Звездный промоутер Максим Берин о капризах Иглесиаса и Антонова, депрессии Хворостовского и планах на Пугачеву

Организатор топовых событий раскрыл закулисье шоу-бизнеса.

Организатор топовых событий раскрыл закулисье шоу-бизнеса.

Больше 15 лет компания Берина занимается организацией событий мирового масштаба. О гонорарах звезд и сюрпризах в их райдерах, а также о скандалах закулисья — в честном интервью.

Период новогодних вечеринок в самом разгаре — топовые артисты едва успевают менять локации, чтобы поздравить желающих с наступающим. Компания Berin Iglesias Art, которую почти 20 лет назад основал промоутер Максим Берин, давно заняла свою нишу в организации грандиозных праздников. И, кстати, привнесла в эту сферу новый формат — гала-ужинов. «Гости, с одной стороны, сидят камерно и видят звезду, но «косты» «шерят» с другими столиками. Сейчас, в пандемию, все считают деньги, поэтому разделить расходы — довольно разумный подход», — считает Берин.

Максим родился в семье известного дирижера Аркадия Берина, много ездил с отцом в детстве, изучив всю изнанку гастрольной жизни. Потом отучился в Германии на классического музыканта по классу саксофона, начал преподавать, став доцентом в университете… Но в какой-то момент понял, что видит будущее иначе — мечталось о чем-то большем. Получив второе образование по части организации культурно-массовых мероприятий, Берин открывает свою компанию — тогда это был офис с единственным сотрудником. Сейчас же — она одна из известнейших на рынке и работает с главными мировыми и российскими знаменитостями.

— Помните, с чего все начиналось — первую звезду, которой делали концерты?

Так как я сам из классической музыки, то и начал с нее — с фестиваля Юрия Башмета, который мы организовывали ежегодно в течение 6-7 лет. Сразу возник огромный ажиотаж, билеты раскупались мгновенно. Что мне нравится в Юрии Абрамовиче — доля авантюризма: да, он, конечно, доверял моему отцу, однако, при этом не побоялся довериться начинающему промоутеру. Прожив на тот момент много лет в Германии, я уже понял, как работает немецкая машина. У меня, конечно, есть свои вопросы к стране, но она меня научила четкости, пунктуальности, конкретике, верности слову.

— Очень скоро вы стали делать концерты уже мировым звездам.

Я из тех, кто сразу стремится расти, подниматься выше, а не топтаться на одном уровне. Ну и, конечно, без удачи не обошлось. Так получилось, что мне заказали организовать выступление Scorpions на экономическом форуме в Петербурге. Ранее, еще будучи директором симфонического оркестра в Германии, я как-то контактировал с адвокатом этой группы, одним из самых авторитетных в стране. Телефон сохранился. Когда мне поступил запрос, действовал достаточно самонадеянно, сразу сказал, мол, а, «Скорпионс», да это ж мои друзья. Набрался смелости и позвонил человеку, которого видел, наверно, раз в жизни. И все получилось! Вот тогда уже обо мне как-то узнали, да я и сам почувствовал определенную уверенность в своих силах.

— Шесть лет назад вашим партнером стал Хорхе — племянник легендарного Хулио Иглесиаса. Вы не раз делали концерты и ему, и Энрике. Сложные персоны?

Мы познакомились с Иглесиасами, когда я организовывал Хулио тур по России — причем, это была моя инициатива, так как с молодости люблю его творчество. Хорхе же на тот момент работал менеджером у дяди. Потом завязалось какое-то общение, не раз обращался к нему за помощью: к примеру, мне как-то понадобился Антонио Бандерас, и оказалось, что он живет в Марбелье как раз в доме напротив Иглесиаса. Позже Хорхе решил уйти от Хулио — психологически устал быть у него по сути на побегушках. К тому же чем старше люди, тем тяжелее им угодить: плохое настроение — ты виноват, хорошее — все равно виноват. Энрике — тоже очень своеобразный парень. Я долго не мог понять, как человек столько лет мега востребован, до сих пор эти девочки, уже не первое поколение, визжат и орут, по-прежнему в шикарной физической форме. Хорхе учился с ним в Майами в одном классе и рассказывал, что Энрике был страшнейшим хулиганом, такое вытворял. Но вырос в грандиозного певца. Вокруг него большая команда людей — и там, конечно, каприз на капризе. Несмотря на уже почти родственные отношения, Иглесиас остается для нас одним из самых сложных артистов. С одной стороны, любой вопрос решается между Хорхе и Энрике по телефону, но потом все равно вступают менеджеры, и каждому нужно уделить внимание и время. Плюс сложно с перемещениями, так как Энрике летает только на своем самолете, и максимум на три выступления подряд — ставит их через день и потом должен обязательно вернуться домой. Он не берет 10-20 концертов, поэтому Иглесиаса давно не было в мировом туре — ему это просто не надо.

— Ушел в семью?

Да, ему сейчас это близко — у него с Анной все замечательно: огромнейший дом в Санни Айленде в Майами, трое прекрасных детей. Несмотря на все внимание женского пола, Энрике оказался образцовым семьянином. Стал уже наполовину русским, хотя язык так и не выучил, только отдельные, не лучшие, слова.

— А если говорить про топ российских артистов — это все те же Киркоров, Лепс и Стас Михайлов? Кого у вас чаще всего просят?

С Филиппом я время от времени работаю, но в этом декабре не было на него заказов. Гриша Лепс очень востребован, Валера Меладзе, Леня Агутин. Когда мне нужно найти на них дату, то в декабре-январе, как правило, уже все занято. Часто мы сотрудничаем с группами «Ленинград», «Руки вверх», «А-Студио». По ценнику из всей этой компании выбивается только коллектив Шнурова — буквально в облака: так как официально они уже не существуют, но иногда за большие деньги что-то делают. Но далеко не все могут позволить себе такие цифры. Иностранцы сейчас вообще никого не интересуют. Один только вот Стивен Ридли попал в Москву благодаря нам — и завис, так как Англия ввела 10-дневный карантин для прилетающих. Понял, что, вернись сейчас в Лондон, пропустит весь новогодний чес. Он парень скромный, прям так и пишет в социальных сетях, мол, «я здесь, остался на две недели. Если есть заказники — открыт для предложений. Это будет дорого, но пишите!»

— Вы со многими работаете на регулярной основе — к примеру, выступаете эксклюзивным представителем Анны Нетребко. Деловые отношения часто перерастают в дружбу?

Да, за ее юбилейный вечер в Кремле, мы, кстати, получили премию «Виктория» в этом году. Данным концертом мы первые открыли этот зал после полугодового простоя — рискнули, отказались от 50% рассадки и провели по «куарам», собрав аншлаг. Но, что касается дружбы, я стараюсь с артистами держать дистанцию. Во-первых, дружба — это когда много времени проводишь вместе, а это изначально невозможно, так как у всех свои дела. Плюс при сближении начинает теряться грань. Если ты захочешь потом работать с другом, а он в каких-то вещах не пойдет навстречу, будет в сто раз обиднее, мол, как же так, ты же друг, что ты мне не уступаешь пять тысяч? Я понял это на жизненном и профессиональном опыте. Поэтому со всеми в хороших отношениях, кроме тех, кто пытается нас кинуть или обмануть. А таких, к счастью, немного. С Аней и с Юсифом Эйвазовым у нас добрые отношения, но мы соблюдаем субординацию «артист — агент», к тому же все эти объятия и поцелуи в пандемию в принципе излишни.

— Также вы долгие годы сотрудничали с Хворостовским. Помню многочисленные веселые фото с ним в Инстаграм. Часто вспоминаете Дмитрия?

Мы познакомились в 2014 году, когда делали фестиваль Владимира Спивакова в Минске. Никто тогда не мог заполучить Диму, потому что он стоил 100 тысяч евро — безумная цена для оперного певца. Разве что брать такого под стадион, а у меня был небольшой двухтысячный зал. Тем не менее, они с Владимиром Теодоровичем приехали, дали грандиозный концерт, ну и мы с ним после пошли в ресторан, подружились. Позже Хворостовский пригласил меня на свой день рождения в Лондон — там собрались все его близкие. Потом я сделал ему европейский тур по Германии по лучшим залам... Прилетели в Баден-Баден и пошли в местный паб — у Димы на следующий день выступление, а он, помню, пиво ледяное сидит хлещет и уверяет: «Все нормально!» Как-то выступление совпало с моим днем рождения, так Хворостовский утром пошел и где-то купил картину в подарок — до сих пор висит у меня дома с его автографом и поздравлением. Дмитрий был, конечно, огонь: гулять так гулять, стрелять так стрелять!

— Болезнь его изменила?

Незадолго до того, как мы прилетели на один из концертов в Загреб, он узнал о болезни. И превратился в совершенно другого человека. «Макс, все, я заболел, я умру»… У него была депрессия. Но он боролся как лев. У нас стоял в расписании новый тур по Германии, но постоянно переносился и переносился. И в какой-то момент Дима сказал: «Все, еду!» Это был его последний официальный тур. Хворостовский выходил прямо, держался рукой за дирижерскую рамку и отрабатывал два часа. Но, выходя со сцены за кулисы, буквально падал без чувств — мы его ловили под руки. После концертов иногда шли в ресторан, Дима выпивал пару бокалов вина. Но с ним уже тяжело было общаться — психологически у него срывало крышу, конечно, он все знал. Я не стираю его сообщения до сих пор. В апреле 2017 года он мне прислал: «Макс, результат МРТ хороший, есть улучшения!» Я обрадовался, поздравлял его. С Димой, конечно, был особый период времени. Столько планов осталось неосуществленных. Но, к сожалению, рак победил.

— Наши звезды по запросам, по поведению сильно отличаются от зарубежных?

Иностранные артисты, конечно, другие. Но райдеры что у тех, что у этих всегда интересные. Буквально недавно получил бытовые требования Юрия Антонова. Обычно я сам их не смотрю, так как есть специальные профессиональные люди, но тут, как говорится, «книжкой заинтересовался даже он». Позвонил сразу директору Юрия Михайловича, сказал, мол, все понимаю, но некоторые пункты — не понимаю.

— И как в итоге поступили?

Он все-таки человек старой закалки, взрослый, разумный. Да и времена сейчас не те. Это молодые ребята понтуются, что не выйдут на сцену, если что-то их не устроит — вот где бешеные запросы. Мне-то не жалко, но я понимаю, что они не стоят этого гонорара и дополнительных расходов. Поэтому лучше с мэтрами поработаю, с ними всегда можно договориться. Тем более у нас такой подход, что артист в любом случае останется доволен. К примеру, после каждого гала-ужина Big Art Festival у выступающего еще минимум 4-5 предложений на закрытые мероприятия.

Частный борт и особые условия: как и с кем Григорий Лепс проведет Рождество в Куршевеле

— Антонов у вас в январе поет в Дубае. А до этого давненько не давал концерты. Почему решили его пригласить? Ну и наверняка не первый раз работаете?

Директор Юрия Михайловича после очередного нашего фестиваля, увидев, как все прошло, поинтересовался: «Макс, а что ты нас не приглашаешь?» Я объяснил, что артист очень непростой, да и цена немаленькая. Но услышал в ответ, что им было бы интересно поработать именно со мной. Это приятно, ведь Антонов — живая легенда, каждая песня — хит. Плюс, действительно, он мало выступает — настоящий эксклюзив. Раньше мы сотрудничали только по частным вечеринкам, как-то я приглашал Юрия Михайловича к себе, да и сам бывал у него в гостях. Он очень легкий простой человек, помню, отвез нас потом в ресторан на ужин — и настоял на том, что оплатит счет.

— Познакомил вас со своими многочисленными кошками?

Я был первый раз и так понял, что есть разные дома. В одном вот расположено домашнее хозяйство — петушки, курочки, фазаны. Антонов потом устроил мне небольшую экскурсию — оказалось, он знает имя каждой птички: Валечка, Галечка, Васенька. Со всеми мило общается, все его узнают. Человек любит животных, почему нет.

— Помимо Юрия Антонова вы везете в Дубай Меладзе. И он вообще часто выступает на ваших мероприятиях — уже наверняка на особых условиях?

Да, Валера прилетит вместе с супругой Альбиной Джанабаевой на гала-ужин 4 января. Мы их пригласили, сделали потрясающий номер, предложили остаться на несколько дней отдохнуть. У нас хорошие человеческие взаимоотношения: где-то он пойдет нам на уступки, где-то мы ему сделаем приятное. Жизнь так и строится — не только же все на деньгах. Поэтому Меладзе нам и цену другую дает, и условия, потому что ценит. И это взаимно. Летом мы вместе были в Монако, пошли поужинать в ресторан, выпили по бокальчику вина. И я ему рассказал историю из своих школьных лет, когда Валера был для меня кумиром. Спустился как-то в метро, вижу товарищ навстречу идет, спрашиваю, откуда? А он, оказывается, «с концерта Меладзе». Мне так обидно стало, что я не попал — то ли дорого было, то ли не смог. Так мало того, он еще открывает свой студенческий билет и показывает мне автограф. Я локти кусал! Приятно, когда такие моменты всплывают в памяти, а мы в этот момент сидим общаемся.

— Если говорить про мировых знаменитостей — кто вас удивил?

У Элтона Джона гримерная комната должна быть полностью белой, а автомобиль S-класса — НЕ кожаный внутри. Вы можете себе представить не кожаный автомобиль S-класса? Таким образом сэр поддерживает «зеленых», выступает против уничтожения животных. Я долго смеялся, когда в очередной раз прилетев в Узбекистан, услышал историю от водителя: мы ехали по городу в его авто премиум-класса и, оказалось, на нем же он возил и Элтона. Я спрашиваю, как так? А тот объясняет: «Да мы просто все завернули в материал и выглядело как будто не кожа, делов-то!» Видимо, узбекские ковры там разложили, создали национальный колорит — молодцы, красиво выкрутились! Но звездам такого уровня можно немного «шокировать» требованиями — и ты их в любом случае выполнишь, иначе Элтона Джона больше не увидишь. У того же Энрике тоже есть свои нюансы — к примеру, определенное количество баночек энергетика в гримерной — не больше, не меньше. Но это мелочи. Это у российских артистов бытовые райдеры, я считаю, — чисто имиджевая тема. Считается, мол, чем дороже — тем ты круче.

Райдер на 20 тысяч евро: что «Иванушки» потребовали за выступление на новогоднем гала-вечере в Дубае

— А у кого самые простые бытовые условия?

Пока Анна Нетребко и Юсиф Эйвазов не стали работать с нами, у них бал райдер, которого не было. Они все-таки люди из другой формации, не задумываются о таком. Мы написали им простой, но все-таки необходимый — никогда не помешают кофе, чай, вода, фрукты. Анна вот, к примеру, любит после удачного выступления открыть бутылку хорошего красного вина — без брендов, просто вкусного, и угостить всех по бокальчику. Это адекватный пункт в райдере.

— Лидеров чартов сейчас заказывают? Моргенштерна, Даню Милохина, вообще блогеров и тиктокеров.

Среди нашей аудитории они не востребованы. Хотя лично мне по сути все равно, так как это бизнес: если будет спрос, то будем и с такими работать. Но чисто по-человечески артист артисту рознь — есть те, кто вызывает небольшое отторжение. Но, знаете, можно в принципе получить большого артиста и безвкусно сделать все, что связано с организацией выступления. Да, люди увидят любимую звезду, но при этом будут плеваться, что все остальное не так. У нас все просчитано до мелочей, с каждым мероприятием мы стараемся совершенствоваться, учиться на своих ошибках. Приезжают же на наши вечера из разных стран, в том числе звезды экрана — приятно даже просто почувствовать себя среди них, на одном уровне. У нас даже Стивен Сигал, который не знаю, когда последний раз ходил на мероприятие не по приглашению, в январе прошлого года сам оплатил столик. Пришел с компанией и прекрасно отдохнул.

— Есть у вас стоп-лист — артисты, с которыми вы никогда не возьметесь больше сотрудничать? Помню ваш скандал с Нателлой Крапивиной и Лободой из-за сорванных концертов.

Тогда в итоге все закрылось мирно, обе стороны остались удовлетворены. Они извинились, решили финансово-административные вопросы, мы подписали между собой официальный меморандум, что никто больше никого не обвиняет и не оскорбляет. С тех пор мы больше не работали. Но то, что Нателла сейчас, якобы, ушла, думаю, не правда — она, максимум, публично отошла немного в сторону. Вообще обид у меня никаких не осталось, со временем все это стирается.

— Случалось еще нечто подобное с кем-то?

Такие ситуации — большая редкость. Но есть человек, который с нами не очень хорошо поступил. Пока мы общаемся в юридическом поле: если не решим проблему, перейдем в публичное. Самое главное, что на любую ситуацию у нас всегда есть «бумажка» — все четко, подписано. Вкратце же история заключается в том, что я купил артиста, но из-за начавшейся тогда пандемии, чтобы не рисковать здоровьем гостей, концерт проводить не стал. Аванс мне возвращать наотрез отказались — и так продолжается до сих пор. Предложили им отработать гонорар на одном из наших концертов в Москве — в отказ. Мой адвокат сейчас отправил последнее предупреждение: либо они выступают, либо мы идем в суд и оповещаем прессу. Вообще не понимаю, зачем ссориться с одним из крупных агентств, которые работают не по Воронежу и Самаре, а по всему миру. Таких компаний как наша можно пересчитать по пальцам, надо, наоборот, дружить и идти бок о бок. Во-первых, нас как клиентов они навсегда потеряли — это касается и фестивалей, и корпоративов. Но ведь в нашей среде все друг друга знают, если мы скажем про них плохо, то и коллеги перестанут их брать на мероприятия. И все ради чего? Ради 15 тысяч евро? Вот она, жадность артиста во времена ковида.

— Вы знаете нравы уже, наверно, всех наших звезд. А с главной, с Аллой Борисовной Пугачевой, делали что-то?

Это на данный момент моя цель. Есть огромное желание организовать с ней красивое мероприятие. Посылаю ей флюиды через разных людей. Пока отказывается, предлагает дождаться следующего юбилея… Так, как я сделаю, этого не сделает никто. Я ей предлагал и Royal Albert Hall, и Sporting Festival в Монако — такие знаковые точки. Мы любим работать масштабно, громко, делать настоящие события в культурной жизни. Посмотрел концерт к ее 70-летию — на мой взгляд, организация мероприятия была совершенно не того уровня. Пугачева — это что-то космическое, элитарное, и на этом должно все строиться, все розы должны лежать у ее ног. Поэтому, надеюсь, мы еще поработаем!

Фото: пресс-служба, Instagram