«Без пяти сто»: «Ленком Марка Захарова» встречает юбилей

Через несколько дней, 27 октября, один из самых популярных театров страны «Ленком Марка Захарова» отметит свой 95-й день рождения. Впрочем, празднование под названием «Ленком. Без пяти сто» уже началось.

В театре, а его здание — памятник архитектуры начала XX века, образец московского модерна — состоялась пресс-конференция, в которой приняли участие руководители и звезды прославленного коллектива. Три года «Ленком» живет без великого Марка Захарова, чье имя давно уже стало синонимом театра на Малой Дмитровке и теперь узаконено в названии. О том, что сделано за этот период, рассказал директор театра Марк Варшавер. Бережно сохраняются спектакли Мастера, а совершенные захаровские роли — в каждой, даже самой маленькой — судьба, — переходят к новым исполнителям. За последние годы репертуар пополнился семью новыми постановками.

Открылся юбилейный сезон премьерой: режиссер Роман Самгин представил «Старомодную комедию» Алексея Арбузова. Впереди еще два новых спектакля. Александр Лазарев репетирует «Бег» по роману Михаила Булгакова, а новый главный режиссер «Ленкома Марка Захарова» Алексей Франдетти готовится к своему дебюту на известной сцене — работает над хип-хоп оперой «Маяковский» о беспокойной молодости бунтаря. Спектакль будет посвящен 130-летию со дня рождения поэта. Над оригинальной музыкальной партитурой трудится рэпер Баста.

В фойе театра открылась выставка «Без пяти сто». Об идее и воплощении этого проекта, сделанного с любовью и вниманием, рассказала собравшимся куратор выставки, руководитель литературно-драматургической части театра Ирина Горюнова. Экспозиция составлена из фотографий, афиш, архивных документов и приглашает в путешествие по истории театра.

Сначала в знаменитом бывшем Купеческом клубе поселился беспокойный Театр рабочей молодежи. Родился ТРАМ в 1927 году по инициативе Московского комсомола, над самородками-любителями взяли шефство профессионалы Художественного театра, а бренд «Московский театр имени Ленинского комсомола» появился спустя десятилетие. Москвичи быстро сократили название до звонкого «Ленкома». Он знал три прекрасных авторских периода: без малого четверть века во главе театра стоял Иван Берсенев, в 60-е здесь сформировалась сценическая эстетика Анатолия Эфроса, в 1973-м началась 46-летняя эпоха Марка Захарова. Ко дню рождения театра портреты знаменитых захаровских актеров в Галерее памяти обновили — теперь они выполнены в формате 3D. С объемных фотографий, словно наполненных космическим светом и чистым воздухом, смотрят Татьяна Пельтцер и Леонид Броневой, Евгений Леонов и Николай Караченцов, Олег Янковский и Александр Абдулов.

Стенды выставки, дающие представление о сегодняшнем дне «Ленкома», составлены так, что кажутся причудливым лабиринтом. Легендарный долгожитель «Юнона и «Авось» и недавно возрожденная «Поминальная молитва»; памятные спектакли, уже покинувшие подмостки и постановки текущего репертуара — с первыми исполнителями и с юными артистами-новобранцами. Отдельный стенд посвящен руководителю театра Марку Варшаверу — другу, сподвижнику, единомышленнику Марка Анатольевича, который сегодня сохраняет традиции и труппу, собранную Захаровым, и ведет «Ленком» в будущее.

В день 95-летия, 27 октября, «Ленком» откроет бал «Хрустальной Турандот», на котором оживут страницы летописи театра, в роли Хозяйки бала выступит актриса Олеся Железняк. Представление покажет телеканал «Культура». Зрители, которые так любят остроумные, многоцветные, музыкальные ленкомовские праздники, получат возможность увидеть театрализованный концерт на экране.

«Под занавес» пресс-конференции артисты вспомнили Марка Анатольевича Захарова. Для всех он — живой, просто вышел из дома, оставив родным свои спектакли и мысли, книги и иронию, репризы и афоризмы, секреты мастерства и «формулу любви».

Александр Збруев:

— Сейчас поднимался по нашей красивой ленкомовской лестнице и вспоминал, как впервые взлетал по ней 60 лет назад, перешагивая через две-три ступеньки. Теперь уже так не выходит... 95 лет — огромнейшая история. Я не присутствовал, когда театр был открыт Берсеневым, но играл с теми актерами, которые создавали этот театр. Это были гениальные актеры, о которых сегодня забыли. Когда-то зрители покупали билеты на спектакли Берсенева, потом люди говорили: «Пойдем к Эфросу», последние полвека идут смотреть театр Захарова.

Сегодня вспоминают Марка Анатольевича актеры, которых он пригласил в театр. А меня Захаров не приглашал, это он пришел ко мне в театр, я здесь уже работал. Первый раз я увидел Захарова в спектакле Московского театра миниатюр Полякова — был такой знаменитый театр, куда меня пригласил мой товарищ Зиновий Высоковский. Марк Захаров запомнился мне своей, отличной от других артистов, внешностью. Буквально через несколько дней я поднимался по нашей парадной лестнице, а навстречу бежал он. Я легкомысленно спросил: «Слушай, куда бежишь? Что ты тут вообще делаешь?», а через неделю Захарова назначили главным режиссером, и я уже называл его Марком Анатольевичем. Тяжело мне было после Эфроса, я исповедовал его веру, и к приходу нового режиссера отнесся довольно сдержанно. Посмотрев спектакли Захарова в Театре сатиры и невероятный «Разгром» в Театре Маяковского, где центральную роль играл Армен Джигарханян, я изменил свое отношение. Потихонечку боролся с собой, с тем, чему был коленопреклонен — это был Эфрос. И так происходит до сих пор. Смена режиссера-руководителя всегда сложна и болезненна для артиста. Сегодня я тоже исповедую идеи Марка Анатольевича. Он создал потрясающие, совершенные спектакли. Особая атмосфера нашего театрального дома существует благодаря талантливым людям, которые работали здесь, и нельзя забывать тех, кто был до нас.

Олеся Железняк:

— Марк Анатольевич — мой мастер, мой учитель. Он часто меня журил, но считаю, что для артиста это даже полезно. И каждый раз, играю ли я в спектакле театра или в антрепризе, всегда думаю, что бы сказал Марк Анатольевич, как бы он оценил мою работу. В нашем театре Марка Анатольевича никто не забывает.

Я училась на втором курсе, когда Марк Анатольевич пригласили меня поучаствовать в спектакле «Варвар и еретик». Пришла в театр, увидела «людей из телевизора», всех звезд, которые только могут спуститься с небес — Армена Джигарханяна, Олега Янковского, Александра Абдулова, Леонида Броневого, Александра Збруева, Инну Чурикову, Александра Лазарева, Александру Захарову. Мне казалось, что страшнее этого театра нет ничего на свете. Марк Анатольевич велел пойти к нему в кабинет и разучить песню плакальщиц. За пять минут справилась и вошла под звук собственных шагов в зал, где сидели все знаменитые артисты. Марк Анатольевич сказал: «Покажите нам, как вы исполните песню». В звенящей тишине, с сильным головокружением спела ее на высоких нотах, какие до этого никогда не брала. Наступила тишина. Зловещую паузу прервал Александр Гаврилович Абдулов: «Если бы меня так попросили спеть, я бы умер».

Честно, я была близка к обмороку. Дальше началась двухмесячная пытка. Каждый день приходила на репетиции и думала о том, чтобы хоть что-то случилось, и их отменили. Однажды обледенели провода у троллейбусов, и было трудно добраться. Хотела, чтобы подобное происходило и дальше. Я не могла соотнести себя с этим театром, считала себя недостойной этих людей. И через два месяца я из театра выбыла, так как не справилась. Но на четвертом курсе Марк Анатольевич опять меня пригласил уже в спектакль «Мистификация», и я поняла, какие чудесные и вдохновенные люди работают в «Ленкоме», театре, которому я благодарна за все.

Иван Агапов:

— Марк Анатольевич и мой учитель, он преподавал на нашем курсе в ГИТИСе. Еще будучи пионером-школьником, я очень любил «Ленком», мне он казался лучшим театром. Все время с боями туда прорывался по легальным и нелегальным каналам. Так получилось, что я имел счастье работать с Марком Анатольевичем бок о бок более тридцати лет. Для меня Захаров не только создатель своего театра, по большому счету, он — создатель меня. Не было бы Марка Анатольевича в моей жизни, все бы сложилась иначе и я бы здесь, конечно, не сидел. Он – строитель театра, режиссер, человек, перед которым могло быть стыдно сделать что-то плохое, что-то некачественное, что-то дурновкусное. А еще Марк Анатольевич — человек с потрясающим чувством юмора. Волшебник, который из любого драматургического материала мог сделать театральный шедевр. Настоящий волшебник!

Виктор Раков:

— Я учился на курсе у Владимира Алексеевича Андреева и чудесным образом попал в «Ленком». Помню, когда я пришел в театр, Всеволод Дмитриевич Ларионов называл Марка Анатольевича «Учитель». Не было в том ни иронии, ни просто красивого образа, для всей труппы он — учитель и наставник. И это чудесное слово «волшебник», которое только что прозвучало, отражает целиком и полностью наше ощущение от Захарова и его спектаклей. В чем их необычность? Думаю, Марк Анатольевич построил хороший театр-праздник со спектаклями, которые не спутать ни с какими другими. Веселыми и грустными, как наша жизнь, в которой мы не только смеемся, но и плачем. Спектакли Захарова — яркие, музыкальные, но при этом трогательные и драматические.

Мария Миронова:

— Для меня Марк Анатольевич был не только наставником, но родным человеком — мы в театре все как родные. Когда воспитываешься в одной семье, у тебя есть общий с ней дух, общий юмор, все — на одной вибрации. Посмотришь в глаза, и ничего не надо объяснять. У нас единый менталитет благодаря Марку Захарову, мы же все прошли его школу. Рада, что сегодня со мной в театр пришел мой младший сын Федя. Он не застал Марка Анатольевича и никогда его не увидит, но на уровне общения, необязательно в театре, но даже дома, на каком-то родственном уровне, он что-то важное почувствует, поймет какие-то глубинные вещи. Я с детства встречалась с потрясающими людьми, но не могу поставить никого рядом с Марком Анатольевичем. Его не стало. После этого ушла моя мама (актриса Екатерина Градова. — «Культура»), гораздо раньше ушел мой отец (актер Андрей Миронов. — «Культура»). Марк Анатольевич для меня из этой категории самых близких.

Захаров был очень строгим человеком. Часть коллектива замирала, когда он появлялся, начинала волноваться, боялась его. Но несмотря на этот страх, он попадал куда-то глубоко в сердце — так, что ты становился ему родным.

Анна Большова:

— Марк Анатольевич — кумир, мастер, учитель, отец родной. Я неоднократно слышала отзывы коллег, с которыми пересекалась на съемках, что они особо чувствуют захаровских артистов на площадке. Я спросила режиссера, у которого мы снимались с Татьяной Кравченко, в чем это выражается. Он ответил: «Вы существуете вроде бы в сериале, а кажется, что у вас еще есть где-то целая жизнь и вы несете ее как шлейф». Как-то Александр Абдулов сказал: «Мы все захаровские выкормыши и все работаем с голоса». У каждого из нас звучит интонация Марка Анатольевича.

Он был настолько талантливый, настолько красивый человек. Думаю, со мной согласятся все наши женщины, что все мы были в него влюблены. В театре у меня сердце начинает биться так, как перед встречей с любимым человеком. «Ты волнуешься?», — интересовались однажды коллеги после моего разговора с Марком Анатольевичем. «Нет, совершенно не волнуюсь», — ответила я. И увидела в зеркале свое отражение с красными пятнами на лице.

Он фантастически, гениально показывал, очень образно, хотя говорил: «Я делаю это плохо, плакатно, а вы сделайте талантливо». Когда Марк Анатольевич выпускал со мной «Мистификацию», то показывал, как соблазняет Наоми Кэмпбелл. А потом засмущался и вышел. Захаров — единственный и неповторимый. Его уход из жизни был естественным, закономерным и даже ожидаемым, но все равно оказался абсолютной неожиданностью. Было невыносимо больно, гораздо больней, чем, казалось, будет. Его уход нас еще больше сплотил.

Антон Шагин:

— Для меня Марк Анатольевич — маяк достоинства и человек слова. Когда я пришел в «Ленком», он пожал мне руку и сказал: «Это рукопожатие крепче любой печати». В этом я убеждался много раз на протяжении тех лет, когда посчастливилось с ним работать.

Фотографии: Софья Сандурская / АГН Москва