Эту радость он помнит всю жизнь: Тверь отмечает 80 лет со дня освобождения от немецко-фашистских захватчиков

16 декабря в нашем городе большой праздник, в этом году особенный: 80 лет со дня освобождения Калинина от германской оккупации. Самое лучшее, что мы сейчас можем сделать, это обратиться к памяти людей, которые жили тогда в областном центре, выслушать их. Своими воспоминаниями с «Тверскими ведомостями» поделился свидетель тех дней, житель Твери Геннадий Николаевич Крупнов. – […]

Сообщение Эту радость он помнит всю жизнь: Тверь отмечает 80 лет со дня освобождения от немецко-фашистских захватчиков появились сначала на Тверские Ведомости.

16 декабря в нашем городе большой праздник, в этом году особенный: 80 лет со дня освобождения Калинина от германской оккупации. Самое лучшее, что мы сейчас можем сделать, это обратиться к памяти людей, которые жили тогда в областном центре, выслушать их.

Своими воспоминаниями с «Тверскими ведомостями» поделился свидетель тех дней, житель Твери Геннадий Николаевич Крупнов.

– Я родился 1 октября 1932 года в городе Калинине. Когда началась война, мне было 10 лет. Все, что я видел, помню хорошо.

Наша семья жила в деревянном частном доме на Бурашевском шоссе, сейчас это улица Ерофеева. Помню, как в октябре 1941 года пошли с мамой за хлебом, магазин был в одном из больших домов на проспекте Чайковского, они и сейчас там стоят. Прошли улицу Манежную, которая сейчас называется улицей Склизкова, услышали тяжелый звук моторов и увидели низко летящие самолеты, их было четыре-пять. Они стали бросать бомбы, мы побежали. Не зная, как вести себя в таких ситуациях, вместо того чтобы упасть, стояли за забором и смотрели на осколки, которые падали рядом с нами. Страшно было очень. На Манежной – ямы, трупы, крики. Но дома не пострадали – специально так делали, или штурманы были неграмотными, не знаю.

Прибежали домой, отец говорит: «Надо уходить». Папе было 45 лет, у него было больное сердце, и в армию его не призвали. Он умер на следующий год после окончания войны. Мама тогда работала на рыбозаводе.

У отца была тачка с колесами от детского велосипеда. Загрузили мы в нее пожитки и пошли в сторону волжского моста: хотели добраться до бабушки, которая жила недалеко от станции Кулицкой, в деревне Новое Чопорово. У здания НКВД, где сейчас медицинский институт, стояло очень много народу, все смотрели на разрушенный мост, который, как я тогда узнал, наши войска перед отступлением взорвали. Мы повернули обратно.

Как немцы пришли

Пошли слухи, что немцы уже в городе. Нас было трое приятелей, я и еще два соседа, один старше меня на три года. Мы без конца бегали на угол проспекта Чайковского и смотрели, когда появятся немцы. И вдруг крик: «Немцы! Немцы едут!». Мотоциклисты! Они проехали часовню и перекресток на Бурашевском шоссе, остановились, развернулись и поехали обратно в сторону станции. Через некоторое время кричат: «Машины едут! С немцами!».

Мы смотрели из-за угла, опасаясь высунуть голову. Они проехали часовенку, остановились, стали высаживаться. Их никто не встречал, стрельбы не было – наши ушли за Мигалово. Шум, гам, немецкий разговор, двинулись в нашу сторону. Только я вбежал в дом, тут и они заходят. Их четверо, ведут себя как хозяева, громко о чем-то говорят между собой. Осмотрели все, в сарае штыками землю истыкали, а нас – маму, папу, сестру и меня – выгнали из дома. Мы спрятались в бомбоубежище, которое начали строить во дворе рядом с домом, когда пошел слух, что немцы наступают.

Они нас там заперли, а утром заставили вернуться в дом – может, так считали более безопасным для себя.

Виселицы на Сенной

Наш дом – на улице второй от края, №3, а соседний, № 1, довольно большой, пустовал: люди эвакуировались. Вот там большая группа немцев и разместилась. А на следующую ночь этот дом забросали гранатами, по-видимому, партизаны. Отец сказал: «Не выходите, убьют к чертовой матери». Утром мы увидели, что забор между нашим и тем домом снесен, прямо в огороде валялись трупы. Их было очень много.

Немцы стали выставлять постовых вокруг нашего дома. Значительная часть их соединения жила в Бурашевском переулке. Там у них была кухня на улице, хлеб пекли под открытым небом. В том доме и рядом, в сарае, у них были склады.

Пошел слух, что вешают подозрительных людей. Сестра ходила на Сенную площадь (сейчас площадь Славы), видела виселицы и повешенных. Меня родители туда не пускали.

Сидим мы как-то вечером в полумраке – электричества тогда не было, и вдруг стук в окно. Наши! Расспросили, что да как, сказали, что скоро приедут. Освобождение Калинина близилось, немцы стали собирать свои манатки, а вечером 14 или 15 декабря, перед тем как отступить, стали поджигать пятиэтажки на улице Чайковского.

16 декабря стал большим праздником. На Почтовой площади (где сейчас памятник Михаилу Тверскому) собралось много народу, чтобы отпраздновать освобождение. Вся площадь была заполнена людьми, они стояли группами, танцевали под гармошку.

Трудодни

У нас пока еще оставалось немного картошки и даже сало. Два месяца оккупации на улицу мы старались не ходить. Когда немцы ушли, в часовне сделали хлебный магазин и отпускали хлеб по карточкам. Потом там устроили керосиновую лавку.

Наступило время, когда кончились все продукты, и тогда меня отправили в деревню к бабушке. Она жила одна – все ушли на фронт. В деревне была небольшая школа, но из-за холода на занятия никто не ходил. Председатель колхоза Иван Захаров кричал моей бабушке: «Марья, Генька что там делает? Пускай работать идет, трудодни будем ему писать». Так я стал работать в колхозе. Научился запрягать лошадь, управлять повозкой. Бабушка сеяла, я на лошади подвозил ей зерно, подтаскивал мешки, потом мы бороновали.

Два школьных года я пропустил, в результате окончил семилетку в Калинине, в 14-й школе. А после армии меня позвали на курсы от торговой организации «Хлебторг», и я стал учиться на торгового работника. Окончил десять классов, кооперативное училище на улице Шмидта, а потом и торговый институт в Москве.

С 1964 года стал работать в кооперативном техникуме. Заочно получил в Московском кооперативном институте специальность преподавателя по кооперативной торговле. 30 лет проработал в техникуме преподавателем, потом заместителем директора, был секретарем парторганизации.

Сейчас Геннадий Николаевич Крупнов ходит по тверским школам и рассказывает детям о самых важных событиях военных лет, о том, как было страшно и как было радостно. Потому что считает, что патриотическое воспитание имеет очень большое значение. Особенно часто он бывает в школе № 45. Ребята всегда слушают с большим интересом.

Фото из личного архива Геннадия Крупнова

Сообщение Эту радость он помнит всю жизнь: Тверь отмечает 80 лет со дня освобождения от немецко-фашистских захватчиков появились сначала на Тверские Ведомости.