Александр фон Ган: К столетию Тартусского Мира
Александр фон Ган: К столетию Тартусского Мира
Отметив, в 2019-м, восьмидесятилетие заключения Пакта Молотова-Риббентропа, мировая общественность с энтузиазмом заклеймила сговор нацисткой Германии и советской России, сделавший возможным начало Второй Мировой и называемого некоторыми экспертами “аморальным и заведомо преступным, ибо оформлял раздел сфер «интересов» двух стран”.
Между тем, столетие Пакта Йоффе-Поски, более известного под именем Тартусского Мира, подписанного 2 февраля 1920 года, проходит почти незамеченным.
А жаль: именно он, на мой взгляд, и стал причиной всех последующих трагедий и коллизий, до Брекзита включительно.
По условиями Мира Эстония получила, помимо земель к западу от реки Нарва, вновь образованную волость, включающая населённую ижорой и ингерманландцами территорию на правобережье реки Нарва, вновь образованные волости Козе (в 1939 году переименована в Пийри) и Скарятино (в 1939 году переименована в Рая), населённое этническими русскими правобережье
Нарвы от устья реки Щучка до Чудского озера, населённый русскими и сету Печорский
край..
Эстония полностью освобождалась от долговых и иных обязательств Российской Империи. Также, РСФСР передавала Эстонии часть золотого запаса России в размере 11,6 тонны золота (15 миллионов рублей золотом), а также принадлежавшее российской казне движимое и недвижимое имущество. “В счёт возмещения ущерба”, Эстония получила право на лесную концессию на территории РСФСР площадью 1 миллион десятин.
Потеря значительной части русского национального богатства — дело прискорбное. Но не это главное. Йоффе и Ко метили — и попали — в нечто более ценное и важное: был пробит антибольшевистский “санитарный кордон” — солидарная, всеевропейская блокада РСФСР, налагавшая запрет на торговлю с большевиками, поставки Советам оружия и боеприпасов и своей конечной целью имевшая прекращение гражданской войны в России.
Советская дипломатия не только справилась с задачей любой ценой ликвидировать угрозу свержения большевизма в Петрограде, освободить части Красной Армии для действий на других фронтах, разоружить и расформировать Юго-Западную Армию ген. Юденича, открыть ворота большевикам для выхода “на равных” в интернациональные воды большой европейской политики, но и приобрела ценного посредника в своих отношениях с Западом. Таллин, бывший Ревель, становится главным торговым партнёром Советской России, опорным центром НКВД, резидентура которого, используя средства вырученные от продажи награбленного и контрабанды, финансирует деятельность компартий и большевистских нелегалов по всей Европе.
Заключая пакт о мире с большевиками, признавая за Совнарком право выступать от имени России, разграничивая “зоны интересов” с ещё вчера заклятыми врагами своей родины, отдавая на растерзание людей, ничем против Эстонии не погрешивших, Пятс, Лайдонер и Поска создали прецедент — отныне сделка с террористической организацией, открыто призывавшей к насилию мировой революции, тотальному террору и беззаконию, становилась не только правомерной (в рамках “доктрины Вильсона” о национальном самоопределении), но и желательной. Не говоря уже о сказочной выгоде, полученной Эстонией в обмен на, по сути, победу большевиков в Гражданской Войне.
Как и Сталина двадцать лет спустя, архитекторов Тартусского Мира не смущала репутация Ленина, Троцкого и Дзержинского, к началу 1919-го успевших расстрелять царскую семью и “прославиться” убийствами тысяч мирных жителей. Как и Сталина, ни Пятса ни Лайдонера не останавливало, что Пакт означает продолжение кровавой большевистской бойни. И тех и других интересовало только одно — власть, сохранение и преумножение власти, даже если это означает отказ от публично провозглашённых принципов того самого “национального самоопределения”, за право жить по которому бились Каледин, Деникин, Колчак, Врангель. Не беспокоило Таллин и то, что, подписывая Мир, он предавал своих вчерашних союзников — Францию и Великобританию, возлагавших надежды на свержение большевиков и поддерживавших Белое Движение, в том числе и как национально-освободительное.
Защитники “Мира” утверждают, что Эстонии было не до Европы, а Европе - не до Эстонии, что независимости им никто, кроме Ленина, не предлагал, что лесные концессии в России были жизненно необходимы “молодой эстонской республике”, что торговля оружием — право каждой суверенной страны, что сбыт награбленного в России — следствие того, что происходило в России, а не в Эстонии.
Как и защитники московского сговора, апологеты Тартусского Пакта упирают на прагматизм: в политике-де нет и не может быть места чести, достоинству, морали. Выгодно то, что выгодно сейчас. Буквально повторяя набившую оскомину ложь о “законах времени”, они требуют “понимания исторического момента”: "Тартусский мирный договор был, есть и останется свидетельством о рождении эстонского государства” заявила президент Кальюранд выступая на торжествах по поводу столетнего юбилея. То, что свидетельство это было выписано бандой террористов, никого в Эстонии, очевидно, не смущает.
Плодами Мира, впрочем, воспользоваться удалось не всем. Ни “победоносное” завершение войны, ни царское золото, ни лесные концессии не стали поводом для строительства открытой, европейской демократии. Не смотря на заявленные принципы равенства всех граждан Эстонской Республики, независимо от их вероисповедания, национальности и политических взглядов, перед законом; провозглашения права всех национальных меньшинства – русских, немцев, шведов, евреев – на национальную культурную автономию; гарантии неприкосновенности личности и жилища, заявленные в Манифест всем народам Эстонии (Manifest Eestimaa rahvastele) ни один из этих пунктов выполнен не был.
Милостью Троцкого независимая Эстония избрала политику последовательной ассимиляции, экспроприации, культурного и этнического “инжиниринга” в отношении не-эстонского населения. Объявленный “некоренным”, Балтийски-немецкий, русский, еврейский “элементы” были подвергнуты систематическим, противоправным репрессиям — конфискациям имущества, ограничениям в правах пользования родным языком, запретам на профессию, участие в выборах и тд. Земельные угодья, принадлежавшие “некоренной” балтийской аристократии, большинство из которой обосновались в балтийском крае в 13-15 веках, конфисковывались без компенсации и раздавались “ветеранам освободительной войны”. Правда, не всем, а только тем, кто, в ходе “культурной революции” удосужился обзавестись эстонской фамилией — предполагалось, что только эстонцы могут быть достойны высокого звания землевладельца.
Так же, как и Пакт, Мир оказался недолговечен и призрачен: Формально упразднённый присоединением Эстонии к СССР в июне 1939-го, он по-сути истёк несколькими годами раньше, с утверждением диктатуры Пятс-Лайдонера, в середине 30-х, поставивших Эстонию в прямую зависимость от воли Кремля: и тот, и другой находились в плотном кольце агентов НКВД. В архиве И.В. Сталина сохранился портрет Лайдонера с трогательной надписью: .В память встречи с И.В. Сталиным как вождем народов Советского Союза и еще больше как с человеком”. Оказавшись, после начала Второй Мировой, в Пензе, в разговоре с бывшим сослуживцем, Лайдонер признавался: “Эстония самостоятельно существовать больше не может … всякое сопротивление с ее стороны было бы бесполезно и чревато последствиями. Я был в числе многих склонен за присоединение моего народа к Советскому Союзу и принял участие в подписании соответствующего акта.” Sic transit — как когда-то Германию, оплатившую большевистскую революцию, так и Эстонию, оплаченную большевистским золотом, не спасли от краха ни военная мощь, ни дипломатическая прыть.
1991-го года
Совет СССР
официально признал независимость Эстонии денонсировав, таким образом, Пакт Молотова-Риббентропа. Не таковой оказалась судьба Тартусского Мира, до сего дня превозносимого как “главную, основную, фундаментальную заслугу дипломатов молодой Эстонской Республики… Жизненно важным шагом по укреплению эстонской независимости.” В недавнем выступлении по поводу очередной годовщины Пакта министр иностранных дел Миксер провозгласил: “Тартуский мирный договор был первым и одним из важнейших достижений дипломатии молодой Эстонской Республики. Шаги, которые оказались жизненно важными для основания и укрепления независимости Эстонии, основывались не только на национальных интересах и вневременных ценностях, но и на правильной оценке реальных обстоятельств и международного положения вещей. Те же предпосылки для успешной дипломатии действуют и сегодня”.
Мы говорим нет Пакту Молотова-Риббентропа. Но необходимо сказать нет и Пакту Йоффе-Поски -- преступлению, лёгшему в основание большевистской диктатуры. Для Пятса, Лайдонера, Поски и др. путь к эстонской государственности лежал через уничтожение России, утверждении большевистской тирании террора и лжи как "законной власти".
Мир, принёсший эстонской нации свободу оказался оплачен свободой народа русского. И никакие слова об “историческом моменте” не способны изгладить этой простой истины из памяти поколений.