7 октября 1977 года в Советском Союзе была принята новая Конституция, которая, увы, не смогла помешать гибели великой страны. Возможно, потому что не давала ответы на некоторые важнейшие мировоззренческие вопросы.


Последняя советская Конституция просуществовала всего 14 лет – до трагического для судьбы великой страны декабря 1991 года. Её подготовка началась в 1962 году, ещё при Хрущёве.

Итоговый документ, принятый уже при Брежневе, заметно отличался от хрущёвских задумок, в число которых входила «борьба с преступным наследием сталинского режима». Планировал Никита Сергеевич закрепить в Основном Законе и построение коммунизма к 1980 году.

Предыдущая, «сталинская» Конституция 1936 года стала важной политико-экономической вехой, зафиксировавшей переход Страны Советов от эпохи напряжённой борьбы за существование и ожесточённой классовой борьбы к периоду построения социализма в целом.

Изменения в жизни советских людей к 1977 году не были столь значительны в политическом смысле, как четырьмя десятилетиями ранее. Но значительно вырос уровень жизни граждан в сравнении с довоенным. Остались в прошлом продовольственные карточки, снизились цены на коммунальные услуги, основные продукты питания, общедоступной стала бесплатная медицина и образование, отдых, отдельные бесплатные квартиры в новых домах вместо прежних коммуналок.

Термин «развитой социализм» полностью отражал суть происходящих в стране процессов. Соответственно, отсюда и наименование принятого 7 октября 1977 года документа – «Конституция развитого социализма».

Провозглашалось завершение создания общества зрелых социалистических общественных отношений, в котором на основе сближения всех классов и социальных слоёв, юридического и фактического равенства всех наций и народностей, их братского сотрудничества сложилась новая историческая общность людей – советский народ.

Увы, задекларировав наличие единого советского народа, высшее руководство СССР не смогло не только ликвидировать, но и хотя бы максимально нивелировать значение отдельных национальных республик и их, как выяснилось спустя считанные годы, очень ненадёжных в плане национализма и сепаратизма элит.

Действительно, единый на тот момент советский народ так и не обрёл соответствующей политической надстройки, гарантирующей это единство. Более того, статья, разрешающая отдельным республикам свободный выход из Союза, в Конституции осталась.

Единственное, на что решился Брежнев – это убрать упоминание о «вооружённых формированиях союзных республик», внесённое в прежнюю Конституцию в середине Великой Отечественной войны на волне надежд Москвы заиметь в создаваемой ООН не один, а 15 голосов. Для этого союзным республикам тогда срочно даровались и формальные атрибуты государственности – МИДы и даже собственные республиканские министерства обороны. Последние, к счастью, сохранились к 1977 году больше на бумаге.

Сохранились положения по основным социальным гарантиям – право на труд, отдых, образование, жильё, охрану здоровья; по политическим правам – на свободу слова, собраний, вероисповедания.

Немало говорилось о необходимости строить коммунизм. Упоминалась и триада условий его построения – создание экономического базиса, нового типа общественных отношений и формирование нового человека.

Однако внятных рецептов формирования нового человека Конституция 1977 года не сформулировала, за исключением, пожалуй, малообоснованных надежд в статье 14 о том, что когда-нибудь позже труд сам «превратится в первую жизненную потребность».

При этом в статье 16 отчётливо говорилось о необходимости материальных стимулов. «…Руководство экономикой осуществляется на основе государственных планов экономического и социального развития, с учётом отраслевого и территориального принципов, при сочетании централизованного управления с хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий, объединений и других организаций. При этом активно используются хозяйственный расчёт, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы».

Действительно, в эпоху развитого социализма это сочетание моральных и материальных стимулов было очень заметно. Романтика студенческих стройотрядов подкреплялась не только песнями под гитару у костра, но и заработками порой в тысячу рублей в месяц. И работа в действительно тяжелейших условиях строительства, например БАМа, тоже стимулировалась высокими зарплатами, когда за год можно было купить машину или кооперативную квартиру.

Прежняя романтика под лозунгом «жила бы страна родная, и нету других забот!» всё больше и больше становилась достоянием истории…

Увы, если забота о повышении уровня жизни становится самоцелью, даже самому пассионарному обществу угрожает большой риск деградировать до общества обывательского. Потеря прежде сильных моральных качеств привела к утрате завоёванной потом и кровью отцов и дедов сверхдержавы.

Николай Вознесенский, Молдова
Художник: Б. Лебедев