Часть 2
В первой части материала «Америку вылечит новый Вьетнам: Корея и другие кандидаты» мы разобрали ситуацию вокруг двух стран — Северной Кореи и Ирана — наказание одной из которых, по мнению США, продемонстрирует человечеству, «кто в доме хозяин». Также объяснялось, почему «вторым Вьетнамом» неизбежно становится Афганистан.
Строго говоря, два «суперзлодея», наказание которых не оставило бы у человечества даже желания задавать вопросы, это Китай и Россия. Причем если для 44-го президента США Россия была второй угрозой человечеству после вспышки лихорадки Эбола в Западной Африке, то при 45-м президенте стратегическим врагом № 1 стал Китай.
Так или иначе, но разгромить Россию и Китай лихим ударом нельзя: чревато. Остается выбирать жертву если и не из союзников «суперзлодеев» (со значением слова «союзник» желающие могут ознакомиться в словарях), то страну, ситуация в которой для врагов № 1 и № 2 достаточно чувствительна. Ценность урока «Кто в доме хозяин?» от этого резко снизится, но зато (в случае успеха) будет преподан не менее важный урок.
Эффективность уличного правила: «Бей главаря», сомнительна вообще, а в нашем случае — во взаимоотношениях ядерных держав — оно вовсе неприменимо. Бить следует там, где это обещает наибольший урон противнику, но при любом раскладе — с наименьшим уроном для тебя. В общем-то, в этом и состоит предметное выражение Realpolitik сегодня.
Именно так Соединенными Штатами были выбраны два других кандидата на роль «разрушителя империи» (не для себя, для России) — Грузия и Украина. Т. е. выбраны в качестве театра proxy war — «опосредованной войны», «войны чужими руками» от английского proxy — «доверенность». Точнее, речь идет о войнах «полу-прокси»: они должны были стать «опосредованными» для США и реальными для России.
Одним словом, Грузия и Украина — зеркальное отражение Северной Кореи и Ирана. Точнее, наоборот, поскольку антироссийский вектор политики Тбилиси и Киева проявился еще до того, как ядерные амбиции Пхеньяна и Тегерана вышли на повестку дня. О «курсе на НАТО» руководители Грузии и Украины впервые и почти одновременно заговорили в 1994 году, а их официальной доктриной этот курс стал также почти одновременно в 2002-м.
Поскольку в Грузии и на Украине Россия вынуждена выступать в качестве активной силы, ей приходится тщательно взвешивать акценты вмешательства: военные и дипломатические. Россия, в отличие от США, не может себе позволить снести какую-то страну до основанья, а затем вложить в ее восстановление сотни миллиардов. Судя по промежуточным результатам операций США в Афганистане и Ираке (через полтора-то десятилетия после начала) миллиарды все еще вкладываются в подавление сопротивления.
Но мечты о «планах Маршалла» в разных странах удивительно живучи. Что ж, фонды (Franklin Templeton и другие), скупавшие долговые обязательства Украины в конце 2013-го на фазе падения рынка (и, скажем мягко, стимулировавшие это падение как можно ниже ради увеличения будущей маржи) хотят вернуть своё, а потому призывают цивилизованное сообщество дать Украине «план Маршалла (читай: вернуть деньги фондам). Киевская публика воспринимает это на ура, но в европейских столицах вертят пальцем у виска: дефолт по госдолгу пока гораздо вероятнее… Извините, отвлеклись.
Итак, задача, которую пытается решить руководство РФ (это понятно каждому, следящему за событиями) — сдвинуть акценты: сделать максимально очевидным поражение в этих странах именно политики США и их ставленников, которые взяли на себя роль «защитников западных ценностей от азиатских орд». Воевать «до последнего грузина» и «до последнего украинца» для России неприемлемо.
Мы же хотели бы кое-что подчеркнуть. Во фразе: «Воевать „до последнего грузина“ и „до последнего украинца“ для России неприемлемо» ключевое слово: «воевать». Вопрос того, что останется от Грузии и от Украины, как государств, следует оставить чувству самосохранения этих сообществ.
Итак, сегодня четвертый кандидат — Грузия. Точнее, весь Южный Кавказ*.
В августе 2008 года РФ дала отпор агрессии Грузии против российских миротворцев из состава Смешанных сил по поддержанию мира (ССПМ), находившихся в зоне своей ответственности на законных основаниях в соответствии с Дагомысскими соглашениями 1992−1994. См. статью 3d определения агрессии резолюции 3314 ГА ООН от 14 декабря 1974 года: «Нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздушные силы, или морские и воздушные флоты другого государства».
(Если грузинские товарищи придерживаются версии, что российские и грузинские миротворцы ССПМ на время миссии выводились из состава ВС России и Грузии, т. е. были «ничьими», то им предстоит объяснить, каким образом командир грузинского батальона ССПМ Мамука Курашвили одновременно занимал пост командующего миротворческими операциями объединенного штаба ВС Грузии.)
Российские миротворцы — единственные в мире, которые защищали не самих себя, а то соглашение, в соответствии с которым получили мандат, и принудили нарушителя к миру. Причиной войны стало не стремление России удержать Грузию от вступления в НАТО, а решение Грузии нарушить ею же подписанные соглашения и силовым способом «решить» проблему непокорных регионов, мешавшую ей вступить в НАТО.
По прошествии девяти лет руководство этой страны так и не пересмотрело провальную стратегию обеспечения своей безопасности. Грузинская политическая элита рассматривает события 2008 года как досадную ошибку, делая ставку на нехитрую «житейскую мудрость»: «…и когда-нибудь по реке проплывет труп врага», «все империи рушатся», «рано или поздно вернем всё и с довеском». Интересно, что, как и в случае свидомой публики, «довесок» подразумевает Краснодарский край, в данном случае Сочи и Туапсе — «историческую грузинскую область Джикети» эпохи царицы Тамары.
Впрочем, отдадим грузинам должное. Если в Киеве о Краснодарском крае вслух мечтает целый министр инфраструктуры, то в Тбилиси эти разговоры сегодня не выходят дальше кофеен. Солидная же грузинская публика ограничивается «общеполитической доктриной» и уверена, что играет в ту карточную игру, где имея неограниченный ресурс, проиграть невозможно: рано или поздно банк будет твой. В виде политической формулы это звучит так: «сближаться с евроатлантическими структурами, сохраняя положительную динамику в отношениях с Россией». Такая вот деревенская хитрость. Беда в том, что и ресурсы ограничены, и играет не Грузия.
Признать, что интересы безопасности Грузии будут соблюдены лишь в той мере, в какой Грузия готова учитывать интересы безопасности России, Тбилиси не может и не хочет. Поэтому умница-политолог и дипломат Паата Закареишвили, экс-министр (2012 — 2016) Грузии по вопросам примирения и гражданского равноправия, может в интервью одному из украинских телеканалов назвать два десятка ошибок грузинских властей, которые привели к августу 2008-го и заморозке конфликта, но в конце интервью уверенно заявить, что обеспечить безопасность Грузии должен «курс на членство в НАТО».
И да, определенные причины для уверенности в своей безопасности у грузинской элиты есть: без крайней необходимости российские танки не будут входить в Тбилиси. По той же причине, по которой не вошли в 2008-м. Восстанавливать какую-либо «империю» или новый «союз нерушимый» Москва не собирается. Ускоренно развиваемые «колонии» при населении «метрополии», затягивающем пояса, страна проходила по историческим меркам совсем недавно. Теперь только Россия в ее естественных границах — земли людей, которые хотят видеть свое будущее в едином государстве.
Грузия же «нужна» России ровно настолько, насколько это обеспечивает отсутствие угроз с данного направления. И здесь без исторического экскурса не обойтись.
Как считают нынешние грузинские историки, грузины уникальны тем, что в отличие от других ближневосточных христиан не только сохранились как народ, но и до самого начала 19 века в том или ином виде сохраняли свою государственность. И потеряли ее только потому, что понадеялись, будто Российская империя (равно, как какая-либо другая) будет воевать ради того, чтобы освободить Грузию от персидской и турецкой зависимости и создать на своих южных границах еще одну империю между Черным и Каспийским морями. Разумеется, под обещание стать «самым верным союзником России».
Есть подозрение, что эти мечтания в умы грузинской элиты «вбросила» сама Россия в соответствии с планом гения российской дипломатии Александра Андреевича Безбородко. Хотя история активной грузинской политики уходит во времена Петра I. Так или иначе, но Картли-Кахетинское царство (Восточная Грузия) разорвало вассальные отношения с Персией и заключило Георгиевский трактат с Россией.
Далее, в грузинской версии, последовала стандартная операция: ввод российского контингента — недоразумение на пустом месте — вывод контингента — опустошительный поход на Грузию персов — после того, как каждый грузин похоронил двух, снова ввод контингента, разгром персов и… предложение, от которого нельзя отказаться: полный переход в подданство Российской империи или повторение урока.
Так же замечательно грузины знают то, как их государство еще раз потеряло независимость 100 лет назад, в годы революции. Здесь дадим нашу трактовку, и пусть оппоненты опровергнут факты. То, что грузинские меньшевики, «цвет русской демократии», «в душе немного кадеты и чуть-чуть монархисты», депутаты Государственной Думы и министры Временного правительства, все эти Церетели, Рамишвили, Чхеидзе, Жордания, Гегечкори вдруг стали «борцами за свободу Грузии» и менее чем за год сначала присягнули Антанте, затем Германии, и снова Антанте. Ну, а с подходом 11-й Красной армии сами потребовали эвакуации британского экспедиционного корпуса взамен на обещания Иосифа Джугашвили и Серго Орджоникидзе признать их правительство. Ну да, Советы даже договор подписали, только ратифицировать не успели: грузинский пролетариат и трудовое крестьянство подняли восстание. Бывает.
Грузинскую элиту подвело миролюбие? Вряд ли. Генерал русской императорской армии Георгий Иванович Мазниев, герой русско-японской и Первой мировой войны, за которым в госпитале ухаживали дочери Николая II, из рук которого он удостоился ордена, летом 1918 года уже как генерал грузинской армии Мазниашвили отбил у красных Сочи и Туапсе. Но не для того, чтобы помочь Белому движению, а для того, чтобы присоединить их к Грузии. Ага, та самая «историческая грузинская область Джикети» эпохи царицы Тамары.
Удивительный эпизод Гражданской войны: отступавшая от Новороссийска красная Таманская армия (отступала с семьями и беженцами: террор был обоюдным), пробившись с боями через «грузинский» Туапсе, смогла оторваться от белых и уйти через хребет к Армавиру, только потому, что часть сил Деникин был вынужден бросить против… общего с красными врага — грузинской армии. Кстати, подчистую разграбившей железную дорогу, госпитали, имения. Это паскудство «природных князей» не столько даже возмутило, сколько удивило генерала.
Так к чему этот долгий исторический экскурс? Единственно с целью объяснить тщетность надежд на то, что в результате какой-либо операции в Грузии придут к власти пророссийские силы. Не придут. Их нет.
Удобную версию истории Грузии все годы Советской власти прекрасно знал каждый мыслящий грузин — учитель, врач, инженер, военный, хозяйственный, советский и партийный деятель. Да чего там, книги с этой историей хранились в семьях, как величайшая реликвия, в одном тайнике с Евангелием. Автору «правильную историю» Грузии в долгие часы дежурств с жаром очевидца рассказывал офицер и коммунист.
Ностальгирующие по грузинским застольям пожилые москвичи и особенно москвички никогда уже не поймут, что за радушием и гусарством не было ничего, кроме плохо скрываемого презрения к «варварам». Иосиф Виссарионович, как никто другой понимал, с кем и с чем имеет дело, нарезая в Грузии пророссийские автономии.
Грузин можно выкинуть еще из пары-тройки областей, как из Абхазии или Южной Осетии, а к оставшимся там применять меры, как бы это помягче сказать, «изменения этнической самоидентификации»: 75 лет грузины доказывали абхазам, что те — «очеркесившиеся» грузины, а последние 25 лет абхазы доказывают грузинам Гальского района — Самурзакана, что они не грузины и даже не мегрелы, а «огрузинившиеся» абхазы. Но на территории, которая останется Грузией, ненависть уже не устранить.
Что ж, если опереться в Грузии не на кого, необходимо искать средства воздействия иного рода. Сокрушительные средства воздействия без прямого вмешательства России. Они есть. Сначала несколько замечаний.
Первое. В сентябре исполняется два года с начала военной операции РФ в Сирии. За это время российско-турецкие двусторонние отношения и внешняя политика Турции в целом (особенно после попытки путча) претерпели фантастические кульбиты. Делать выводы о будущем «турецкого пути» слишком рано, но очевидно, что политика Турции становится все более независимой от евроатлантических структур. 40 лет Турция с ее второй по численности армией в НАТО защищала «свободный мир», но в ЕС приняли Румынию и Болгарию, не более развитые экономически и не менее коррумпированные, а турецких кемалистов, сторонников секулярного государства банально кинули. Туркам надоело гоняться за европейской морковкой, Турция ищет свое достойное место в международной политике. И эту тенденцию необходимо поддерживать.
Второе. Аксиома Александра III: «Во всем свете у нас только два верных союзника: наша армия и флот» (следующую часть фразы опустим), как и все аксиомы, исключений не предусматривает. Т. е. любая страна — союзник ситуативный. Что относится и к Армении, «форпосту России на Южном Кавказе».
Третье. Как показывает история, все, кто пытался использовать Россию, оказывались в положении используемых. Без обид: только напоминание. См. выше про Георгиевский трактат.
Четвертое. Еще одно часто цитируемое, но от этого не менее важное правило: «Если ты не часть решения, значит, ты — часть проблемы».
На конфликте вокруг Нагорного Карабаха (НК) успело вырасти и состариться целое поколение дипломатов, но конфликт остается в той же точке, в которой застыл четверть века назад. Не знаем, прислушается ли Европа к совету Збигнева Бжезинского, который он дал в своей последней книге — повернуться лицом к России и Турции, но сами Россия и Турция просто обязаны строить фундамент прочного взаимодействия. Одно из важнейших условий этого — урегулирование отношений между Азербайджаном и Арменией.
Долгое время была популярна версия, согласно которой России по разным причинам не выгодно «слишком быстрое» разрешение азербайджано-армянского конфликта. Версия абсурдная и, по сути, основанная на утверждении, что Россия «не слишком давит» на своего союзника, чтобы побудить его к миру. При том, что Россия куда как ясно показывает Армении пределы, на которые та может рассчитывать. РФ поддерживает с Азербайджаном межгосударственные отношения высокого уровня, активно продает ему вооружения. И это единственно правильная политика, иначе роль России как миротворца, как геополитического игрока в регионе была бы сведена к нулю. В Ереване это должны понять.
Минская группа ОБСЕ по урегулированию Карабахского конфликта (11 членов, сопредседатели от РФ, Франции и США), кажется, уже смирилась с тем, что 10-летней давности «Мадридские принципы», размытые до бессмысленности, но будто бы дававшие армянам НК надежду на признание независимости по результатам референдума, мертвы.
Группа тихо спихнула роль основного посредника на Россию. Учитывая долгий застой, сменившийся резким обострением конфликта в апреле прошлого года («Четырехдневная война») и новым обострением уже нынешним летом, этот успех России казался весьма сомнительным. Что называется, ей вручили «токсичный подарок». В то же время понятно, что Россия не приняла бы такой «подарок» или вернула его, если бы не считала, что имеет хорошие шансы добиться мира в самой старой войне на постсоветском пространстве.
21 июля в Сочи состоялась рабочая встреча глав РФ и Азербайджана Владимира Путина и Ильхама Алиева, анонсированная пресс-секретарем российского лидера всего за несколько часов до начала. Известие о встрече вызвало растерянность, если не раздражение в Ереване. Из пресс-релиза МИД РФ следовало, что на встрече «обсуждались различные вопросы двусторонних отношений и региональной (!) повестки дня», т. е. и карабахский конфликт. Без президента Армении Сержа Саргсяна. Более того, в приветственной реплике российский президент заявил, имея в виду именно региональную повестку, а не двусторонние отношения: «Мы поищем пути решения всех сложных проблем».
Вполне возможно, что Армении не о чем беспокоиться, а двусторонний формат встреч просто станет основным, как более продуктивный, и для того, чтобы избежать аналогий с картинкой: «Царь-батюшка мирит рассорившихся бояр». Трехсторонняя же встреча должна стать действительно прорывной.
Крупицы конкретики, просачивающиеся из властных коридоров в последний год — полтора, подсказывают, что в этом конфликте Россия не собирается вязнуть в последовательности выполнения «мадридских» пунктов Минской группы по НК (удивительная аналогия с другой Минской группой), а собирается предложить некий план урегулирования на основе единовременного исполнения основных пунктов.
Разумеется, мы не можем знать ни сути, ни деталей плана, который Россия предлагает конфликтующим сторонам. Но обмолвки и, наоборот, умолчания там, где раньше были обмолвки, а также фон вокруг переговоров (например, их активизация именно и сразу после начала осуществления проекта «Турецкий поток»), кое-что подсказывают.
«Экзотических» решений, вроде планов Гобл-1 и Гобл-2 (по имени американского политолога, экс-советника Госдепа Пола Гобла), а также плана Гобл-3 в развитие двух первых, не будет.
Будет решение, при котором, скажем так, Армении придется проделать больший путь к согласию, чем Азербайджану. Нас, очевидно, ждет классика разрешения подобных конфликтов — вариант очень широкой автономии НК с отложенным решением об окончательном статусе на достаточно долгий срок, а то и бессрочно — до следующего решения совместной комиссии по этому вопросу. Иначе говоря, НК останется непризнанным государством, но получит определенную легитимацию.
Поддерживать безопасность на линии соприкосновения будут либо российские миротворцы, либо, что более вероятно, многонациональные. Но не «слишком многонациональные», а подразделения РФ и Турции. Понятно, чьи по чью сторону линии. Скорее всего, армянам будет дано право сохранить за собой два азербайджанских района, лежащих между НК и Арменией — Кельбаджарский и Лачинский (номенклатура нейтральная — советской эпохи), но только через равноценный размен.
Соглашение, безусловно, будет включать экстерриториальный, т. е. бесплатный и без оформления пограничных процедур, транспортный коридор (автомобильный, железнодорожный, трубопроводный и т. п.) между основной частью Азербайджана и его Нахичеванской республикой вдоль 42-километрового участка армяно-иранской границы (Мегринский коридор). При необходимости обеспеченный присутствием того же многонационального контингента. Турецкая рота в Армении? Это не более сложный выбор для армян, чем для азербайджанцев российский батальон в Азербайджане.
Последний пункт, который наверняка должен включать план: бессрочное или на 99 лет продление договора о размещении российской базы в Армении (на сегодня он продлен только до 2044 года). Если Армения действительно гордится ролью бастиона России на Южном Кавказе, а не пытается ее использовать.
Разрешение Россией одного из застаревших международных конфликтов уже станет неоценимой победой ее дипломатии, ее триумфом и заделом для разрешения других конфликтов.
«Казалось бы, при чем здесь Грузия?». А при том, что разрешение конфликта вокруг НК станет тяжелым ударом по экономике и геостратегическому положению Грузии. Михаилу Саакашвили не откажешь в образности речи. Чего, например, стоит фраза: «Альтернативные трубопроводы через Грузию загонят медведя в угол Евразии». В случае урегулирования конфликта вокруг НК, прямые трубопроводы и железная дорога Азербайджан — Турция загонят Грузию в угол Закавказья.
Мало? Может быть, может быть. Каждый раз после очередных учений НАТО и очередного заявления Тбилиси о том, что Грузия очередной ногой вступила в НАТО, югоосетинские пограничники демаркируют очередной участок границы. После чего Тбилиси поднимает гвалт о захвате очередных 200 или 300 квадратных метров грузинской территории.
Это ошибка: демаркация проводится по картам Юго-Осетинской Автономной области Грузинской ССР. Да, за 70 лет границы не раз менялись, причем не в пользу ЮО, но Тбилиси даже не удосуживался оформить это должным образом, просто передавая угодья осетинских колхозов грузинским. Сравните сумму площадей четырех областей ЮО и города Цхинвала — 3565 кв. км — с перекочевавшей из советских справочников в современные площадью всей Республики Южная Осетия. Это… 3900 кв. км. Вот такой географический парадокс.
Большая часть этих 335 квадратных километров разницы видимо составляет западная часть Казбегского (Степанцминдского) района — самые истоки Терека, первоначально принадлежавшие ЮО. Но были захваты осетинских земель и на других участках. Так что резерв продолжения воспитательных мероприятий имеется. Как там называются грузинско-натовские учения? Noble Partner? Достойный партнер? Благородный сожитель? Похоже, название надо менять.
А если задаться таким, например, вопросом: «Что для России важнее: грузинская принадлежность Батуми или официальное и безусловное признание Турцией российской принадлежности Крыма?», то над ответом, во всяком случае, задумаешься. В конце концов, не Россия уже фактически продала Аджарию с потрохами.
В 1920-х две трети аджарцев исповедовали ислам и только треть — христианство. В конце 1980-х и в начале «Революции роз» на волне патриотических чувств произошли всплески рехристианизации, картина изменилась на противоположную — две трети аджарцев назвали себя христианами. Сегодня пошел откат: турецкие предприниматели и клиенты с большим доверием относятся к единоверцам.
Грузинской элите останется рассуждать уже в отношении Аджарии: «…и когда-нибудь по реке проплывет труп врага», «все империи рушатся», «рано или поздно вернем всё и с довеском». Угу, как вернули Лазику, Тао и Кларджети в северо-восточной Турции?
Ну, это всего лишь мысли вслух о том, во что может обойтись Грузии продолжение конфронтации с Россией. А так, глупость, конечно: всего лишь признание воссоединения Крыма в обмен на целую Аджарию! Неравноценно, добавить бы надо. И таких мыслей много: еще не менее трех-четырех направлений по разрушению уже порядком потрепанного «грузинского чуда» и его «евроатлантического выбора».
Военное планирование исходит не из заявлений вероятного противника, а из его возможностей. Это аксиома. Нейтральные соседи по Кавказскому хребту это один уровень расходов оборонного бюджета на данном направлении, члены НАТО — совсем другой. Ничего личного, только азы обеспечения безопасности любой страны. Если Тбилиси не в состоянии этого понять, тем хуже для Тбилиси.
Но есть ли у Грузии шанс отыграть назад, если она решится изменить стратегию безопасности? На наш взгляд, ответ положительный. Прежней «любви», конечно, не будет, но нормальные отношения с уважением к стратегическим интересам России возможны. Удивительно, но «грузинофильская» ностальгия проникает в умы даже молодого поколения российской элиты, сформировавшейся в последние 25 лет.
Разумеется, не может быть и речи об отзыве признания Абхазии и Республики Южная Осетия (РЮО). Но при этом возможно и единство Грузии, Абхазии и РЮО, как субъекта международного права. Как бы парадоксально это ни звучало.
В первую очередь, решается проблема возвращения грузинских беженцев (временно перемещенных лиц — ВПЛ) через преобразование Абхазии и РЮО из «этнических государств» в двуобщинные федерации. Реальные полномочия, включая вопросы безопасности — в руках парламентов и правительств абхазского и грузинского регионов Абхазии (соответственно осетинского и грузинского в РЮО). Федеральный парламент состоит из двух палат — парламентов регионов, законопроекты нуждаются в одобрении обеих палат. Полномочия федерального правительства — преимущественно представительские. В этом случае в Абхазию, в ее грузинский регион, могут вернуться все грузинские ВПЛ, но это не создаст угрозы абхазам, которых вдвое меньше. В таком виде Грузия признаёт Абхазию и РЮО (Аланию — Самачабло). В свое время этот план не был отвергнут в Грузии с порога и обсуждался достаточно широко.
Возможны меры, которые сделают этот план еще более привлекательным для Грузии: она признаёт эти две федерации, но! в пакете с достижением соглашения уже о форме их взаимоотношений Грузией. А вот здесь возможна еще более мягкая конфедерация, чем Босния и Герцеговина. Когда три государства будет объединять только номинальная уния (кстати, в Грузии довольно популярна идея конституционной монархии) и единое представительство в ООН.
Так останутся ли в таком случае Абхазия и РЮО независимыми или вернутся в состав Грузии? Многие уверены, что середины здесь быть не может. Страна, по крайней мере, формально может быть или суверенной или не суверенной. К сожалению, точнее, к счастью, однозначного списка формальных признаков суверенитета нет.
Украинская ССР и Белорусская ССР были членами ООН наряду с СССР и даже имели свои МИД, правда, с главами в ранге замминистров.
На днях прозападное правительство Сербии согласилось с получением Косово членства в Интерполе, т. е. уже и де-юре признав легитимность независимости своего края. Пока только стыдливо отказывая ему в праве членства в ООН.
Вот уже несколько лет дюжина представительств Иракского Курдистана (в т.ч. в Москве) имеют прямые, минуя посольства Ирака, официальные связи с МИД страны пребывания и даже выдают визы для посещения Курдистана.
История государственности Бутана — вообще анекдот. Более 20 лет после ухода Британии с Индийского субконтинента Бутан во всем мире считался протекторатом Индии. Пока МИД Индии не выступил с разъяснением, согласно которому это было… ошибкой, вызванной «изоляцией Бутана», а на самом деле гималайское королевство независимо! Бутан был принят в ООН. При том, что внешняя политика и оборона королевства и сегодня находятся в ведении Индии!
Так, как же хотя бы обозначать Грузию, Абхазию и РЮО на картах?! Да как хотите. Это будет вопросом этики и конъюнктуры.
Попробуйте понять по российским (и многих других государств) картам, кому принадлежат острова в Южно-Китайском море. Ни названий, ни пометок: (кит.), (вьет.), (филипп.), ни капельки цвета того или другого государства, только точки. Если же карта крупномасштабная и безымянные точки будут выглядеть неприлично, то выручают старые европейские названия: Парасельские о-ва, о-ва Спратли, риф Скарборо, но также без пометок принадлежности и цвета.
Где-то до середины 1950-х на советских картах британские доминионы Канада, Австралия, Новая Зеландия обозначались тем же зеленым цветом, что и Великобритания, но меньшей интенсивности, примерно вдвое светлее. В статусе доминионов в середине 1950-х ничего не менялось, изменилась только инструкция нашего комитета картографии.
Еще интереснее границы Израиля. До конца 1980-х мы обозначали границу-1967 особой цветной линией, но расцветкой и стандартной линией только границу-1948. При этом СССР до Шестидневной войны года имел дипотношения с Израилем! После восстановления дипотношений ситуация еще смешнее. Мы признали границу-1967 с Западным Иерусалимом в составе Израиля, но столицей этого государства все еще обозначаем Тель-Авив.
Повторим, всё это будет вопросом этики и конъюнктуры, на российско-грузинских отношениях эти трактовки напрямую сказываться не должны.
Ах, да, базы РФ в Абхазии и РЮО, включая их грузинские регионы, и в самой Грузии — как гарантия достигнутых соглашений. Без этого никак.
В остальном без вопросов — стройте новую Грузию по своему усмотрению. Россия, кстати, без лишней шумихи, но очень внимательно изучала достижения и ошибки грузинских реформ при создании своих многофункциональных центров госуслуг, реформе милиции в полицию и т. п. А то, что Грузия потеряет на коридоре Азербайджан — Турция, она при разумных отношениях с Россией легко отыграет на коридорах иного направления.
Поставит ли мир такое, сугубо дипломатическое поражение Вашингтона в Грузии и в целом в Закавказье в один ряд с поражением во Вьетнаме или плюнет и забудет, будто ничего и не было, не важно. Россия не обидится.
Альберт Акопян (Урумов)
* Считаю правильным использование в русскоязычной среде термина «Закавказье». Термин «Южный Кавказ» — изобретение конца 1980-х — начала 1990-х. К сожалению, его появлению поспособствовала тенденция 1970-х годов называть исторический Кавказ «Северным Кавказом». Термин «Южный Кавказ» дал повод Михаилу Саакашвили и прочим русофобам рассуждать о том, что «как завоевал независимость Южный Кавказ, так завоюет и Северный», о «разделенном Кавказском доме, части европейской семьи», и т. п. Есть российский Кавказ и есть Закавказье (без географической абсолютизации: с районами Азербайджана и Грузии к северу от хребта и с Черноморским побережьем России, Абхазией и Южной Осетией — к югу). Кстати, грузины называют российский Кавказ «Закавказьем» (по-грузински, естественно) и имеют на это полное право в соответствии со своими традициями.