Александр Цеховой: «Не уверен, что даже в Африке есть такое»
Нерешенные проблемы с утилизацией твердых бытовых отходов подчас настолько обостряются, что могут даже приводить к политическим кризисам. Нечто подобное происходило в Абхазии в конце 2018 – начале 2019 годов, когда жители сухумского микрорайона Маяк неоднократно по несколько суток блокировали дорогу мусоровозам на расположенную неподалеку и все расширяющуюся Сухумскую мусоросвалку, требуя ее переноса за пределы столицы республики.
Когда в апреле прошлого года протестующие вновь начали бессрочную акцию и Сухум стал задыхаться от мусора, ситуацию помогли «разрулить» тогдашние главы администраций этого города и Гальского района Адгур Харазия и Темур Надарая, которые заключили договор о временном вывозе твердых бытовых отходов из столицы на мусоросвалку близ райцентра Гал. Временном, поскольку это далеко, более 80 километров, а потому дорого. А также потому, что чуть ранее по распоряжению тогдашнего президента Абхазии Рауля Хаджимба администрация Гулрыпшского района выделила участок в 36 гектаров для размещения полигона ТБО близ села Кацыкит (ранее – Эстонка).
Но вот на этой неделе в СМИ появилось сообщение, что мусорная свалка у гальского села Щащикуара, которая стихийно образовалась четверть века назад и находится в двух километрах от города Гал и в 17 километрах от моря, заполнится до конца 2020 года. Недавно глава администрации района Константин Пилия со специальной комиссией посетил полигон. Комиссия выбрала новое место для утилизации бытовых отходов, которое находится в пяти километрах от города и близ которого никто не живет. Но проблема в том, что новую свалку необходимо обустроить по всем нормам, а на это нужны немалые деньги и техника, чтобы соорудить котлован. Сам район тут не справится, нужно, чтобы «вложились» другие районы и города, которые везут сюда мусор.
А что же полигон у села Кацыкит, путь к которому из Сухума в три-четыре раза короче и который должен быть оборудован по всем санитарным нормам?
«Район пока не готов принимать мусор. После того, как были приняты эти распоряжения, на выделенном участке не были проведены работы», – сообщил общественности глава администрации Гулрыпшского района Аслан Барателия.
По словам начальника Управления капитального строительства Абхазии Тимура Агрба, проект по строительству полигона включен в Инвестпрограмму, в настоящее время он находится на экспертизе в России. Строительство же полигона планируется в 2021 году.
Сегодня «Эхо Кавказа» обратилось к живущему в Пицунде инженеру-гидротехнику Александру Цеховому, который имеет большой опыт работы в России в области утилизации ТБО и не раз выступал в СМИ о ситуации с этим в Абхазии. Он начал с положения на самой близкой к месту его жительства свалке – Гагрской, в селе Псахара:
«Ситуация, мягко выражаясь, катастрофически-безобразная с отходами. Первое вопиющее – это Гагрская свалка. Это уникальное явление, не уверен, что даже в Африке такое есть. Недалеко от жилых домов отходы то и дело горят. Сто метров дым, а иногда и выше. Как там люди живут?! Все они стонут, но, к сожалению, как-то так… Были там активисты десять лет назад, выходили, даже перекрывали дорогу… Ну, им сказали, что возить больше некуда, но мы, мол, будем думать, а пока вам поставим забор, чтобы ваши коровы не ходили, не травились и не дохли. Действительно, забор поставили, но воры все украли, забора нет, свалка горит… Можно, конечно, ее засыпать грунтом. Полагается переслаивать отходы и грунт. Но это большой объем грунта, десятки тысяч кубов. Карьера вблизи нет, возить грунт на самосвалах – это десятки миллионов рублей. Другой выход – я его уже десять лет предлагаю – сделать как у людей. Поставить уплотнители – они называются пресскомпакторы, которые уплотняют в пять раз отходы, забивают их в большущие контейнеры – десять метров длиной и сорок кубов емкость, и КАМАЗ везет два контейнера – на себе и прицепе. И вези хоть за двести километров. Стоит это всего сорок миллионов рублей, что быстро окупится. А у нас гоняют мусоровозные машины, которые дальше двадцати километров гонять невыгодно, дальше только убыток идет».
Каких только проектов по решению данной проблемы не обсуждалось в этом веке в Абхазии, но масштабы республики делают большинство их нерентабельными. В России сейчас строятся или построены несколько мусоросжигающих заводов стоимостью по 24 миллиарда рублей и мощностью по 600-700 тысяч тонн отходов в год, но и они оставляю золу и шлак, с которыми тоже надо что-то делать. А во всей Абхазии отходов в год в разы меньше, сто тысяч тонн. Когда появилась информация, что в Сочи планируют построить завод по переработке мусора, возникли предложения: а давайте будем возить туда! Цеховой говорит:
«Сортировка… В Сочи поставили два пресса. При них по тридцать два места для рабочих – и стоят рабочие, отбирают отходы с конвейера. Пять процентов отбирают. А девяносто пять процентов идут дальше. Из них прессуют брикеты и везут в Белореченскую, потому что хотели сделать полигон около Сочи, но там жители взбунтовались и не позволили. Сортировка вручную мало что дает, тем более в Абхазии, В Гагре на свалке работал предприниматель, который отбирал банки, бутылки. Дробил и делал из этого плиты декоративные. Никому эти плиты оказались не нужны. Он это дело бросил. Там и сейчас лежит этих бутылок стеклянных, наверное, с тонну, и банки алюминиевые и железные... В Абхазии были раз пять всякие иностранные фирмы, одна – российско-немецкая. Предлагали: давайте мы ваши отходы будем перерабатывать. Я не раз на их предложения писал рецензии, и везде это была чушь: дайте аванс, а дальше видно будет».
Что касается строительства полигона в Кацыките, то о нем Цеховой сказал:
«Конечно, это будет полигон более или менее культурный. Сейчас проект сделан, пошел на экспертизу, я по нему замечания написал. Со всей Абхазии туда можно будет возить, но, конечно, из Цандрипша, из Гагры надо будет возить уплотненные отходы, потому что воздух возить – никаких денег не хватит».
В завершение Александр Исаакович посетовал, что власти Абхазии мало уделяют внимания утилизации ТБО и не прислушиваются к его советам.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия