Бабушка Живого Журнала

В блоге Энгелины Тареевой спорят про Сталина. Товарищ Тареева — революционер в третьем поколении, убеждённый марксист. Через несколько лет она будет отмечать свой столетний юбилей. Цитирую из автобиографии заслуженной яблочницы:

https://mosyabloko.ru/tareeva-engelina-borisovna

Я родилась 30 мая 1925 года в городе Днепропетровске (тогда Екатеринославе) в семье профессиональных революционеров. Дедушка мой старый искровец (работал в газете «Искра»), бабушка работала вместе с ним в большевистском подполье. Родители участвовали в организации комсомола на Украине, он был организован в 1918 году. В этом году мама стала секретарем райкома комсомола Городского района Днепропетровска.

После гражданской войны родители уехали в Москву учиться, а я осталась в Днепропетровске с няней. В 1929 году я приехала в Москву и в этом же году родился мой брат (Березин Феликс Борисович). Отец окончил философский факультет, защитился и преподавал политэкономию в высшей партийной школе, мама окончила военную химическую академию, получила чин капитана, и вскоре поступила в аспирантуру. В 1935 году отца перевели на работу в Киев. Отец был членом ЦК КП Украины, преподавал, занимался научной работой. В 1937 году он был репрессирован и в том же году расстрелян. Маме не дали защитить готовую диссертацию, исключили из партии, уволили с работы и выселили из квартиры. Маму не репрессировали, а нас с братом не отправили в детский дом для детей врагов народа только потому, что мама догадалась сразу же уехать из Киева. Мы уехали в деревню Карловка Полтавской области, где жил мамин старший брат. Вскоре он тоже был репрессирован, но его сестра – женщина с детьми – в Карловке никого не заинтересовала.

Когда репрессии пошли на убыль вернулись в Киев, где в нашей квартире, которая стала уже коммуналкой, нам дали маленькую комнатку – 9 метров на четверых (с нами жила няня). Маму взяли на работу в библиотеку Киевского университета (где она кончала аспирантуру) и на зарплату библиотекаря она содержала семью из четырёх человек. Мы жили очень бедно, очень трудно, но в сравнении с судьбой наших близких и любимых друзей, сгинувших в репрессиях, мы могли считать, что нам очень повезло – мы были вместе и на свободе. Но мы не радовались. Мы всё время думали об отце и друзьях.

Вы знаете мои взгляды. Я не могу относиться к марксистам с симпатией: за последние 100 лет история много раз доказала, что теория Маркса не только безнравственна, но и неверна. Если бы марксисты ставили свои опыты на себе, — сбивались бы в коммуны, делили бы друг с другом прибавочную стоимость, — можно было бы ещё относиться к ним с состраданием, как к заблудшим сектантам. Беда в том, что ставить свои жестокие опыты они хотят непременно на других, причём не на каких-то абстрактных «других», а вот прямо на нашей с вами стране.

Но всё же я с большим интересом читаю посты товарища Тареевой, так как там много личных историй про встречи с хорошо известными нам людьми: как из тридцатых годов прошлого века, так и из современного беззаботного времени. Вот, к примеру, эпизод про циников из КПРФ:

https://tareeva.livejournal.com/308814.html

18-го декабря КПРФ широко отмечала день рождения Сталина, пришли на Красную площадь, поклонились «мощам». У них на знамени всё ещё Сталин, и это неудивительно. Сталин не был коммунистом, и они не коммунисты. Я как-то зашла в их офис, он был тогда в Харитоньевском переулке, не знаю, там ли он сейчас, мне хотелось задать им несколько вопросов. Я спросила, по-прежнему ли они считают себя марксистами. Они ответили утвердительно. Я сказала, что ведь Маркс был материалистом, а они по большим церковным праздникам стоят в церкви со свечками. Они мне объяснили, что народ сейчас очень положительно относится к религии, и поэтому они демонстрируют такое же к ней отношение. То есть прямо сказали, что из популистских соображений они обманывают народ, не верят в Бога, а делают вид, что верят. Коммунисты, как известно, интернационалисты, а КПРФ стоит на шибко патриотических позициях, можно даже сказать, националистических. А в Думе КПРФ штампует всё, что приходит сверху, в сущности, без дискуссий.

И действительно, вся современная коммунистическая повестка соткана из противоречий. Выступают за патриотизм, ставя тем самым интересы немецкого пролетария ниже, чем интересы буржуазного российского государства. Выступают за развитие медицины, но при этом горячо одобряют, например, кровавую расправу коммунистов над врачом Евгением Боткиным. Рассуждают про несправедливое классовое общество, но всё же строят свою партию вокруг толстых денежных мешков, хранящих капиталы на счетах в швейцарских банках.

С другой стороны, яблочники, пожалуй, не лучше. Смешно сказать, они социалисты, но при этом выступают и за социальную справедливость, и за свободные выборы, и за права человека — как будто хоть какое-то социалистическое государство могло хоть когда-то в истории этого достичь.

Вернёмся к блогу Энгелины Борисовны. Вот про Мао Цзэдуна, из поста про Берию, которому не суждено было стать преемником Сталина:

https://tareeva.livejournal.com/308480.html

После смерти Сталина главным вопросом было, кто займёт его место. Было ясно, что лидером международного коммунистического движения станет Мао Цзэдун. Он был очень популярен, не только в Китае, в Советском Союзе и социалистических странах, но и во всём мире. Я много раз писала, что интеллигенция всех стран и народов всегда была левой. Сейчас я приведу ещё один довод, подтверждающий это. В ЦНТБ по архитектуре и строительству, где я работала, мы получали журналы по архитектурной и строительной тематике из всех стран. Я восемь часов в день читала эти журналы на семи славянских языках, включая русский. Япониста у нас в отделе не было, но, к счастью, японцы архитектурный журнал издавали на английском языке. Были журналы, целиком посвящённые жилому интерьеру, но статьи этой тематики были во всех архитектурных журналах. В этих статьях были фотографии реально существующих интерьеров, так вот, в каждой квартире и, во всяком случае, в каждом доме висел портрет Мао Цзэдуна.

Я сначала не знала, чего ждать от Мао Цзэдуна, но в 1957 году он написал статью «Пусть расцветают сто цветов». Её, конечно, перевели на русский язык, и её опубликовала то ли «Правда», то ли «Известия», не помню. Статья заняла, помнится, 4 газетные полосы. Я её читала и плакала от счастья, реально заливалась слезами. Лидер правящей Коммунистической партии Китая, самой большой компартии одной из самых больших стран в мире, в этой статье провозгласил широкую кампанию по усилению гласности и критики. Возможно, он был вполне искренен, но потом, когда его политика несколько изменилась, эти проросшие сто цветов помогли ему определить, какие цветы лишние и их нужно вырвать, но это потом, а пока, как я уже сказала, я плакала от счастья, читая статью. Но это в международном масштабе, а кто займёт место Сталина у нас? Вы, верно, удивитесь, но я, мои друзья, вообще весь наш круг, хотели бы увидеть на этом месте Берию…

Напомню, товарищ Тареева — потомственный революционер. Сейчас она выступает против «режима Путина», а её дед работал в газете «Искра», свергал «царскую власть». Понятно, что её семья оказалась в самом центре репрессий: как верно заметил Жорж Жак Дантон, революция пожирает своих детей. На контрасте с самыми старательными слугами Сталина Лаврентий Берия и вправду выглядел почти нормальным политиком. Цитирую ещё:

https://tareeva.livejournal.com/308438.html

Кандидатура Маленкова нас (меня, мой круг) пугала. Мы предпочли бы Берию. Я уже говорила, что к Берии у меня было двойственное отношение. Массовые репрессии начались при наркоме внутренних дел Ягоде. Потом Ягоду и весь его аппарат расстреляли. Его место занял Ежов, и репрессии продолжились при Ежове. Потом Ежова и его аппарат тоже расстреляли, и место наркома внутренних дел занял Лаврентий Берия. Репрессии пошли на спад. Я не считаю это заслугой Берии. Масштаб репрессий определял только Сталин, все остальные выполняли его волю. Но то ли к концу 1938-го года Сталин успел насытиться кровью, то ли по какой другой причине, но, как я уже сказала, репрессии резко пошли на спад с приходом Берии.

До Берии наши лагеря были лагерями смерти. Кинорежиссёр Алексей Герман рассказал со слов своего отца, его отец, Юрий Герман, был очень популярным писателем, он много писал, в частности, о работе милиции. Как-то к нему в гости пришёл незнакомый военный в форме НКВД с ромбами в петлицах в чине генерала, но тогда это так не называлось. Этот военный рассказал писателю, что он работает в системе лагерей. Зимой к платформе приходят теплушки с заключёнными, теплушки не отапливаются, и когда раскатывают дверь, то из теплушек выгружают трупы замёрзших людей и складывают их штабелями на платформе. Юрий Герман спросил у гостя: «Зачем вы мне об этом рассказываете?». Тот ответил: «Вы писатель, я считаю, что вам нужно об этом знать. На следующий день к Юрию Герману пришли сотрудники того же ведомства, рассказали ему, что его вчерашний гость покончил с собой, и спросили его, о чём он говорил с Юрием Германом? Тот ответил, что гость говорил с ним о его творчестве, он ведь пишет о милиции, а эта тематика гостю была близка. Те заключённые, которые доезжали до места заключения, погибали в лагере в первый год, максимум полтора. Когда наркомом стал Берия, он превратил систему ГУЛАГа из лагерей смерти в отрасль народного хозяйства. Заключённые работали, и их работа была нужна…

Среди моих знакомых и друзей было очень много бывших зэков. В ЦНТБ по строительству и архитектуре, где я работала в научном отделе, заведующий нашим отделом, Бенедикт Антонович Гайду, отсидел в лагере около 20 лет. Он был венгр, участник венгерской революции 1918 года. Когда революция потерпела поражение, он переехал во Францию. Он был архитектор по образованию и работал в крупной французской архитектурной фирме. Он принимал участие в войне в Испании, переправлял оружие через франко-испанскую границу. Когда в Испании победил Франко, он решил переехать в СССР, первую страну победившего социализма. Здесь его пригласили на работу братья Веснины в свою архитектурную мастерскую. Но проработал он у Весниных чуть больше года, его репрессировали и сослали в лагерь, откуда он вышел только в 1956 году. Ещё у нас в отделе работал Николай Ефимович Бурченков, он был тоже архитектор по образованию, а ещё он был нашим разведчиком. Но шпионил он не за немцами, а за союзниками-американцами. После войны его арестовали, обвинив его в том, что он был двойным агентом, работал на нас и на американцев. Ещё у нас в отделе работала Козолупова, тоже бывший зэк. В понедельник она приходила на работу и рассказывала, как прекрасно она провела выходные: убирала квартиру, готовила обед, после лагеря эти занятия доставляли ей наслаждение. Короче, из 8 человек в нашем отделе, выпускавшем реферативный журнал по архитектуре и строительству, трое были бывшие зэки, а у двоих, у меня и у Леонида Дацковского, родители были репрессированы. А наша заместитель директора ЦНТБ по науке, Елена Ивановна, тоже отсидела около 20 лет. Её муж был чем-то вроде председателя Осоавиахима, и от неё я с удивлением узнала, что был репрессирован чуть ли не весь Осоавиахим.

Кстати, серьёзным поражением современной России стало дело Мемориала. Наши западные партнёры разыграли карты в полном соответствии с методичкой Джина Шарпа. Они взяли реальную, очень больную и важную проблему — сохранение памяти о репрессиях. Во главе дела они поставили верных людей, которые с понедельника по пятницу работали в архивах, а по воскресеньям стояли на митингах с плакатом «Путин должен уйти». В итоге российское государство было технично загнано в тупик, поставлено перед выбором: или терпеть агрессивных иностранных агентов, или остановить их, не только помешав при этом важнейшей архивной работе, но и поощрив другое крыло иностранных агентов, отрицателей репрессий. В шахматах это называется цугцванг — положение, в котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции.

Можно было бы избежать беды, заранее создав патриотический аналог Мемориала, дав ему полный доступ в архивы силовых ведомств, дав ему ресурсы на создание большой открытой базы данных, приглашая его представителей на официальные мероприятия, назначая их на высокие правозащитные позиции. К сожалению, если подобные попытки и предпринимались, они закончились неудачей. В итоге мы пришли к нынешней грустной ситуации: важнейшая часть российской истории под шумок лихих девяностых была приватизирована иностранцами.

Впрочем, хватит об этом. Вот интересное про Тухачевского:

https://tareeva.livejournal.com/307985.html

Михаил Тухачевский был очень знатного происхождения. Генеалогическое древо рода Тухачевских прослеживается до священной Римской империи. Он участник Первой мировой войны, в которой был награждён пятью орденами. Это, конечно, к делу не относится, но Михаил Тухачевский был изумительно красивым, об этом вспоминает Ларина-Бухарина, жена Николая Ивановича Бухарина. Ларин был её приёмным отцом, не знаю, что случилось с её родителями. Ларин был глубоким инвалидом и нигде в штате не работал, никаких постов не занимал. Но были у него какие-то заслуги, а главное, он был человеком умным и очень остроумным. У него был открытый дом, и в этом доме собирались, в частности, видные большевики, в том числе и занимающие руководящие посты. Постоянным гостем был Николай Иванович Бухарин. Однажды туда пришёл Тухачевский. Будущая жена Бухарина тогда была маленькой девочкой. Когда вошёл Тухачевский, она посмотрела на него и больше глаз не отводила. Кто-то заметил, как завороженно она смотрит на Тухачевского, и обратил внимание остальных. Некоторое время все наблюдали за девочкой, а потом кто-то сказал: «Дети тоже понимают и любят красоту». Николай Иванович Бухарин сначала полюбил эту девочку, а когда она выросла, женился на ней.

Позже «героя» Гражданской войны Тухачевского расстреляли, Бухарина тоже расстреляли. Выросшая девочка, Ларина-Бухарина, получила 19 лет лагерей.

Может показаться, будто Энгелина Борисовна только и пишет, что о репрессиях, однако это не так. Репрессии идут постоянным фоном в постах только потому, что их размах в те годы действительно был очень велик. Не обращать внимания на репрессии мог условный токарь на заводе, его они особо не касались. Интеллигенция, руководители, офицерский корпус жили в совершенно другой атмосфере. Гипоэлита и элита СССР ходили как на минном поле, репрессированные в ближнем круге были практически у каждого.

К советской власти в целом блогер относится с симпатией — может быть, потому что не считает репрессии неизбежным спутником марксистских режимов. Цитирую ещё:

https://tareeva.livejournal.com/307559.html

В Советском Союзе было бесплатное образование, от младших классов школы до аспирантуры, и это образование было хорошее. Наши школьники побеждали на всех международных олимпиадах. И высшее образование было хорошим, кроме гуманитарного. Дипломы наших технических ВУЗов признавались и ценились за рубежом. С гуманитарным образованием дело обстояло хуже. Я хотела во что бы то ни стало получить хорошее образование на филологическом факультете МГУ. На то, чтобы это сделать, мне понадобилось не 6 лет, а 11. Я специально не защищала дипломную работу, чтобы продолжать оставаться студенткой, чтобы у меня оставался студенческий билет, и я могла бы сидеть в фундаментальной библиотеке университета и пользоваться депозитарием диссертаций, в котором были диссертации, защищавшиеся в университете чуть ли не с начала его основания. В основе науки о литературе, преподававшейся в моё время в МГУ, лежала идеология. Студенты это понимали и к тому, что преподаватели говорили им с кафедры, относились критически. Говорили, слушая профессора (я его имя не хочу называть, потому что живы его потомки): «Как его без намордника на кафедру пускают».

Как вообще Сталин оказался у власти? Ленину он сначала понравился, ему импонировало, что Сталин грузин, не принадлежит к имперской нации. Но Ленин не был наивным доверчивым человеком, которого легко обмануть. Очень скоро он понял, что собой представляет Сталин. Он сказал: «Товарищ Сталин – нравственно инородное тело в рядах нашей партии». В документе, который обычно называют политическим завещанием Ленина, Ленин предостерегает от того, чтобы Сталину позволили сосредоточить в своих руках большую власть. Он пишет о Сталине, что это «восточный повар, который любит готовить острые блюда».

Вот насчёт нравственно инородного тела. Сталин был органический бандит, и все замашки у него были бандитские. В Сибири в ссылке Сталин был вместе с Яковом Свердловым. Они жили в двухэтажном доме, и Сталин сразу занял второй этаж, где было более тепло и сухо. Свердлов не стал возражать против этого. Всю литературу, которая у них была, Сталин связал в пачку и отнёс к себе наверх. Свердлов тоже не возражал, он считал, что Сталину нужно читать. Как-то Свердлов готовил обед и сказал Сталину, который спустился сверху: «Сегодня я готовлю обед, а завтра твоя очередь». Сталин подошёл к плите и плюнул в кастрюлю с супом. Я думаю, что у каждого, кому приходилось жить близко со Сталиным и общаться с ним в быту, возникало к Сталину физическое отвращение. Вероятно, это произошло со Свердловым, и Сталин понял, что Свердлов его раскусил. Со смертью Свердлова не всё ясно. Все чувствовали, что что-то здесь не так, и подозревали даже Ленина. Но Ленин как-то в политических убийствах не замечен, большевики вообще принципиальные противники индивидуального террора. И если со смертью Свердлова что-то было действительно не так, то я бы заподозрила Сталина.

Лично я скептически отношусь к историям про доброго дедушку Ленина. Его письма и приказы, бережно сохранённые коммунистами в Полном собрании сочинений, ясно показывают, что идеи гуманизма были Владимиру Ильичу глубоко чужды.

Товарищ Тареева родилась в 1925 году, тогда как вождь умер в 1924. Поэтому, мне кажется, воспоминания блогера о сталинском времени интереснее. Вот, допустим, о голоде на Украине:

https://tareeva.livejournal.com/306659.html

Я написала, что мы жили на партмаксимум, жили скромно, на завтрак мне давали кружку горячего молока и кусок хлеба. Читатель написал в ответ на это: «Когда вы запивали хлеб молоком, другие люди голодали». Нет, в то время, о котором я пишу, и там, где мы жили, Киев 1935-го года, никто уже не голодал. То, что назвали Голодомором, было в 1932-1933 году на Украине. Голодомор был рукотворный. В 1932 году всё зерно, которое забрали у колхозов, и не только его, Сталин выбросил на внешний рынок. Деньги ему нужны были срочно, поэтому зерно он продавал дёшево, по демпинговым ценам. Мы обо всём этом узнали только во время войны в эвакуации. С нами в посёлке Приуральный жили эвакуированные из Бессарабии, эта территория вошла в состав Советского Союза только в 1939 году. Все эвакуированные из Бессарабии были фермеры. Так вот, они рассказали нам, что в 1932 году они буквально разорились, внешний рынок был завален дешёвым советским зерном, а они не могли позволить себе продавать зерно ниже себестоимости. Сталин говорил, что деньги тогда нужны были срочно для проведения индустриализации.

У полицейских есть грубое, но точное выражение: «врёт, как очевидец». Исследования показывают, что память человеческая весьма ненадёжна. Даже если мы с вами что-то видели своими глазами, и даже если мы абсолютно честны с публикой, это ещё не значит, что мы сможем достоверно пересказать увиденное. Тем не менее полицейские всё же внимательно опрашивают очевидцев — отлично понимая, что точность их свидетельств оставляет желать много лучшего.

Беседуя с разными людьми, сопоставляя разные описания одного и того же события, изучая документы и прочие материальные свидетельства, часто удаётся составить более-менее достоверную картину.

Рекомендую включить товарища Тарееву в свою ленту. Как максимум, чтобы улучшить своё понимание той эпохи. Как минимум, чтобы получить удовольствие от хорошей мемуаристики.