Астамур Какалия: «Наша госслужба 30 лет помогает сорнякам победить культурные растения»
Предприниматель и лидер инициативной группы, лоббировавшей много лет закон о декларировании доходов госслужащих и добившейся его принятия, Астамур Какалия уехал в село Дзигута Сухумского района и занялся сельским хозяйством. В интервью «Эху Кавказа» он рассказал, почему принял такое решение и с какими трудностями сталкиваются сельчане в Абхазии.
– Астамур, вы несколько лет тому назад из города поехали в село и занялись натуральным хозяйством, почему вы приняли такое решение?
– Живу я по-прежнему в городе, занялся этим, потому что, честно говоря, особого выбора не было. У меня в Сухуме есть цех металлоконструкций, мы с 2010 и даже с 2009 года работаем с металлоконструкциями. За все это время десятки миллиардов рублей Инвестпрограммы и внутреннего бюджета прошли, но лишь однажды я получил подряд от государства. А все остальное – это были субподряды, когда государство передает вам, вы передаете Васе, Вася передает Пете, и Петя потом передает нам, и мы делаем работу. То есть вы берете себе все подряды, все должности, отдаете их родне, товарищам, близким, каждая власть этим занимается. Главное не то, что вы говорите по телевизору, не эти общие фразы, а вот это! Это смысл всей жизни всех наших властей, и вы нам не оставили ничего другого, кроме как вернуться к земле. А какой у вас выбор? Либо вы присоединяетесь к очередному лидеру, подеретесь хорошенько, будете ругать годами кого-то, потом перед выборами за голоса заключите «кресельный договор» и придете на доходное кресло. Либо вы должны своим трудом зарабатывать. А если у вас и эта возможность тоже перекрывается, тогда вам остается только вернуться к земле в прямом смысле этого слова.
– Астамур, мы сейчас говорим о том, что вы начали работать в селе Дзигута Сухумского района. Что вы там делаете?
– Там есть участок, который оформлен на меня, но там и друзья мои вместе со мной. Земля у нас в долгосрочной аренде. У нас говорят, что земля принадлежит государству, народу, есть какой-то народ мифический. Мне земля не принадлежит, вам не принадлежит, а где-то какой-то мифический народ, и земля ему принадлежит. Получается, что какой-то объект, какую-то советскую гостиницу можно отдать в личное пользование, а землю нельзя. Я считаю, что пора задуматься о том, чтобы передать в личное пользование те земли, которые есть уже у людей, а тем, у кого нет, выделить участки. Слава богу, у нас в Абхазии земли полно, надо участки отдать людям в частную собственность. А дальше пусть они их своим потомкам передают, это – их право, это – их земля.
– Давайте вернемся к вашему участку. Сколько у вас гектаров, у вас есть арендная плата, на сколько лет?
– Да, конечно, аренда на 25 лет, из них уже лет шесть или семь прошло. Площадь участка 20 гектаров, но у нас огромное количество территории заросло ольхой и золотарником. Пригодных для использования, наверное, гектаров пять. Мы платим аренду за весь участок, а реально можем использовать 4-5 гектаров. У нас нет никакой государственной программы по корчеванию, у нас нет спецтехники, если вы начнете это заказывать, вам влетит это в огромную сумму, поэтому при большом земельном фонде фонд пахотной земли маленький, и он продолжает сокращаться. То есть земля зарастает ольхой, зарастает сорными травами, и умирание земли идет дальше.
– Что вы на этих пяти гектарах сажаете?
– Мы посадили немного ореха-пекана, остальную часть мы используем для однолетних культур и сажаем там кукурузу и фасоль. Мы привезли зерна из Ставрополя и местную кукурузу посадили. Мы кучу денег потратили на это, в итоге наша кукуруза оказалась лучше, качественней и дешевле.
– Как вы обрабатываете землю и сажаете? Вы справляетесь своими силами или привлекаете кого-то?
– У меня, честно говоря, только год опыта в сельском хозяйстве, но могу сказать следующее: у нас десятки министерств и ведомств, десятки партий, десятки лидеров, но в Сухумском районе на сегодняшний день нет ни одного тракториста, есть два трактора на весь район и ни одного тракториста!
– Почему?
– Я объясню: сельское хозяйство у нас финансируется по остаточному принципу. Наше государство напоминает мне недалекого скупца, который охотно тратится на банкеты, охотно тратится на содержание свит разных чиновников, охотно тратится на представительские машины, и вот, когда речь заходит о том, на что на самом деле стоит потратиться, что способствует ликвидации безработицы, экономическому росту, занятости людей, тогда этот скупец начинает рачительно тратить, каждую копеечку наше государство бережет и выделяет на сельское хозяйство мизер! На мой взгляд, проекты по сельскому хозяйству надо увеличить, в десятки раз отпустить больше денег, не скупиться на это. Это вопрос национальной безопасности, это вопрос занятости, это вопрос собственной экономики. Нужно привлекать специалистов. Я часто читаю о том, что встретились с таким-то регионом России, делегация подписала сотни соглашений, а нам нужен тракторист в Сухумском районе. У нас должна быть программа корчевки, то есть реанимация земель. Люди спорят, судятся, отжимают друг у друга участки по всей Абхазии, а у вас огромная невостребованная территория, ее просто раскорчевать надо, и вот вам такая же земля, если не лучше. На месте нашего парламента и правительства я бы пересмотрел бюджет сельского хозяйства, увеличил бы его в разы, дал бы возможность найма иностранных специалистов, наладил бы обучение иностранными специалистами местных сельчан. Легче найти кандидата на должность президента, премьера, кого угодно, чем тракториста.
– Почему тракториста нужно привозить из Ставрополья? Почему нельзя его найти в Абхазии?
– Их очень мало. Допустим, у вас МТС состоит из нескольких тракторов. Представьте себе, что вам одномоментно в течение одного месяца надо обслужить весь район, и в нужный момент, даже оплачивая, вы можете не получить обработку земли. У вас есть на это апрель, май и два трактора на весь район.
– А сколько сел в районе?
– Думаю, 10-15 сел точно есть.
– И как люди решают эту проблему в селе?
– В этом и проблема. Нет машин для корчевки, нет машин для обработки земли, то, что есть, часто ломается, не хватает кадров. Фактически сельскохозяйственные районы не могут развиваться, нет кредитования. Я удивляюсь, как у нас хоть что-то сохранилось, это вообще удивительно!
– Астамур, люди, которые не смогли получить технику для обработки земли, что они делают? Как они обходятся?
– Они ничего не делают. Мы находимся в субтропиках, у нас полно земли, наш бюджет не такой уж и маленький на такое количество населения, у нас есть поддержка Российской Федерации, а сельхозпродукция на нашем сухумском колхозном рынке по большей части иностранная. Местная продукция по цене больше и качественнее, чем привозная, выращенная с использованием химикатов. Наша натуральная продукция более востребована.
– Оправдывает доход, который вы получаете со своей земли, ваши вложения, ваши усилия?
– Трудно было посчитать, вы каждый день что-то тратите. По моим оценкам, мы все-таки в маленьком, но плюсе даже с учетом всех наших ошибок и незнания предмета.
– У нас есть Министерство сельского хозяйства, вы можете оценить вклад этого ведомства? Насколько оправдано его существование?
– Оно оправдано, вклад тоже немаленький, их труд надо ценить. Я могу сказать из своего опыта, что мы можем сейчас с вами пойти в Министерство сельского хозяйства с любым вопросом и они попытаются нам помочь, найти то, что нам нужно, они попытаются оперативно вмешаться в дело. Другой вопрос: а есть ли у них ресурсы решать вопросы? Когда вы мне даете десять рублей, я могу их очень грамотно распределить, но это всего лишь десять рублей!
– А, помимо занятий сельским хозяйством, в селе есть возможности у людей как-то провести досуг? Чем заняты люди в свободное от работы время?
– Я был владельцем цеха металлоконструкций 11-12 лет. Я думал, что это тяжелая работа, но оказалось, что это ерунда относительно сельского хозяйства. Ваш досуг – это выпить чашку кофе, покурить, прочитать новости, и это уже будет просто здорово! Я думал, что, может быть, лучше купить майнеры и поставить? Но мне не нравится такой хитромудрый бизнес, по которому вы можете ко мне подойти, задать вопрос, а я не смогу ответить, откуда у меня деньги. Но у нас это же нормально? Заниматься сельским хозяйством мне нравится, потому что это все-таки креатив.
– А в чем креатив?
– Вы видите собственный труд, собственные ошибки и плоды. Когда вместо ольхи вы видите культурные насаждения, вы понимаете, что, да, это стоило того.
– Как, по-вашему, есть будущее у сельского хозяйства в Абхазии при таком отношении к нему?
– Будущее у сельского хозяйства в Абхазии, я думаю, есть. И сельское хозяйство, и медицина, и все упирается в главное, вот почему мы все время возвращаемся к нашему закону (о декларировании доходов госслужащих), потому что без реформирования госслужбы вы не получите тех рук, которые могут осуществлять реформу. Вы не получите нужных людей на всех уровнях, во всех институтах – финансовых, юридических. Вы не получите тех людей, которые нацелены на развитие и результат. Госаппарат, который работает на вас, вы не получите. Как, по-вашему, мы антропологически, умственно сильно уступаем россиянам, европейцам, китайцам? Есть у нас отставание природное? Нет у нас отставания. Почему у них получается, а у нас нет? Потому что у них есть долгие и дешевые кредиты, потому что у них есть преференции на собственном рынке, новые технологии внедряются государством, оберегается это все, выращивается, то есть вы помогаете культурным насаждениям победить сорняки. А наша госслужба тридцать лет помогает сорнякам победить культурные растения.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Подписывайтесь на нас в соцсетях
Telegram
Youtube