в виде усеченной пирамиды, хранят в себе некую тайну человека, пережившего горе. Эта тайна пока не раскрыта. Страстный собиратель образцов сфрагистики, Оскар Гансен вряд ли мог предположить, что его личная печать, несущая отпечаток скорби, окажется в коллекции собранных им матриц периода последнего польского короля Станислава Августа Понятовского и патриотических восстаний ХVIII–XIX веков, вызванных разделами Речи Посполитой. Как не мог предположить, что его слова окажутся пророческими: «…кроме материальной стоимости, музейное собрание мое имеет художественно-научную ценность, каковая… есть плоды моего неустанного труда по изысканию и изучению памятников старины, и составляет огромный багаж знаний, совершенно безвозмездно отданный потомству…».

До начала большой «Мировой скорби» остается еще несколько лет мирной жизни, которые коллекционер, меценат и библиофил с упоением посвятит любимому делу, а затем начнутся заботы совершенно иного характера. Архивные сведения об Оскаре Гансене обрываются 1919 годом – временем создания 3-го Государственного музея на базе «киевской части» его собрания и в его же собственной квартире. Последующие же разделы и перераспределения Гансеновских коллекций начнутся в 1920-е годы уже в отсутствие их собирателя, дальнейшая судьба которого пока неизвестна…