Дешёвые соблазны антироссийской политики: сколько стоит будущее России
А не наступают ли тяжёлые времена? А не наступают. Относительно баек про лёгкие времена, которые могли бы наступить, если бы не… Короче, стоит пожать плечами и грустно улыбнуться. Их, лёгких приятных времён, конечно, хочется, но мечтать лучше тогда, когда нечем заняться. Не такие сейчас времена. Поскольку наши забугорные «доброжелатели» наладились зудеть, что нам будет ещё хуже, что и подушки безопасности у нас кончились, и резервы мы будто бы профукали на петарды с салютами, отчего стонать нам теперь от стагнации, есть смысл сосредоточиться и оглянуться. Может, не зря зудят?
Сегодня утром телевидение выдало очередной сюжет о распространении топинамбура для уничтожения борщевика. Земляная груша с XVII- XVIII веков известна и как лекарство, и как еда. На просторах нашего Северо-Запада его не только возвращают в меню и в аптеки, но и используют для вытеснения вредоносного сорняка (завершается эксперимент). Как-то это не похоже на декаданс. Кстати, телевести с полей перемежались беседами с зарубежными специалистами. Финны уже отчаялись избавиться от борщевика, даже дорогостоящая евро-химия не помогает. Изучают наш опыт применения топинамбура и ждут из Брюсселя дозволения похозяйничать на своей земле не как приказано, а как правильно. Уже долго ждут… Похоже, при всём уважении к соседским фермерам и несомненным достижениям пищепрома Финляндии, не Запад достоин восхищения, и… И топинамбура к обеду вместо борщевика на полях и обочинах.
Поскольку в стране обстановка всё никак не соберётся походить на катастрофическую, вспомним кое-что из истории. Точнее, фрагменты биографии одного человека. Насколько типична эта история, судить читателю, знающему о жизни своих родных и не забывшему предков. Сегодня исполнилось бы 90 лет одному защитнику Родины. По паспорту было бы 91, но таскать вагонетки в шахту он пошёл для пополнения бюджета многодетной семьи на год раньше, чем тогда разрешали советские законы. Старшие братья и сёстры тоже трудились, не покладая рук, с детства. Тогда прибавить год в документах было делом обыкновенным. И в шахту уходили работать не в 14, а в 13 лет, если допускались по здоровью, и сила позволяла.
По-настоящему 14 лет ему исполнилось в 1940 году. Потом война, призыв. На фронт поехал совершеннолетним только по документам, а настоящий восемнадцатый день рождения встретил уже в форме при погонах. Закончил войну старшиной. С наградами. Были лёгкие времена у рождённых в 1925-1926 годах? Во времена Карибского кризиса проводил учения в убежищах противоядерной защиты. Семья помнит, как собирали «тормозок» — еду-питьё на несколько дней, когда учения были трёхдневными и готовность убежища проверяли так, будто завтра война.
И его дети потом ходили посмотреть на тяжеленную металлическую дверь — вход в бункер. Десятилетия спустя догадались, что эта «экскурсия» к бронешлюзу, за которыми отец готовил всё, что нужно для спасения сотен земляков, произошла не из-за детского любопытства. А потому, что гражданская оборона — дело всех. И про убежище должны были знать и первоклашки, и детсадовцы. Только пугать детей страшилками о ядерных бомбах было не принято, потому как-то сама собой получилась то ли прогулка мимо, то ли «экскурсия». До международных договоров о разоружениях и ограничениях ещё лет 10-15 оставалось.
Кстати, про прибавленный в документах год его дети случайно узнали от мамы, отец об этом не рассказывал. А работал всю жизнь, не жалуясь и не выискивая лёгких обходных путей. Трудовой стаж начал с подсобных работ в шахте, а завершил после техникума, института, десятилетий инженерной работы и защиты диссертации уже в НИИ, занимаясь перспективными разработками и преподаванием. А теперь вопрос… Что за хрень такая — «затяжной кризис»? Либеральные неженки опять пугаются, что деликатесов не достанется? Кому-то очень хочется, чтобы лето было и зимой, а на ёлках выросли кокосы?
Тем, кто пережил времена горбачёвской болтологии и ельцинских «популярных решений», тому привычно словесную шелуху пропускать мимо ушей. Не надо нам рассказывать, что у нас то-сё испортилось. Нам нужно знать, что делается, чтобы больше не портилось. Например, в ближайшие дни будут наши во Франции играть с англичанами. Сдержанные эксперты рассказывают, как на фоне забастовок и очень нервных отношений с властями, граждане принимающей страны относятся к безопасности. Суеты, вроде бы много.
Но представить себе соотечественников, которые отреагировали бы на террор мельтешением с табличками, допустим, чего-то типа «кокни и меня» (аналогом «Je suis Charlie»), невозможно, это непредставимо. Voulez Vous быть Charlie? Эксперты опять говорят об инфантильной суицидности, вбитой в головы западных граждан с какими-то особыми глобальными целями.
Учитывая, что истерить нам не пристало, а привычно сосредотачиваться, когда трудно, аспект очередного пропагандистского фуфла, которое нам регулярно стараются навешать, якобы, для перевоспитания нас на западный манер, в самом деле, даже не смешит. Это внушение депрессивного самочувствия и упадочного отношения — вражеская мантра. И куда её пошлём вместе с мантроголосящими? Правильно. Только не вслух. Мы теперь вежливые человечки. Не так ли?