Томский водопровод: интересные факты 100+летней истории

Томский водопровод: интересные факты 100+летней истории Масштабное отключение 23-25 апреля 2021 года оставило без воды в Томске десятки улиц, тысячи людей. Томскводоканал решил заменить запорную арматуру на нескольких участках водовода. Водопровод в Томске не кольцевой, а тупиковый, поэтому возможности отключать трубы по очереди — нет. Только оптом. Пол суток уходят на опорожнение системы, столько же — на заполнение, ну и на работу — дня полтора. Предлагаем вам познакомиться с интересными фактами из истории томского водопровода, которые, возможно, помогут понять — в чем причины нынешнего затяжного дискомфорта горожан. Век XIX: губит людей вода Где брать воду, если нет водопровода? Из естественных водоемов, разумеется. Рядом с ними люди и селились первым делом. Но с ростом населенных пунктов застройка от берегов удалялась. И тут вопрос водоснабжения каждый решал самостоятельно. Кто-то строил во дворах колодцы. Кому позволяли финансы — могли и локальный водопровод провести. Так, в 1895 году томский купец Иван Гадалов попросил у городских властей разрешения пустить самотеком воду из колодца по водопроводным трубам в свой дом на Почтамтской. Поставил паровую машину во дворе, которая закачивала воду в 2-этажную башню — оттуда вода подавалась в квартиру и в магазин Гадалова (бывший гастроном «Верхний»). За 10 лет до этого, в 1885, в Томске был построен водопровод в университете. Автором проекта был питерский ученый Николай Ренкуль. Все сделал по последнему слову техники — водонапорная башня, паровая машина, система труб, фонтан перед главным корпусом (просуществовал до 1970-х, пока его не заменили на памятник Куйбышеву, за которым тут же закрепилось определение «не фонтан»). Воды университетские источники давали до 10 тысяч ведер в час, так что часть ее продавали городу. А во времена эпидемий отпускали бесплатно.  Большинство же томичей воду для своих нужд либо покупали у водовозов, либо таскали сами из ближайших источников летом или из проруби зимой. Интересный факт из книги от «От чистого истока. Век томского водопровода»: на рубеже 19-20 веков город сдавал проруби в аренду. Но если в 1897-98 аренда приносила в казну почти 2,5 тысячи рублей, то через три года спрос на такой вид бизнеса у предпринимателей упал вдвое: «многие из пользующихся прорубями граждан, отказываются платить, а иски к таковым по малоценности их вести убыточно». К концу 19 века рост населения и промпроизводства сделали свое «грязное дело». Во многих томских водоемах вода стала непригодной для питья. Так, в 1891 году студент императорского университета и будущий профессор-микробиолог Павел Бутягин провел химико-бактериологическое исследование воды, употребляемой в Томске для питья. Забор воды из Ушайки в черте города («между мостами») выявил в одном кубическом сантиметре 134116 микроорганизмов. При этом городские водовозы поисками чистой воды не утруждались — все равно люди возьмут, альтернативы-то нет. Город накрывали волны тифа и дизентерии. О необходимости городского водопровода заговорили еще в 1870-х. Чтобы перейти от слов к делу потребовалось почти 30 лет.  «Город существует 300 лет и во все время обходился без водопровода» В конце сентября 1879 года Томская городская дума учредила особую комиссию, пишет в книге «Томский городской водопровод» Павел Земсков. Задачей гласных было выяснить, что влияет на порчу воды в Ушайке. Депутаты проинспектировали окрестности и пришли к выводу, что питьевую воду портят: три плотины, что стоят выше города; сваливание нечистот в овраги, что имеют склон в Ушайку; сток воды по этим оврагам с кладбища; спуск мыльной и грязной воды от бань, а также из уличных водосточных канав. Комиссия заключила: «Целесообразною мерою к снабжению хорошей водой и охранению жителей от пожаров было бы устройство водопровода по примеру города Тюмени». Заключение это на Думе было озвучено двумя годами позже, в 1881. Но обсуждение вопроса отложили — до лучших времен Летом 1886 года купец из Екатеринбурга Миткевич подал заявление в городскую управу с предложением выступить инвестором: «Ежели город имеет намерение приобрести водоснабжение, не расходуя на устройство городских сумм, в таком случае при выдаче мне концессии на 35 лет на право эксплуатации построенной мною водопроводной сети, я обязуюсь таковой водопровод соорудить» (цитата по книге П.Земскова).  В Томске на тот момент проживало почти 26 тысяч человек. Миткевич исходил из расхода в 5 ведер в сутки на человека, и закладывал максимальную суточную мощность в 162 тысяч ведер. Городская дума, вроде, предложением заинтересовалась. В 1887 купец подготовил проект договора на устройство водопровода в Томске. По нему воду предлагалось брать из источников у Каштачной горы. Построить обещал за 30 месяцев. В собственность города передавал через 35 лет.  Думская комиссия решила, что идея брать воду из источников — так себе, лучше из реки: «как по неограниченному обилию воды в последней, так и по качественному достоинству речной воды сравнительно с водою ключевою...». И вообще, выгоднее строить водопровод самим, за счет займов — чтобы не пришлось концессионеру за непотребленную воду доплачивать (инвестор требовал гарантию суточного расхода в 65 тысяч ведер). Ну а гласный Валгусов высказался, что «город существует 300 лет, и во все время обходился без водопровода». После этого в течение нескольких лет вопрос о водопроводе в думе не поднимался.  В 1891 году гласный Картамышев заявил о необходимости улучшения водоснабжения и освещения Томска. И предложил опубликовать в местных и столичных газетах объявление, что Дума приглашает к реализации этой затеи предпринимателей. Коллеги-депутаты возражали, что при обилии воды в Томске водопроводом будет пользоваться лишь «какая-нибудь 1000 человек», а за недорасход придется платить Думе... Так решение водопроводного вопроса подвисло еще на семь лет.  В январе 1898 год губернатор Ломачевский потребовал от городского головы решительных действий по снабжению быстро растущего города «здоровой и обильной водой». Дума избрала очередную комиссию для решения вопроса. В сентябре 1899 определили сумму на строительство водопровода — 500 000 рублей. Предложение составить сметы и схематичные чертежи разослали 25 фирмам. Откликнулись 10. Три — Южно-российский завод, Общество Нептун и Общество механических заводов братьев Бромлей — составили планы и проекты. Оказалось, что стоимость проектов гораздо превышает полмиллиона — из-за сложности и объема заданий. Видоизменение проектов для их удешевления затянулось до весны 1903 года.  К моменту голосования в Томске за проект, братья Бромлей построили по стране с нуля восемь водопроводов — в Самаре, Царицыне, Туле, Вологде, Рыбинске, Балашове, Армавире и Шуе. На запрос томских гласных о качестве водопроводов, отзывы из этих городов пришли положительные. Конкуренты таким послужным списком похвастаться не могли, и закрытым голосованием подряд на строительство выиграли братья Бромлей. Строительство не было гладким — первый свайный куст, забитый в феврале 1904 года, смыло водой. Об этом пишет в своей книге «Томский городской водопровод» Павел Земсков. Инженер Земсков, который с 1903 года работал на томском водопроводе техником по надзору за строительством, сам ездил в Москву — следить за испытанием труб. К марту 1905 основная часть магистрали — 20 верст — была уложена. Весной 1906 назначили испытание и приемку водопровода. Нашедшие недостатки постановили устранить. После 3-летнего гарантийного срока — в конце 1908 года — окончательно приняли водопровод в эксплуатацию.  «Водопровод — пасынок города» К 1910 году лишь 6% домов в городе были каменными. Поэтому водопровод сделали хозяйственно-противопожарным — причем, даже при усиленной подаче воды во время пожара (до 38 тысяч ведер в час), отпуск потребителям по сети не прекращался.   Трубы, по которым вода растекалась по городу, имели диаметр 5-9 дюймов (12,5-22 см) и укладывались на глубину 3,2 метра. Водонапорная башня, что возвели у Белого озера, имела бак емкостью 32 тысячи ведер. Использовалась и как резервуар для хранения избыточной воды, и как водоразборная точка. Всего водоразборных будок по городу установили 15 — восьмиугольных, двухэтажных, с кранами и водомерами (то есть, приборами учета). Получив водопровод в собственность, городу надо было составить правила отпуска и тарифы для разных категорий, схему развития сетей, их обслуживания и ремонта. Относительно новый водопровод уже страдал от утечек — в книге «Век томского водопровода» приводятся данные, что в 1914 году до потребителя не дошли 11 млн ведер воды из 89 млн, более 12%. Городские власти упрекались в бездействии. «Водопровод — пасынок города, о котором постоянно забывают», говорилось в отчете ревизионной комиссии управы. Как только утвердились расценки на водопроводную воду, властям стали поступать просьбы об их снижении. Некоторым — учебным, благотворительным организациям — шли навстречу. В периоды эпидемий санитарные врачи убеждали, что городу дешевле давать людям бесплатно хорошую воду, чем тратить деньги на излечение населения от тифа или холеры. А вот водовозам в льготах отказывали — ведь водопровод облегчил им доступ к воде. Часть из них, экономя на копейках, продолжали брать воду из рек. Косвенно это подтверждалось увеличением разбора из будок во время паводка — когда вода в реке была особо мутной и доступ к ней был затруднен.  Во время Первой Мировой войны в Томск потек поток тысяч беженцев и военнопленных. Водопровод работал на максимуме, фильтры с очисткой не справлялись. Особенно после повышения цен на сернокислый алюминий, который использовался в качестве коагулянта. Санитарные врачи закрывали глаза на его отсутствие в зимний период, но запрещали сокращать его использование летом.  В 1917 году к водопроводу были подключены около 600 домов (чуть больше 8% зданий в городе). В начале 1920-х на одного человека в среднем приходилось около двух ведер воды в сутки. Потери на сетях были астрономическими — в 1921 году доходили до 45%. Из-за вышедших из строя водомеров объем отпускаемой воды не контролировался. Водопровод нес убытки. В середине 20-х беднейшим слоям воду отпускали бесплатно. Для других категорий ценник разнился: так, за 100 ведер воды предприятия и учреждения «на местном бюджете» платили 30 копеек, предприятия «на госбюджете» — 75 копеек, кооперация — 1 рубль, частные квартиры — пол рубля. Среднестатистический томич по-прежнему потреблял около двух ведер воды (20 литров) в сутки.   В начале 1930-х стало понятно, что водопровод нуждается в апгрейде и расширении. Очень много стали потреблять промпредприятия. Даже несмотря на то, что в Томске на тот момент их было еще не так много — дрожзавод, кожевенные, кирпичные, маслобойный, пивоваренный, водочный, пекарни, кондитерская и спичфабрика. К 1940 году в новосибирском институте Запсибпроект сделали проект новой системы водоснабжения для Томска. Водопровод должен был стать кольцевым. Вода хорошего качества полагалась лишь предприятиям, которым нужна по технологии («пищевке», например). Остальным предлагалось самим построить себе резервуары. Первую очередь запланировали на 1941 год. Увы.   К ноябрю 1941 года в Томск эвакуировали несколько десятков предприятий, более 20 — крупных. Население города увеличилось со 144 тысяч до 177. Дефицит воды был катастрофическим. В начале 1942 приняли решение водоснабжение децентрализовать. Так, свою водонасосную станцию построил ТЭМЗ. Сибкабелю временно разрешили брать воду из Белого озера. На одного человека во время войны приходилось 17 литров воды в сутки при санитарной норме 45.   Кузбасс во время войны интенсивно сливал неочищенные стоки в Томь — количество фенола в реке превышало все мыслимые нормы. В книге «От чистого истока. Век томского водопровода» приводятся воспоминания Сергея Завьялова:  «Первый раз Кузбасс отравил всю живность в 1943 году. Дня три по Томи плыл слой из мертвых язей, муксунов, ельцов...». После войны потребление воды выросло до 25 литров на человека. К началу 50-х водопроводные сети появились на Нахимова, Учебной. С централизованной подачей воды было уже 19% жилого фонда. Остальные 80% продолжали брать воду из колодцев, колонок или, как жители поселка Черемошники, из местных водоемов. Мертвая вода К плану кольцевого водопровода по новосибирскому проекту так и не вернулись. Промпредприятия, которым предписывалось строить водопроводы за свой счет, делать это не торопились. Работы Водоканалтреста на рубеже 50-60-х отличались низким качеством, отмечают авторы юбилейной книги «Век томского водопровода». И вызывали критику. Например, в 1958 году врезали новую трубу на Герцена и не предупредили заранее потребителей об отключении воды. На хлебокомбинате сорвался выпуск 40 тонн хлеба. Спустя полвека после запуска городского водопровода, проблемы у него были все те же — дефицит воды и ее качество. В 1960-х в прессе стали писать о наличие в реке вредных веществ — азота, аммиака, фенола. Причем, в крайне опасных для здоровья концентрациях — в десятки раз превышающих ПДК. От речной воды со стоками кемеровской промышленности надо было либо отказаться, либо очень старательно ее очищать. Плюс Томь мелела — реагируя на спрос строителей, из ее русла в огромных объемах вычерпывали песок и гравий. В 1966 году уровень воды в реке упал на 45 см ниже минимального. Станция водозабора временно вышла из строя.   В 1960-х ученые-политехники, которые занимались разведкой вод в процессе выбора места для строительства учебного реактора, обратили внимание на схожесть песка в Кузовлево и в Обь-Томском междуречье. Поначалу междуреченское месторождение забраковали как неперспективное. Но позже подтвердилось, что подземные скважины способны выдавать более 100 тысяч кубометров воды в сутки. Появилась идея построить подземный водозабор. 20 февраля 1972 года секретарь томского обкома Лигачев писал генсеку Брежневу: «...Усилиями геологов в 10-15 км от Томска открыты крупные источники подземной воды. Государственной комиссией по запасам полезных ископаемых утверждены промышленные запасы подземной воды в объеме 105 тысяч м3 в сутки. В настоящее время жители Томска ежесуточно потребляют 100 тысяч м3 воды. В текущем году начаты работы по проектированию комплекса сооружений подземного водоснабжения Томска. Однако не решены вопросы, связанные с финансированием и сроками строительства. Обычные сроки проектирования и темпы строительства неизбежно приведут к тому, что еще многие годы население Томска по-прежнему будет пользоваться некачественной водой. Томский обком КПСС и облисполком просят вас, Леонид Ильич, поручить СМ СССР принять постановление об ускорении работ по переводу города Томска на подземное водоснабжение». Добро было получено. Деньги выделены. К 1 ноября 1973 почти полсотни скважин были подготовлены, ответвления водовода испытаны. Осталось магистраль с левого берега реки соединить с действующей системой водоснабжения. Томичей предупредили о длительном — на 10 часов — отключении воды. Но благодаря найденному ноу-хау управились за 2,5.  Водозабор из подземных источников стали показывать гостям города как достопримечательность. Особенно гордились станцией обезжелезивания, где в специальном зале артезианская вода фонтанировала, подвергаясь аэрации (контактируя с кислородом, железо в воде окислялось, выпадало в виде осадка и оседало на фильтрах).  Поначалу для подачи в город артезианская вода смешивалась с речной в пропорции примерно 50х50. Но по мере роста города, соотношение стало меняться в пользу воды из реки. Опять встала проблема качества питьевой воды — так, 31 марта 1980 года из-за стоков коксохимического комбината концентрация фенола в Томи достигала 275 ПДК. К середине 1980-х мощности подземного водозабора увеличили. А к 1990 году Томск полностью перешел на артезианскую воду. Чуть позже Водоканал решал уже другие проблемы. В 1990-х предлагал пересмотреть нормы потребления — уверяя, что фактический расход воды из-за состояния сетей больше установленных 320 литров на человека (200 холодной, 120 горячей) минимум процентов на 10. Началась кампания по установке приборов учета. И очередной этап поиска путей модернизации. Исход инвесторов К своему столетию томский водопровод подошел в состоянии далеко не бодром. В новостях Часа Пик на ТВ2 цифры износа сетей выросли с 60% в начале нулевых до 80% — в середине. Сюжеты об авариях и отключениях появлялись с завидной регулярностью.  Томские власти стали искать инвесторов в изношенную коммуналку. И даже находили вроде. Однако инвесторы находились, а вот с инвестициями получалось не очень.  В 2003 году на томский рынок ЖКУ зашли Российские коммунальные системы, дочке которых — ТКС — в аренду на 49 лет было передано имущество муниципальных Томскводоканала, Томсктеплосетей и Томскгорэлектросетей. Михаил Абызов ,  осужденный на исходе 2020 г. по целому букету статей УК, заходил в Томск аж с двумя инвестиционными проектами. В 2003 году он представлял компанию «Томские коммунальные системы», которой и передали в аренду основные предприятия ЖКХ. Планировалось, что «Томские коммунальные системы» смогут ежегодно вкладывать в ЖКХ около трехсот миллионов рублей. Менеджеры говорили об «экономном и эффективном управлении», но уже спустя полгода, в 2004 году, в отношениях  случился первый кризис. В 2006 году мэр Томска Александр Макаров стал публично выступать за расторжение договора с РКС и критиковать в этой связи областные власти.  В декабре Александра Макарова задержали. В вину ему, в том числе, вменялось получение взятки в размере $300 тысяч от руководителей РКС. Речь шла о полученной градоначальником от РКС спонсорской помощи в ходе выборов 2004 года.  Сам Александр Макаров, впрочем, неизменно подчеркивает , что никаких доказательств его вины следствие тогда так и не смогло предъявить. Что же касается обещанных от ТКС инвестиций в сети, то город их так и не дождался. В 2007-м тот же Абызов еще раз приходил в Томск как потенциальный инвестор с группой Е4. Предполагались инвестиции в томскую энергосистему. Уже через год областные власти констатировали, что  инвестпрограмма развалилась. С 1 марта 2007 года Томскводоканал вновь стал самостоятельным предприятием. В 2008-м герои сюжетов ТВ2 говорили о том, что число выявленных дефектов на водопроводных сетях за год достигает 1500. В 2009 году новый директор Водоканала Кирилл Новожилов высказал идею о возможном возвращении города к речному водозабору — из-за изношенности сетей подземного. Хотя бы для технологических нужд. Озвучивались цифры потерь на сетях — от 20 до 40%. Единовременную реконструкцию инфраструктуры тогда оценивали в два миллиарда рублей. В городском бюджете таких денег не было. Шли разговоры о необходимости инвестиционной программы. В мае 2010 года впервые заговорили о том, что модернизировать томский водопровод будут французы. Интерес проявила компания Веолия — со 100-летней историей и 60 миллионами абонентов по всему миру. В августе Веолия подтвердила свои намерения и пообещала создать для участия в конкурсе дочернюю компанию в Томске. В конце сентября мэрия объявила международный конкурс на аренду водоканала до 2041 года. Вокруг конкурса разгорелась информационная война — губернатора упрекали, что хочет отдать в руки иностранцев стратегический объект. Поучаствовать в конкурсе пожелали и отечественные гиганты — в том числе, Росводоканал и уже знакомые Томску РКС. Победила Веолия, пообещав превратить томскую коммуналку в «витрину достижений международной компании». До 2040 французы обещали вложить в местную инфраструктуру шесть миллиардов рублей. Первый миллиард — до 2015 года. Отбивать инвестиции планировали за счет постепенного повышения сборов с потребителей — предпринимателей и населения. В следующие пару лет в новостях стали появляться сюжеты о модернизации объектов водоканала — на 2013 год в рамках принятой инвестпрограммы уже были реконструированы 15 водонасосных и 6 канализационных станций. На апгрейд насосно-фильтровальной станции запланировали потратить полмиллиарда рублей в течение пяти лет. Но в декабре 2014 года Веолия из Томска ушла. В результате сделки по покупке компании-учредителя ООО «Томскводоканал» - V.V.S. а.s., ранее принадлежавшей Veolia Group, контроль над «материнской» компанией перешел к группе физических лиц, являющихся гражданами РФ. Основным бенефициаром стал Председатель наблюдательного совета ООО «Томскводоканал» Кирилл Новожилов.  Как объяснил главный инженер Томскводоканала Игорь Мажейкин , причина нынешнего трехдневного «безводникового» периода — замена перемычки между двумя водоводами рядом с деревней Губино: «Сейчас нам главное — поменять перемычку между двумя очередями. То есть отключить две трубы. Когда мы отключаем две трубы, то мы из работы выводим практически 75 скважин. Остается 50 скважин, этим объемом обеспечивается водовод 10, которым питается северная часть Томска — Иркутский тракт, Каштаки». По словам Игоря Мажейкина, если бы в Томске был кольцевой водопровод, то город в подобной ситуации остался бы с водой. Чтобы перейти на кольцевую систему водоснабжения, нужно примерно 1,5 млрд рублей.  В статье использованы материалы из книг «От чистого истока. Век томского водопровода» (В. Бузанова, Е. Карих, В.Зыкова, Л. Багаева, В. Черкашин); «Томский городской водопровод : исторический очерк, описание, эксплуатация» (П. Земсков); а также из сюжетов «Часа Пик» ТВ2 за 2000-2014 годы.  Читайте также: Древние сети: археология Чтобы делать материалы, которые вы будете читать, нам нужно оплачивать работу журналистов, фотографов, редакторов, программистов. Мы стараемся искать источники для этого, но без вашей помощи попросту не обойтись. Мы – независимое издание, но если мы от кого и хотели бы зависеть, так это от вас, наши читатели. Потому что нам важно рассказывать правду, как вам важно знать, где ее получать. Пожалуйста, поддержите нас. Сделайте разовое пожертвование или подпишитесь на ежемесячный платеж – в 50, 200, 100 рублей – любая сумма важна и позволяет нам работать для вас. ПОДДЕРЖИ ТВ2