Марк Богатырев — о новом сезоне «Корней», целебной медитации и ценности времени с сыном

— Конечно же, все поменялось (улыбается). Мне кажется, я стал серьезнее, потому что вместе с ребенком появляются и другая ответственность, и другое отношение к жизни. Нас всех, безусловно, также изменила ситуация с пандемией. Она каждому дала какой-то новый этап, новые условия жизни.

— Не могу сказать, что я как-то серьезно поменял свое отношение к съемкам. Конечно же, экспедиции — мой ресурс. Но мне также важно больше времени проводить с сыном. Я молодой папа и только начинаю этот путь, который для меня полон загадок (улыбается).

— Да, мне он очень нравится. Казалось бы, это комедия, но в ней поднимаются жизненные, философские и важные темы: откуда пришел, кто ты настоящий. Хотелось вернуться в эту историю еще и потому, что мне интересны персонаж и то, что сделано всей нашей командой и моими партнерами. Надеюсь, что проект поможет зрителю разобраться в себе. Мне, например, помог.

— Если мучает ментальная заморочка, то прекрасно помогает спорт. Но когда это сразу и физическое, и ментальное, то лучше куда-то уехать, зарядиться солнцем, поменять картинку, помедитировать. Например, в лес, на природу, где можно деревце обнять, побыть одному, чтобы понять, что происходит. Если меня совсем прижимает, могу съездить на випассану — помолчать недельку.

— Как-то у меня было грустное настроение, я гулял и вдруг услышал звуки музыкального инструмента. И мне они так понравились, что я пришел на эти звуки к девушке, которая на нем играла. Я у нее спросил, что это за инструмент, она ответила, что это ханг, что есть такая школа в Москве, где учат играть на нем. Туда я, собственно, и приехал. Взял абонемент на полгода «От новичка до мастера», так что учусь потихоньку (улыбается).

— Да, это медитативный инструмент, даже лечебный: то, из чего он сделан, то, какие звуки он издаёт. Это как раз сонастраивается с музыкой моего сердца — назову это так (улыбается). Ханг еще интуитивный, перкуссионный инструмент, так что необязательно знать нотную грамоту, чтобы на нем играть.

— Да, есть страх ничего не оставить после себя: когда просто в какой-то момент ушел, а никто тебя и не вспомнит, потому что ты никак не пригодился, не был полезным. Вот хочется что-то после себя оставить. Может, работы, которые будут вдохновлять. Хотя бы маленькое, но напоминание о себе, чтобы люди хорошим словом вспоминали (улыбается).

— Да, была идея помогать одному из фондов. На самом деле у меня уже был опыт, связанный с благотворительностью, в которой я не то что разочаровался. Я просто понял: если и делать что-то, то это что-то действительно должно помогать людям. А это возможно только тогда, когда есть большое искреннее желание, а не потому что так принято и модно. Это должно быть осознанное решение, и, возможно, я когда-нибудь приду к этому. Что касается проекта Нелли, я просто съездил, посмотрел, что делают ребята, и меня это вдохновило. Я решил это поддержать, потому что понял, как это работает. Кроме того, жена мне говорила, что Нелли — очень хорошая девчонка (улыбается).